Вчера в Берлине открылся 60-й международный кинофестиваль. Его юбилей обещает быть насыщенным: для экономии времени, вопреки традиции, старт конкурсной гонке за "Золотым медведем" был дан прямо на торжественной церемонии.
Судейской коллегии под председательством Вернера Херцога предстоит посмотреть 26 фильмов. Это для 68-летнего немецкого американца непривычно: узнав о приглашении возглавить берлинское жюри, он признался, что обычно смотрит не более двух-трех картин в год. Правда это или нет, но нас ждет, вероятно, не один сюрприз: в собственном творчестве Херцог всегда был непостоянен в пристрастиях, то снимая документальные фильмы, то ставя оперы, то погружаясь в сочинение книг, то отправляясь в киноэкспедицию по Амазонке. В юности он вообще считался надеждой немецкой поэзии и получал премии за стихи. В кино он с 18 лет, а первый его запрещенный фильм "И карлики начинали с малого" снят в 20-летнем возрасте. У него реноме вечного экспериментатора и хладнокровного натуралиста, способного ради кино на поступки экстремальные и выходящие за пределы общепринятой морали. Один из любимых его киногероев - природа, причем насыщенная страданием и лишенная гармонии: "Бог, если он есть, создал Землю в приступе гнева, а гармонию придумали люди".
Вот и попробуйте теперь прогнозировать, как глава жюри отнесется к насквозь пантеистическому фильму Алексея Попогребского "Как я провел этим летом", где природа - третий главный герой. Испытает ли он чувство солидарности с собратом по разуму или, не исключено, приступ ревности? В любом случае, вряд ли останется равнодушным к системе образов и раздумий о человеческой натуре, заложенной в основе российской картины.
Открывший берлинский конкурс китайский фильм "Вместе порознь" рассказывает о противоестественном разделении китайских семей. Режиссер Ван Цяньань знаком российским любителям кино по дебютному фильму "Лунное затмение", получившему приз ФИПРЕССИ на Московском фестивале 2000 года, и по этнографической драме "Свадьба Туи", завоевавшей "Золотого медведя" в Берлине 2007 года.
Вчера вечером российским фильмом "Весельчаки" открылась и программа "Панорама". Она поставляет главную пищу для размышлений жюри дебютов, а также жюри сексменьшинств, уже много лет присуждающему своего медвежонка "Тедди". Вероятно, этим последним обстоятельством и руководствуются отборщики: если судить по немногим картинам, представлявшим наше кино в Берлине за последний десяток лет, можно подумать, что в России каждый второй фильм - о геях или трансвеститах. На этот раз кинодебюту шоумена Феликса Михайлова отдали почетную миссию открыть вторую по значению конкурсную программу. Несмотря на участие в фильме актеров уровня Ингеборги Дапкунайте, Ренаты Литвиновой, Евгении Добровольской, Марии Шалаевой, Данилы Козловского и Вилле Хаапасало, старт вышел ошеломляюще неказистым. И дело не в специфике тематики - мало ли мы видели симпатичных картин с переодеванием, а в уровне автор ских умений.
Феликс Михайлов утверждает, что сценарий писал на основании бесед с актерами трансвестит-клубов. Судя по фильму, они вешали ему на уши лапшу: душещипательные истории о том, как нехорошая среда вынуждала чистых мальчиков напяливать яркие тряпки, ничего не объясняют, но сильно отдают развесистой клюквой. Если, по логике фильма, пытливому студенту достаточно увидеть страшного старого дядю напудренным и в перьях, чтобы отправиться по его стопам, то, по той же логике, и сам такой фильм должен в массовом порядке рекрутировать своих зрителей в трансвеститы. Что касается обещанного в аннотациях гомофобного общества, посягающего на святое право мужчин одеваться в женское, то именно общества в данном кино не оказалось: Москва пуста, расфуфыренным персонажам в ней вольготно так, как не бывает в Берлине. Они вызывающе маршируют в своих карикатурных "прикидах" по безлюдным улицам, вокзалам и супермаркетам, показывают трансвестит-шоу деревенским козам. "Общество" дано в образах либо партийного чиновника, тайно приверженного яркому и женскому, либо подворотной шпаны, либо четверки беспробудных пьянчуг, для которых пацан в красных юбках - что кумач для быка. От руки этих уродов и падут наши вольнолюбцы, чтобы встретиться, порхая под песенку Верки Сердючки, в раю.
Картина следует по стопам "Стиляг": до нелепости ярко одетые люди заявляют о своих правах жить как хотят. Пару сюжетных коллизий заимствует из комедий "Клетка для пташек" и "В джазе только девушки". Быть убедительной ей мешает сущий пустяк: неестественны диалоги, несообразны ситуации и очень плохо играют актеры, еще раз подтверждая зависимость своей профессии от качества сценария и режиссуры.
В принципе можно бы радоваться падению очередного табу: звезды уже самим фактом участия в картине просят общество быть терпимей, понять и принять сограждан вне зависимости от их предпочтений. Но быть терпимей - к чему? К праву любить, кого любится, или, затарившись презервативами, кокетливой мужской компанией устроить веселую корпоративную ночку?
Упразднение любых моральных ориентиров в который уже раз ведет к конфузу: фильм, выступающий против гомофобии, ее со страшной силой генерирует. Потому что, как бы защищая право на любовь, авторы демонстрируют прямо противоположное - то, что в просторечии зовут скотством.
Отвергая многие хорошие картины из России, берлинские отборщики обычно говорят, что они "не в формате" фестиваля. Так было с фильмом Константина Лопушанского "Гадкие лебеди" по роману братьев Стругацких - не возымело действия даже письмо, адресованное дирекции Михаилом Горбачовым, обещавшим в случае согласия лично представить картину в Берлине. В этом году отборщики, сославшись на "неформат", отвергли фильм Владимира Мотыля "Багровый цвет снегопада". Эти ленты не отвечали неким таинственным критериям. Почему им так часто отвечает в России именно провальное, - одна из загадок Берлинале нового века.
Впрочем, в "Панораме" будет еще один фильм из России - как сказано в релизе, "драма с элементами гротеска" "Пропавший без вести" Анны Фенченко. О ней - в свое время.