Екатерина Половцева - юная выпускница режиссерской мастерской Сергея Женовача - после своего первого появления в прошлогоднем проекте театра "Современник" "Опыты" заставила говорить о себе.
В нынешнем "античеховском" своем сезоне "Современник" именно ей предложил поставить пьесу чеховского современника Сергея Найденова "Хорошенькая".
Молодой режиссер с честью вышла из довольно сложного положения, в которое ее поставила пьеса. Атмосфера, признаки, настроения декаданса разлиты в каждой ее реплике, а вот сильного драматургического хода, мощной темы нет. Отринув все претензии на глубокий смысл, Екатерина Половцева направила всю свою энергию на создание изящного, атмосферного спектакля, в котором точно работают "приметы времени". Вместо хорошенькой актрисы, каких в "Современнике" пруд пруди, она выбрала "неправильную" Клавдию Коршунову - черноволосую "субретку" с высокими скулами и азиатскими глазами. Ее героиня - бедная провинциалка, чей речевой зажим сразу изобличает в ней жительницу российских окраин, приехала с мужем Егором Егоровичем Орловым (Сергей Гирин) на модный курорт, где мужчины в полосатых трико мажут себе руки и ноги настоящей грязью, а женщины флиртуют направо и налево.
То и дело возникают ассоциации с театром Петра Фоменко и Сергея Женовача, фильмами Никиты Михалкова "Неоконченная пьеса" и "Раба любви". Общему хорошему вкусу постановки противоречит только довольно банальная музыка Григория Гоберника, которая входит в противоречие с живой, "аутентичной" атмосферой спектакля.
Половцева набросила на простенькую нравоописательную пьеску Найденова нежный, но хорошо различимый чеховский флер. Он - в мерцании бутылки, в соединении клоунады и комедии дель арте с мучительной семейной драмой, в пародийно-остром взгляде на декаданс с его томными "дамами" и распутными "поэтами", в едком взгляде на "водное общество", в пряной мелодраматической аранжировке сюжета. Деревянный помост разделяет зал на две части так, что игровое пространство оказывается ровно посередине Другой сцены "Современника". Марш деревянных колонн, вьющийся из-под досок пар навевают тоску по милому санаторному "шику" не только позапрошлого, но и прошлого века. Прелестная Дама (Елена Плаксина), фланирующая под зонтиком, томно читает чеховскую "Даму с собачкой", демонстрируя всему обществу свою жеманную скромность.
Этот вставной персонаж, так же как фигура Устроителя (Вано Миранян), маленького человека, разливающего воду и кофе, этакого Риголетто, с его милой воспитанницей (Полина Рашкина), повторяющей все жеманные позы грязелечебного бомонда и с завистью глядящей им вслед, - часть той игровой стихии, которая заполняет смысловые пустоты этой найденовской пьесы.
Юную провинциалку принимаются развращать со знанием дела и беспардонным цинизмом: стареющая госпожа Ковылькова (Инна Тимофеева точно играет чуть более пошлый вариант Аркадиной, всеми средствами, включая сводничество, подчиняя себе мужчину); господин Кольб, ее любовник, сомнительный поэт и Жигало (его выразительно и точно играет выпускник Школы-студии МХАТ Никита Ефремов, уже третий Ефремов в истории "Современника"); художник Ленивцев, страстный и легко остывающий Дон Жуан (Илья Древнов), наконец, помещик Крамер, равнодушный ко всему (Олег Зима).
Закруживши голову провинциалке, они доводят ее до полного разрыва с мужем и бросают дело ее эмансипации прямо в грязном номере гостиницы, куда за ней приезжает муж.
Это самая унизительная сцена спектакля: оба они сидят на столе-колодце, глядя, как Устроитель медленно собирает курортный скарб, складывает стулья, как расходятся один за другим герои водного общества, никчемные и пустые. Звучит заезженная пластинка с романсом. "Зачем, зачем любить", - поет дребезжащий голос Евгения Юрьева, и двое продолжают свой немой, но невероятно интенсивный диалог. Только сейчас перед ними открывается возможность любви, новой - подлинной - встречи, возможность сострадания и понимания.
Неужто декаданс опять входит в моду?