- Когда говорят, что талантливые молодые ученые уезжают из России, не верьте, - сказал корреспонденту "РГ" президент РАН Юрий Осипов.
- Сегодня в академических институтах очередь из желающих стать нашими сотрудниками. Уровень работ более двух сотен претендентов на премии президента России показывает, что наша молодая наука ни в чем не уступает зарубежной. А в чем-то и опережает. Поэтому экспертам было очень непросто выбрать победителей.
В списке лауреатов есть одна особенность: в нем только "естественники", и никого из представителей гуманитарных наук, хотя ими было подано много заявок. По словам Юрия Осипова, среди них не оказалось достойных соперников работам лауреатов. Но, кстати, как ни парадоксально, именно гуманитарии лидируют в другом списке, намного опережая "естественников" по числу защищенных диссертаций: 90 процентов против 10!
Юрий Осипов подчеркнул, что все лауреаты активно сотрудничают с ведущими научными центрами мира. Это еще раз доказывает, что здесь, в России, можно делать науку высочайшего уровня.
Итак, уже второй раз молодые ученые удостоены премии президента России. Они победили в трудном соревновании, опередив многих конкурентов. "РГ" представляет лауреатов.
Чужой стал своим
Доктор медицинских наук Екатерина Шишацкая работает в красноярском Институте биофизики СО РАН. Ей 35 лет. Она уже обладатель многих престижных наград, в том числе Международного конкурса Л Ореаль-ЮНЕСКО "Для женщин в науке". Мировую известность ей принесли работы по созданию биоматериалов для медицины, она автор более 100 статей в авторитетных научных журналах.
Российская газета: Медики давно бьются над тем, как создать материалы, совместимые с организмом, чтобы избежать их отторжения, скажем, при операциях по трансплантации и других. Что удалось сделать вам?
Екатерина Шишацкая: Действительно, как только мы вмешиваемся в организм, он протестует, включая иммунитет. Что вполне естественно, а какая еще может быть реакция на чужака. Поэтому очень часто, проводя операции по трансплантации, иммунитет специально ослабляют. Но есть другой путь: обмануть иммунитет, применяя близкие организму материалы, чтобы чужака приняли за своего. Правда, их создание оказалось очень сложной задачей.
Мне в определенной степени повезло: получив диплом, стала работать в Институте биофизики СО РАН. Там изучали различные бактерии, которые являются "фабриками" природных полимеров. В частности, это водороокисляющие бактерии, их еще называют бактериями гремучего газа. Питаясь водородом, они нарабатывают масляную кислоту, которая есть в каждом организме. А значит, она, в принципе, может сделать чужака своим.
РГ: Но подобных "фабрик" в природе немало. Почему вы сделали ставку именно специалистов по гремучему газу?
Шишацкая: Они особенные. По производительности им нет равных. Работают, как стахановцы. Что принципиально важно, если мы хотим решать проблему биосовместимости в массовых масштабах. И ученые нашего института лучше всех в мире научились "приручать" этих тружеников. Нашли условия, когда они быстро размножаются и растут, когда трудятся с максимальной отдачей, выдавая на-гора полимеры.
Из всех возможных сфер применения самой перспективной оказалась медицина. И в Институте трансплантологии у академика Валерия Ивановича Шумакова мы впервые применили пленки из наших совместимых материалов для контакта с кровью. Опыт оказался успешным. Затем были разработаны полимеры для шовных ниток, которые после операций постепенно разрушаются и в организме не остается даже следа.
РГ: Многих интересуют стенты, которые устанавливают в больные сосуды. Даже лучшие в мире стенты постепенно зарастают всяческим "сором", так как не совместимы с тканью сосудов и кровью. Поэтому через определенное время стенты приходиться менять. Вы занимались этой проблемой?
Шишацкая: Да. На основе наших полимеров созданы биосовместимые покрытия, которые наносим на стенты. Эксперименты показывают, что они служат дольше, чем традиционные. Кроме того, впервые в мире мы разработали полимерные эндопротезы, в том числе и для желчевыводящих путей, которые воспринимаются организмом как свои, то есть вообще не отторгаются. А со временем они разрушаются. Но эндопротез подбирается так, чтобы стоял до тех пор, пока в органе не восстановится нормальный процесс.
