Девять дней назад ушла из жизни великая русская певица, педагог, музыкальный и общественный деятель Ирина Константиновна Архипова.
Ее пение - идеальный образец свободного владения труднейшей техникой бельканто. По уровню отточенности вокального мастерства с Архиповой на протяжении 2-й половины прошлого столетия во всем мире могли сравниться единицы, а в России ей в этом отношении до сих пор никто не составил конкуренции. Кроме того, Архипова была президентом Международного союза музыкальных деятелей, председателем жюри главных вокальных конкурсов России: имени Чайковского и имени Глинки, учредителем множества фестивалей.
Однако прежде чем достичь музыкальных вершин, Ирина Константиновна окончила Московский архитектурный институт и несколько лет работала архитектором в "Военпроекте". На протяжении всей жизни круг интересов и общения Архиповой был шире области музыки и театра. Зная проблемы вокального искусства в мельчайших внутрицеховых подробностях, она видела их и с государственных позиций, и в контексте развития мировой культуры. Она умело находила решения безвыходных, казалось бы, ситуаций, создавала в художественной жизни ориентиры истинного профессионализма и помогала к ним приблизиться.
Вспомнить Ирину Константиновну хочется беседой, которая случилась однажды и была редкой возможностью представить певицу в домашней обстановке. Многое из того, о чем она тогда неспешно говорила за чаем, сегодня звучит как творческое завещание.
Разговор состоялся летом, в идиллической обстановке цветущего сада на даче певицы, похожей на сказочный терем из Берендеева царства, - в таком могли бы жить лучшие оперные героини Архиповой: Любава из "Садко", Любаша из "Царской невесты" и сама Весна-красна из "Снегурочки".
Российская газета: Ирина Константиновна, вы строили дачу по собственному проекту?
Ирина Архипова: Не совсем, архитектор все же был. Но основные идеи мои. Проект переделывали раза три, остановились на форме терема. Строили несколько лет, мои зарубежные коллеги удивлялись: "Что ж ты там так долго строишь - дворец, что ли?" Нет, дом не такой уж большой. Но ведь в советские времена все стройматериалы приходилось "доставать", потому и долго. Сколько было нелепостей - например, гараж при доме иметь не разрешалось. Так мы подвели его под общую крышу, получилось что-то вроде большой веранды с отдельным входом с улицы.
РГ: А кто делал резные наличники?
Архипова: Крестьяне, это настоящая деревенская резьба. Простые мужики, мастера своего дела. Все точно выяснили: "Константиновна, как делать-то, попроще или как полагается?" Я, конечно, попросила "как полагается". Так что верхняя часть дома - сруб в русском стиле, а нижняя, оштукатуренная, со ставнями и отделкой из цветных камней, ближе к европейскому стилю. Камни, кстати, самые обычные, просто мы их подобрали по цвету.
РГ: И цветы вы, конечно, тоже сами подбираете?
Архипова: Я люблю ухаживать за цветами, когда есть время, книги читаю по садоводству. Но выбираю не только сама. Чаще ученики дарят, а я ищу место, куда посадить. Бывали и приключения: видите вон там кусты сирени? Это мой муж Владислав Пьявко вез мне в подарок, торопился и попал в аварию, машина перевернулась. К счастью, никто не пострадал, в том числе и сирень. А пару лет назад мне презентовали новый сорт гладиолуса, названный моим именем. Конечно, теперь эти гладиолусы растут тут на почетном месте.
РГ: Вы ведь с детства занимались музыкой, и голос у вас обнаружился достаточно рано. Как же получилось, что первое ваше образование - архитектурное?
Архипова: Я выбирала профессию в военные и послевоенные годы. Все лежало в руинах, архитектура была одной из самых насущных специальностей. Отец у меня инженер-строитель, к тому же в Ташкенте, куда нас эвакуировали, Московский архитектурный институт находился на той же улице, что и школа, которую я оканчивала. Моим дипломным проектом был мемориальный музей в честь павших на войне. Я делала его для парка в центре Ставрополя. Раздобыла геодезический план, фотографии, краеведческую литературу. Оказалось, что на этом месте когда-то стоял крест, давший название городу ("крест" по-гречески - "ставрос"), потом церковь. Я постаралась продолжить традицию и спроектировала пантеон - ротонду с колоннами дорического ордера. Внутри предполагался музей со скульптурами и именами героев на стенах.
РГ: Прямо как у нас теперь на Поклонной горе.
