Поделиться
На экраны выходит новая картина Ивана Дыховичного "Европа - Азия". Она стала последней в его небольшой фильмографии и еще раз доказала его приверженность незамутненно авторскому кино.
У него не было ничего случайного. Он не делал "заказуху" и годами ждал возможность снимать ему необходимое. Снимал только то, что выражало его взгляд, его позицию, его "люблю" и "ненавижу". А самое ценное: объект этого "люблю" почти всегда совпадал с объектом его "ненавижу". Он видел свою страну и ее людей в их запредельной противоречивости, что не могло подкосить эту его любовь к ним.
Снимая "Европу - Азию", он был уже безнадежно болен и знал, что скоро умрет. Это добавляло ему азарта: он снимал наотмашь, не заботясь о нюансах. Снимал откровенный фарс, абсурдную комедию, захватив в ее поле едва ли не весь срез русского фольклора от лубочных Ильи Муромца с сестрицей Аленушкой до гротескного новорусского бизнеса. Все эти частицы спутанного национального сознания причудливо перемешаны в истории, которая происходит под Екатеринбургом на границе Европы и Азии - в точке, где европейское начало насмерть схлестнулось с азиатчиной. И высекло вот эту особую породу людей одновременно горделивых и жалких, могутных и немощных, смышленых и глупых, предприимчивых и ленивых.
У стелы "Европа - Азия" раскинула бивак группа мошенников. Изображая свадьбу, они клянчат у проезжающих по трассе подарки молодым. Потом выяснится, что они залезли на чужую территорию, и там уже орудует парочка детишек, которых крышуют два амбала с пушкой. Потом явится блюститель порядка, занятый чем угодно, кроме порядка; ему в лесной чащобе явится Красная Шапочка, насмотревшаяся китайских боевиков-кунфу, и ему придется позорно бежать. Потом приедет автобус с карикатурными иностранцами - нашими эмигрантами, ностальгирующими по русскому духу. Среди персонажей фильма - бизнесмен, надувающий предвыборную пропаганду, две девицы с рекламной акцией водки "Тревога", две бывших актрисы-соперницы и трудяги в касках, возводящих нечто высотное и нестойкое. Единого сюжета нет: мнимая свадьба просто стянула к себе все столь же неказисто жуликоватое, что оказалось поблизости. И возник пьянящий компот из русской водки, современного новояза, чеховских монологов, японских собачек-роботов и воздушных шариков, зовущих голосовать за депутата Енотова. Возникла цепь гротескных микроновелл, у которых одна лукавая авторская задача - понять наконец тайну "загадочной славянской души", которую продувают все ветры мира и над которой веками бьются лучшие умы комедиографии, от Гоголя и Булгакова в литературе до Рязанова и Меньшова в кино. Ее пытались разгадать и екатеринбургские драматурги Олег и Владимир Пресняковы в сценарии фильма "Изображая жертву". Теперь им понадобилось изобразить жульническую свадьбу, чтобы окончательно сравнять современный быт с фольклором - все эти старички-моховички, лешии и Иванушки, еще не ставшие козленочками, помогают оттенить нереальность реальности. При том что эта нереальная реальность выглядит не только знакомой, но и родной.
Этот фильм способен вызвать противоречивые чувства от восторга до глухого раздражения - в зависимости от настроя, с которым зритель приходит в кино, а также от способности зрителя воспринимать самокритичные жанры абсурда и считывать их смыслы. Кто-то из критиков не досмотрел и до половины и теперь упражняется в интернет-остроумии. Но если звезды сойдутся - зритель сполна оценит и актуальность представшего нам образа времени-безвременья, и точность работы всех без исключения актеров. От эпизодических до исполнительницы главной роли Мамы всего предприятия и несостоявшейся Бесприданницы в провинциальном интрижном театре - Татьяны Лазаревой. Это кинодебют известной телеведущей, и он более чем удачен.
Вообще принципы кастинга у Дыховичного тоже абсолютно индивидуальны. Он мог пригласить на роль советской вамп в "Прорве" немецкую певицу Уте Лемпер - "инопланетянка" хорошо оттенила гиньольность сталинского имперского стиля. Он договорился с Изабель Юппер о том, что она сыграет Лилю Брик в его предполагавшемся фильме о Маяковском. Часто снимал актеров незасвеченных. И вот теперь в "Европе - Азии" ему были нужны лица-знаки, лица-иероглифы, представляющие некие слои зомбированного населения, - и он открыл невостребованный актерский потенциал в людях телевизионной закваски. Он умел увлекаться талантами, иногда в них жестоко ошибался, но оставался их неистовым пропагандистом до конца жизни.
Увы, рекламный постер способен только оттолкнуть от его смешного, многослойного и очень горького фильма: широко распахнувшая ноги девица с шестом зовет на какое-то совсем другое зрелище.