РГ: У вас хватает времени на что-то кроме науки? На спорт, искусство, книги? Что последний раз читали?
Шишацкая: У меня два сына, младшему пять лет, поэтому сейчас у меня на столе книжка "Маруся-2". Правда, успеваю заниматься йогой.
Кристальные законодатели
Кандидату химических наук Алексею Бобровскому 35 лет. Окончив МГУ, остался работать на химическом факультете. Он один из авторитетных специалистов в области жидкокристаллических полимеров, автор более 160 публикаций, имеет высокий индекс цитирования - 1064.
РГ: Казалось бы, в области жидких кристаллов давно известны законодатели моды - корейцы и японцы. Чем мы можем их удивить?
Алексей Бобровский: Это типичный стереотип. К сожалению, мало кто знает, что первые работы в области жидких кристаллов начинались в МГУ, у члена-корреспондента РАН Сергея Валентиновича Шибаева, моего научного руководителя. Кстати, здесь же разработаны материалы для цветных дисплеев. Так что работаю в одной из лучших лабораторий мира.
Мне удалось создать новые жидкокристаллические полимеры, у которых много разных "специальностей". Например, они расширяют возможности как записи, так и хранения информации, в частности, позволяя намного увеличить ее объемы. А можно на основе таких полимеров существенно улучшить лазеры. Сегодня один из главных их недостатков - стабильная длина волны, на которых они работают. Это ограничивает их возможности, и приходится обзаводиться целым парком лазеров. Желательно же иметь лазер-многостаночник для самых разных дел. И созданные нами полимеры это позволяют, лазер может перестраиваться на разные длины волн.
Еще одна область таких полимеров - защита ценных бумаг. Мы нанесли на них полимерное покрытие, которое глазом не видно, но под ультрафиолетовым светом изображение то появляется, то исчезает. Это новый барьер защиты.
РГ: Вашими жидкими кристаллами интересуются фирмы других стран?
Бобровский: Совместно с ведущими университетами из Германии, Дании, голландской фирмой "Филипс" и британской "Мерк" мы создали новые жидкие кристаллы для дисплеев. Давно работаем с нашим традиционным партнером - фирмой "Самсунг". Эти контакты помогли выжить в трудные кризисные времена. А за последние годы ситуация в МГУ резко меняется к лучшему. Закуплено самое современное оборудование, и теперь лаборатории не уступают лучшим зарубежным.
РГ: Сегодня в адрес нашей науки звучит немало критики. Можете сравнить с западной, ведь вы там работали.
Бобровский: По-моему, ее "самочувствие" не блестящее. Мне кажется, в стране сегодня в лучшем случае сотни лабораторий работают на мировом уровне. Такой вывод напрашивается, когда просматриваешь наиболее авторитетные научные журналы. Там встречаются русские фамилии, но они в основном работают в западных университетах. Вообще поймал себя на мысли, что число талантливых ученых стало меньше критического порога. Даже на семинарах не с кем обсудить проблему, кроме, конечно, тех, кто работает рядом со мной в МГУ. Но этого мало. Так наука не делается.
Считаю, даже те небольшие деньги, которые выделяются науке, распределяются не лучшим образом. Надо все делать прозрачно, чтобы не было сомнений, будто кто-то делит их между собой.
РГ: Вы увлекаетесь игрой на барабанах. Как появилось такое неожиданное хобби?
Бобровский: Заразился барабаном еще на первом курсе. И постепенно дошел до жизни такой, что сейчас у меня целый ударный оркестр - 25 барабанов. А еще цимбалы. Мечта - научиться играть в одиночку сразу на всех инструментах, управляя ими с помощью педалей. Сам сочиняю композиции и с удовольствием их исполняю. Довелось участвовать в записи альбомов таких групп, как "Хархан", In-Side, группа Александра Костарева.
