Поделиться
Эй, ровесники, ровесницы, девчонки и мальчишки, а также те, кто постарше чуток, да и помладше чуток, не позабыли ль вы те времена, когда народ обсуждал не то, хорошо или плохо вставила себе в грудь имплантант популярная актриса, а большие, серьезные, умные публицистические статьи? Выходили работы, скажем, И. Клямкина или В. Аграновского, А. Приставкина или О. Лациса, В. Коротича или В. Селюнина, И. Шмелева или И. Руденко - и народ буквально рвал из рук газеты и журналы, где были опубликованы эти авторы, и - ну, спорить, ну, обсуждать... Нет, ну, правда, было такое время, когда не на съезде навсегда победившей партии, а буквально на кухнях обсуждались проблемы типа: куда идет Россия? В чем смысл реформ? И как нам обустроить все, чтобы оно, с одной стороны, окончательно не гикнулось, а, с другой - окончательно улучшилось?
Почему я вспомнил эти, по-своему благословенные годы? Потому что только что вышла книга, в которой напечатаны статьи этих и других замечательных авторов. Называется сборник скучно, но читать его - словно на машине времени отправляться на тридцать лет назад. Итак, под редакцией Я.Н. Засурского в издательстве Московского университета вышла книга "История отечественной журналистики. Вторая половина 80-х годов ХХ века. Хрестоматия". Вот читал я всех этих и других еще замечательных авторов и размышлял: а чего, думал я, умная журналистика вообще, что ли, исчезла?
В те годы наши учителя очень любили нам, молодым журналистам, повторять замечательную фразу Анатолия Аграновского: "Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто хорошо думает". Сегодня, наверное, она должна бы звучать иначе: "Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто умеет хорошо подглядывать".
Не то, чтобы у нас нет серьезных изданий - есть, конечно. А вот серьезная публицистика, как жанр, постепенно исчезает. Тут не так давно выяснялось, что толстые журналы - в которых эта самая публицистика в основном и печаталась - могут выжить, только если им правительство поможет. Правительство помогло. Но у меня лично нет однозначного ответа на вопрос: "А надо ли помогать тем изданиям, у которых нет читателя?" С одной стороны, трагично, конечно, даже представить, что вовсе исчезли, например, "Новый мир" и "Знамя". Журналы с историей, журналы, которые с полным правом можно назвать великими. А, с другой стороны, если у журналов совсем мало читателей и, соответственно, рекламодателей - не будет ли поддержка их жизни искусственной? Впрочем, государство в данном случае проявило милосердие, за что ему и спасибо. Я - о другом.
Пресса - она ведь отражение нас с вами. И то, что исчезает жанр серьезной публицистики - это характеристика не журналистики вовсе. Это оценка нас с вами, дорогие читатели. Это нам с вами серьезный и умный разговор не нужен. Это благодаря нам возникла такая ситуация, что толстые журналы могут жить только с государственной дотацией, а гламурные издания - серьезный и доходный бизнес.
Не так давно я закончил книжку под названием "Интеллигенция и гламур". Когда я над ней работал, я решил изучить гламурную журналистику. Думаю, что я - редкий человек, который читал гламурные журналы. Они ведь издаются не для того, чтобы их читать, а чтобы картинки разглядывать. А я вот читал. Практически от корки до корки. И вот что я вам скажу.
Некоторым кажется, что гламурная журналистика и не журналистика вовсе, а эдакие "веселые картинки для взрослых". Так вот - нет. Настоящая журналистика: со своими проблемами, со своими героями и даже - со своей концепцией. Помните диалог из знаменитого фильма Леонида Гайдая: "Жить, как говорится, хорошо" - "А хорошо жить еще лучше!" - "Точно". Так вот это и есть концепция современной гламурной журналистки.
В те самые восьмидесятые годы и раньше газеты и журналы начинались с передовой статьи. В чем была ее суть? Нам объясняли, как надо правильно жить. С чего начинаются сегодняшние глянцевые издания? Правильно: с рекламы. Что такое реклама? Это передовица гламурного издания, которая утверждает, что если вы будете носить такие-то часы, пользоваться таким-то парфюмом и ездить на такой-то машине - значит, вы будете жить правильно.
Я листаю пока еще рукопись своей будущей книги и нахожу, скажем, такой пример. "Я всегда была поклонницей удобной обуви и естественного макияжа, но на пороге 25-летия решилась на перемены", - пишет читательница одного журнала. Ну? Это ведь не просто проблема - это человек, можно сказать, переосмысливает свою жизнь. Если кому-то кажется, что для переосмысления жизни найден недостойный повод - это личное дело сомневающегося. Но у девушки есть проблема, и она ее мучает.
Мне кажется, что мы, по сути, не заметили прихода глянца. Мы ругали его, изобличали, критиковали бесконечно время, в которое живем, как бы не заметив, что пришла такая журналистика, которая нами же и востребована. Вот читаешь статьи выдающихся публицистов конца ХХ века и думаешь: что же такое произошло внутри нас, что такого уровня разговор нам стал не нужен, а проблемы изменения макияжа и обуви вызывают у нас неподдельный интерес?
Конечно, есть у нас, к счастью, серьезная журналистика. Правда, я, честно говоря, не назову сегодня публицистов уровня Анатолия Аграновского или той же Инны Павловны Руденко - дай ей Бог здоровья. Но все равно есть публицисты, которые призывают к серьезному разговору и анализу. Однако факт: тиражи серьезных изданий всегда меньше, чем глянцевых. И рекламодатель тоже любит их меньше, значит, и живут они хуже. И не хочу пенять на время и обстоятельства, я хочу, если не понять, то хотя бы подумать о нас, читателях: что с нами такое произошло?
Подумать без истерик, изобличений и восклицательных знаков. Может быть, жизнь стала настолько спокойной и предсказуемой, что нам красота стала интереснее размышлений? А может быть, мы стали настолько суетливы, что разучились задумываться над словами публицистов? Я не знаю ответов на эти вопросы, да и нужны ли ответы? Может быть, здесь действительно надо просто подумать?
Поразительно, но из публицистики 80-х годов вырос глянец. Селюнин, Шмелев, Лацис, Приставкин и другие выдающиеся публицисты конца ХХ века и в страшном сне не могли представить, кто примет у них эстафетную палочку публицистики. Говорить, что и сегодня есть вдумчивые журналы - значит закрывать глаза на очевидное. То есть они, конечно, есть, но подойдите к любому газетному киоску и просто посмотрите, сколько там серьезных изданий, а сколько глянца. Кричать: долой глянец! - глупо. Во-первых, многие гламурные журналы делаются хорошо и профессионально. А, кроме того, нелепо бороться с тем, что востребовано.
Что же остается? Посмотреть внутрь себя, подумать. Мою книжку предваряет эпиграф из Библии: "... И если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста..." Понятно, что лучше я сказать не смогу. Так,может, подумаем, как извлечь?