Архипова: Да, но в 1948 году, когда я работала над проектом, это была оригинальная архитектурная идея. А позже подобные мемориалы появились во многих городах. Музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе, о котором вы говорите, построили сорок лет спустя! Когда его открыли, то друзья говорили мне, что мой проект лучше. И я, честно говоря (уж простите за нескромность), тоже так считаю!
Одно время я думала, что мой проект не сохранился. Оказалось, он цел: его нашли, когда в институте готовили выставку работ выпускников, окончивших его в эпоху тоталитаризма, с 1938 по 1953 год. Потом объемный проект пантеона возили на выставку в Германию, а планировочную часть - в Японию. Так что он гастролирует, как и я. И в театре появлялся - на выставках к моему юбилею в Большом театре и Музее Глинки.
РГ: Классицизм - ваш любимый стиль? Мне кажется, он более всего соответствует вашему характеру.
Архипова: Пожалуй, да. Ле Корбюзье - это не мое. Но мы не зацикливались на классицизме, хотя он и был в 1940-1950-е годы у нас в стране в большом почете. А начинали вообще с саманных домиков из глиняных кирпичей, которые сооружали в эвакуации.
В профессиональном отношении мы формировались очень разносторонне. Нашим всеобщим кумиром был Иван Владиславович Жолтовский. Он занятий не вел, но патронировал институт. Он очень любил и превосходно знал итальянское искусство, мастерски развивал его мотивы в своих работах. А также был поклонником вокала, особенно итальянского бельканто. И это обстоятельство, как оказалось, сыграло в моей судьбе решающую роль. Женой Жолтовского была пианистка Ольга Федоровна Аренская (в первом браке она была замужем за сыном композитора Аренского), которая окончила Московскую консерваторию по классу Кирилла Игумнова. Ее одноклассницей была Надежда Матвеевна Малышева, концертмейстер Оперной студии Станиславского, большой знаток вокала. Ее очень ценил сам Шаляпин, даже пытался за ней ухаживать, но взаимности не добился. Надежда Матвеевна и стала моим первым вокальным педагогом: Жолтовский предложил ей организовать в Архитектурном институте вокальный кружок, куда я поступила в числе других студентов.
РГ: Вы на протяжении многих лет наблюдаете за состоянием нашей вокальной школы и как преподаватель, и как председатель жюри конкурса имени Глинки, а также других конкурсов. Какие проблемы вас более всего беспокоят?
Архипова: Видите ли, вокальная школа - область очень сложная. Разумеется, есть методики, системы упражнений, об этом любят рассуждать. Но очень трудно помочь певцу в главном: найти верные ощущения. У каждого - свой путь к этим ощущениям, свои ассоциации, поэтому когда певцы начинают преподавать - у каждого собственная система понятий. В силу этого передать свой опыт непросто. Я часто наблюдаю, как певцы с прекрасными голосами "не звучат" в отдельных участках диапазона или не могут добиться верной интонации, хотя слышат, что поют неточно. Вот, например, однажды ко мне обратился с этой проблемой один наш очень известный певец, бас. А есть такое правило, которое многие или не знают, или упускают из виду: когда поешь, нужно стараться будто "нанизывать" ноты как бусины на нить, чтобы одна продолжала другую, чтобы получалась единая линия. То, что мы называем кантиленой. Тогда легче добиться точного интонирования. Я все это объяснила, и у певца интонация выправилась. Вскоре мы встретились за кулисами после концерта, он прекрасно пел, потом у него брали интервью, спрашивали: "У кого вы учились?" Он перечислял, а потом увидел меня и сказал: "И у Ирины Константиновны!"
РГ: Вы всегда ощущали в себе качества организатора, или это пришло с опытом?
Архипова: Я с юности была горячей поклонницей Мухиной и Голубкиной. Мне очень нравились их работы, и воодушевлял сам тип женщины-творца, которая преобразует материал и пространство. Их скульптуры очень повлияли и на мой характер, и на мое творчество.
РГ: Вы были знакомы с ними лично?
Архипова: С Верой Игнатьевной Мухиной я познакомилась благодаря Наташе Замковой, жене ее сына и моей сокурснице по консерватории. Мухина жила в специально для нее построенном особняке в переулке Островского в районе Пречистенки. Интереснейший был дом! Основную его часть занимала мастерская. В холле вас встречала скульптура Женщины-работницы. В доме было множество технических приспособлений как для скульптурных работ, так и для бытовых нужд, например, для того чтобы с первого этажа поднять в столовую обед. Когда я познакомилась с Верой Игнатьевной, она работала над памятником Чайковскому - тем самым, что у Московской консерватории.
