Поделиться
За прошедший год мы неоднократно наблюдали, как законодатель реагировал на изменение экономической ситуации в стране, внося необходимые изменения в действующее законодательство. Теперь же, как следствие, мы наблюдаем непростой процесс становления правоприменительной практики, прежде всего в таких областях, как законодательство о банкротстве, а также в сфере регулирования залоговых правоотношений.
Российское законодательство в части регулирования баланса интересов кредиторов и должников смело можно назвать "прокредиторским". Это означает, что законодатель склонен в большей степени защищать интересы кредиторов при неисполнении обязательств должником. Причем за последний год эта тенденция в целом только усилилась. Представляется, что в нынешних условиях такой подход оправдан. Нам гораздо чаще приходится сталкиваться с недобросовестностью должника, чем со злоупотреблениями со стороны кредитора. Хотя и здесь не обходится без исключений.
Изменившийся порядок оспаривания сделок должника-банкрота - новая попытка усовершенствовать механизм признания недействительными сделок, направленных на отчуждение активов должника, совершенных последним в преддверии банкротства. С одной стороны, предпринимается попытка максимально защитить интересы кредитора вообще, но в то же время не должен быть нарушен баланс интересов всех кредиторов должника одновременно. Недопустимость удовлетворения требований одних кредитов перед другими - по-прежнему один из основных принципов регулирования банкротных правоотношений.
Однако на практике наиболее остро стоит вопрос о лице, уполномоченном на совершение действий, направленных на признание таких сделок недействительными. В настоящее время таким единственным лицом является конкурсный управляющий, что не всегда ведет к реализации гарантий, предоставленных кредиторам законом. Безусловно, позиция законодателя вызвана презумпцией того, что конкурсный управляющий всегда действует в интересах всех кредиторов. Тем не менее, лишая кредиторов права самостоятельно обращаться в суд с требованием о признании сделок должника-банкрота недействительными, закон существенно снижает эффективность действия такого механизма, особенно в ситуациях, когда конкурсный управляющий был избран самим должником или одним из крупных кредиторов.
Также в защиту интересов кредиторов в закон о банкротстве были внесены изменения, направленные на эффективное привлечение к субсидиарной ответственности лиц, оказывавших влияние на деятельность должника-банкрота. Определение контролирующих должника лиц, по сути, оставляет перечень возможных ответчиков открытым. Для привлечения к ответственности необходимо лишь доказать причинно-следственную связь между причиненным имущественным правам кредиторов вредом и указанием контролирующего должника лица. Безусловной новеллой является то, что для освобождения от ответственности контролирующее должника лицо должно доказать, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Насколько такое нововведение окажется эффективным и, главное, полезным, покажет практика.
Что касается изменений в законодательство, регулирующее залоговые правоотношения, то по-прежнему возникает много вопросов, пока не решенных в судебной практике, несмотря на то, что соответствующие изменения вступили в силу уже почти год назад. Обеспечение исполнения обязательств контрагента по кредитным договорам путем залога имущества - по-прежнему один из наиболее распространенных способов, к которым обращаются банки, принимая решение о предоставлении финансирования. Безусловно, этому также способствуют изменения, вступившие в силу в январе 2009 года, направленные на упрощение порядка обращения взыскания на заложенное имущество. Многие говорили о грядущем переделе собственности как в сфере недвижимости, так и в корпоративной структуре собственности. Кажется, данное утверждение пока нельзя считать состоявшимся.
Действительно, после вступления в силу изменений в законодательные акты, регулирующие режим залога имущества и связанные с ним правоотношения, залоговые кредиторы получили возможность обращать взыскание на предмет залога во внесудебном порядке. Однако такая возможность существует только в том случае, если залогодатель выразил свое согласие на такой порядок в момент заключения договора или в любое время в течение срока его действия. Правда, в отношении некоторых видов имущества закон установил судебный порядок как единственный способ обращения взыскания на предмет залога, например, в отношении квартир, принадлежащих физическим лицам, земельных участков и некоторых других.
Интересно, что в большинстве случаев предмет залога остается в распоряжении залогодателя, и к моменту наступления основания для обращения взыскания на предмет залога кредиторы сталкиваются с нежеланием должников расставаться с заложенным имуществом для его реализации. Для этих случаев законодатель предусмотрел возможность принудительного обращения взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке. В целом при непротивлении должника процессу обращения взыскания на предмет залога во внесудебном порядке данный механизм полезен. Однако общая тенденция сейчас такова, что активные действия должника, связанные с нежеланием последнего расставаться с заложенным имуществом, по-прежнему в большинстве случаев будут означать для кредиторов судебные разбирательства.
Весьма показательной является новелла, в соответствии с которой требования залоговых кредиторов - кредитных организаций в случае банкротства должника гарантированы в размере, не меньше чем 80% от стоимости реализации предмета залога. Эта норма по-прежнему вызывает много споров с точки зрения ее социальной оправданности, так как залоговые кредиторы в данном случае получают преимущественное удовлетворение перед требованиями, например, по выплате задолженности по заработной плате работникам должника-банкрота. Но что действительно не определено законодателем, так это вопрос о том, как в этом случае следует поступать с имуществом, являющимся предметом последующего залога.
Судебный порядок не претерпел значительных изменений. Однако при принятии решения суды теперь будут руководствоваться новыми нормами законодательства, и судебной практике пока еще только предстоит сформироваться. Вопросов, которые будут уточняться в ходе правоприменительной и, соответственно, судебной практики, очень много. Это связано как с неурегулированностью некоторых правоотношений, так и с некоторыми нестыковками вновь принятых норм с прописанными ранее в других законодательных актах. Уже сейчас встают практические вопросы в отношении способов обращения взыскания на заложенное имущество, определением цены/стоимости реализации такого имущества, практические вопросы проведения оценки независимым оценщиком, последствия несоблюдения такого порядка, а также ответственности кредитора перед залогодержателем в случае оспаривания действий по реализации предмета залога. Организации, которые сейчас запускают те или иные программы финансирования под залог имущества в соответствии с новым порядком, по сути, рискуют невозможностью применить внесудебный порядок обращения взыскания на заложенное имущество по причине, в частности, толкования норм вступившего в силу закона иначе, чем, возможно, его будут толковать судебные и иные органы.