Золото за серебро
Кандидат химических наук Алексей Князев увлекся изобретательством еще со школьной скамьи. И к своему 31 году уже успел стать победителем многих конкурсов. А в 2009 году награжден золотой медалью Всемирной организации интеллектуальной собственности "Лучшему молодому изобретателю" и Гран-при Московского международного салона инноваций. И все это за создание в России производства вещества глиоксаль. Сейчас Князев возглавляет лабораторию в Томском госуниверситете.
РГ: Чем так знаменит ваш глиоксаль?
Алексей Князев: Он на редкость многолик. Достаточно сказать, что входит в состав более 2500 различных продуктов: взрывчатых веществ, новых ракетных топлив, бумаги, тканей, клеев, лекарств и т.д. В СССР его выпускали в Ереване, но после развала страны завод закрыли. И вещество приходится закупать за границей. Мы создали в Томске установку, которая нарабатывает глиоксаль с более высокой производительностью, чем аналоги за рубежом. Кроме того, технология экологически чистая.
РГ: В чем "изюминка" вашей системы, почему она более производительна?
Князев: Ее сердце - катализатор, который, как правило, изготавливается из серебра. Это знают все. А дальше начинается творчество, каждый изощряется как может, пытаясь повысить КПД установки. Нам удалось сделать катализатор с помощью нанотехнологий, а по сути из частиц серебра размером в 10- [9] метра. Это была непростая задача, ведь такие частицы очень капризны, особенно при высоких температурах. В итоге в конструкции катализатора заложено сразу несколько ноу-хау.
РГ: Как удалось найти инвесторов? Ведь наш бизнес не вкладывает деньги в новые разработки.
Князев: А мы этого не знаем. У нас очень молодой коллектив, средний возраст 25 лет. Мы молодые, активные и нахальные. Стучимся во все двери и доказываем - вот смотрите, какая выгодная штука. Так и нашли людей, которые вложили в наши идеи свои кровные. Правда, предварительно много раз приезжали к нам в лабораторию, смотрели наши модели. Но в итоге поверили. А сейчас производство уже начало окупаться. Но мы идем дальше. Создаем новую установку, которая будет на основе глиоксаля выпускать субстанции для фармацевтики. Это очень перспективно.
Глаз для невидимки
Павел Белов защитил сразу две кандидатские диссертации: по оптике в Санкт-Петербургском госуниверситете информационных технологий, механики и оптики (СПбГУ ИТМО) и по радиофизике в Хельсинкском техническом университете. Он лауреат международной премии "отца" голографии Д. Габора. Работы Белова сулят революцию в сфере информационных и телекоммуникационных технологий.
РГ: Вы удостоены премии президента РФ за работы в области метаматериалов. Объясните, что это такое?
Павел Белов: Их нет в природе, получают только искусственно. Они обладают уникальными электромагнитными свойствами. Скажем, лежат в основе знаменитой технологии "Стелс", которая делает объекты невидимыми для радаров.
Я занимаюсь созданием метаматериалов, которые позволяют на порядки увеличить разрешающую способность оптических и микроволновых систем. К примеру, в микроскоп можно разглядеть объекты размером в микроны, а все более мелкое остается невидимым. Ограничением служит длина волны света. Она не позволяет проникнуть в более тонкий мир, в том числе и в наномир. А с помощью метаматериалов эту задачу можно решить и сделать наноскоп.
РГ: Но для работы в наномире уже есть приборы, например, туннельные микроскопы...
Белов: Они работают по принципу сканирования, поэтому на получение полной картинки требуются часы. А мы получаем ее мгновенно. Впервые в мире мы сконструировали гиперлинзу, которая позволяет увидеть объекты во много раз меньше, чем длина волны.
Одна из очевидных областей применения такой техники - медицина. Наши насадки уже установлены на томографах в Бельгии, значительно увеличив их разрешающую способность. Еще одна сфера применения - микроэлектроника, которая уже подошла к предельным размерам схем. Уменьшать дальше невозможно, так как начинают действовать другие физические законы. Созданные в нашем университете метаматериалы могут эту проблему в значительной степени снять. Кстати, фирма "Нокиа" намерена с их помощью создать миниатюрные антенны для станций сотовых телефонов. А вообще с нами активно сотрудничают и другие ведущие зарубежные компании, в частности "Самсунг", "Бош" и т.д.