РГ: А есть здания, где ваши проекты реализованы без "правки"?
Архипова: Московский финансовый институт на проспекте Мира. Когда мастерская получила это задание и поручила его мне, то, как молодому специалисту, мне назначили консультанта, опытного архитектора Левитана. Я числилась соавтором, но практически все делала сама под его наблюдением. Перед тем как сдавать проект, кто-то из комиссии по приемке спросил: "Кто архитектор?" Я представилась, а он: "Нет-нет, я понимаю, что вы чертили, а автор-то кто?" И был очень удивлен, когда уяснил, что такая молодая девушка и есть автор.
РГ: И тем не менее именно вам это отчасти удалось в отношении усадьбы Рахманинова в селе Ивановка Тамбовской области, которую вы помогали восстанавливать.
Архипова: Да, это места дивной красоты, и там очень плодородная земля. Но усадьба была разграблена и разрушена до основания. Возрождение началось в 1960-е годы, в 1982 году был воссоздан дом, в котором устроили музей. Параллельно в Тамбове был учрежден музыкальный фестиваль имени Рахманинова, и меня пригласили принять в нем участие. После концерта я познакомилась с директором Дома-музея Александром Ивановичем Ермаковым - энтузиастом и настоящим подвижником, на котором до сих пор держится усадьба. Тогда он впервые показал мне Ивановку. С его слов я узнала, что вот тут были два парка, вот здесь - Розовая беседка, там - аллеи. Ермаков был полон решимости все это восстановить, но где взять столько денег?
Пока я осматривала усадьбу, у меня созрел план, о котором я в тот момент никому не сказала, но который начала осуществлять по возвращении в Москву. Я позвонила директору Ботанического сада Евгению Борисовичу Кириченко, с которым меня в свое время познакомила Мария Биешу. Он давно просил меня устроить концерты для сотрудников. И вот я вместе с учениками и коллегами подготовила программу, где мы спели "Сирень", "Маргаритки", "Речную лилею" Рахманинова и множество других романсов с "цветочной" тематикой. Когда после концерта нас вышли благодарить, я ответила, что мы приехали не просто так. Рассказала историю Ивановки и попросила помочь в восстановлении парка.
Евгений Борисович развернул бурную деятельность. Он обратился в лесоопытные станции, питомники, по его просьбе сотрудники Ботанического сада подобрали деревья, кустарники, цветы десятков сортов, которые когда-то росли в Ивановке. Когда все было готово, я отправила Ермакову телеграмму с уведомлением, что он может присылать транспорт и забирать все это. Он перезвонил мне в ужасе: "Чем же я расплачусь?" На что я ответила: "А кто вам сказал, что надо платить? Все бесплатно". Теперь это было бы невозможно.
РГ: Какие качества вы считаете нужным сохранить в современных архитектурных поисках?
Архипова: Соразмерность человеку. Это главное во всем - и в архитектуре, и в театре, и в жизни.
РГ: А что, по-вашему, необходимо сегодня поддерживать в развитии российской музыкальной жизни прежде всего?
Архипова: Я считаю, что самое главное сейчас - воспитать оперную молодежь и сохранить ее. Чтобы люди могли петь здесь, а не уезжать за рубеж, потому что тут негде заработать.
Очень важно, чтобы с лучшими образцами нашего вокального искусства могли знакомиться не только жители столиц, но и люди в отдаленных областях России. Уже более 15 лет я провожу летний музыкальный фестиваль в Осташкове - какая вдумчивая и благодарная там публика! Кроме того, у нас есть программа "Ирина Архипова представляет" - концерты молодых победителей вокальных конкурсов и уже известных певцов, которые вместе выступают в разных городах России.
Мне бы хотелось, чтобы все это продолжалось и развивалось. Вы спрашивали, как я ухаживаю за цветами, - за талантами надо ухаживать так же. Как за цветами.
В редакцию "Российской газеты"
Сердечно благодарим всех, кто разделил с нами горе утраты, поддержал нас своими искренними соболезнованиями, всех, кто был рядом с нами. Наша благодарность солистам и творческим коллективам, участвовавшим в церемонии прощания, а также посвящающим памяти Ирины Константиновны Архиповой концерты и оперные спектакли.
Владислав Пьявко, Андрей Архипов, Ирина Архипова-младшая, родные и близкие.