Поделиться
Дом на Михайловской улице, 47, в Ломоносове скоро отметит печальную дату - шесть лет пожару, который его разрушил. Но, несмотря на то что здание разваливается на глазах, его жителей никто даже не собирается расселять.
С одной стороны окна двухэтажного здания наглухо заколочены - эти квартиры выгорели во время пожара. Чтобы попасть внутрь дома, надо пройти по деревянным мосткам над водой (подвал и сам двор давно и безнадежно затоплены из-за неисправной водопроводной сети), а в самом подъезде полы настолько прогнили, что превратились в сплошную дыру, которую жильцы прикрывают фанерными листами. Закопченные и покосившиеся деревянные стены, грозящая рухнуть в любой момент лестница, широченные трещины, осыпающаяся штукатурка - находиться в этом доме не просто неуютно, а страшно и опасно. Однако обитатели восьми квартир живут в этом кошмаре уже шесть лет.
Местные жители вспоминают, что дом загорелся в ночь с 1 на 2 мая 2004 года - воспламенился старенький обогреватель в квартире больной алкоголизмом Нины, которая сама погибла при пожаре. Остальные обитатели успели спастись и, стоя во дворе, смотрели, как языки пламени пожирают деревянное строение. Пожарные прибыли на место оперативно, так что большая часть дома уцелела, полностью выгорели несколько квартир и крыша. Вскоре здание признали аварийным - было очевидно, что после пожара жить в нем невозможно. Однако расселения погорельцы не дождались. В доме перестелили крышу - тем дело и кончилось. О том, чтобы найти людям новое жилье, речь даже не ведется. Проблема в следующем: дом принадлежит не городу, а 2001-му отделению морской инженерной службы (2001 ОМИС), все, кто здесь живет, - его бывшие работники.
- В Ломоносове пожары нередки, ведь здесь много деревянных зданий с печным отоплением. Вот только жителям городских домов после пожаров дают квартиры, а нам не повезло - мы находимся на балансе военного ведомства, которое нами совсем не занимается, - говорит жительница дома Галина Мелентьева. - Последний капитальный ремонт здесь был в 1964 году, как раз перед тем, как мы сюда вселились. Впрочем, ремонтом зданию уже не помочь, оно попросту разваливается. Водопроводный и канализационный колодцы разрушены, вода смешивается и идет к нам в краны. Сейчас, с таянием снега, все это вдобавок разольется по двору. Проводка пятидесятилетней давности - вот-вот замкнет. Крыс видимо-невидимо. Для того чтобы с ними бороться, мы в одной квартире специально держим десять кошек. Горячей воды здесь никогда не было, мыться ходим в баню, для готовки пользуемся баллонным газом. И ведь при этом мы - подумать только! - считаемся жителями Санкт-Петербурга, а живем хуже, чем в самой глухой деревне.
Тяжелее всех приходится 78-летней Марии Петровой, инвалиду первой группы, чья квартира находится на втором этаже. Девять лет назад женщина лишилась ноги. И если до пожара она изредка находила в себе силы спуститься во двор, то сейчас, когда лестница совсем обветшала, она оказалась запертой в четырех стенах.
- Уже лет пять на улице не была, - не сдерживает слез Мария Трофимовна. - Летом открываю окно и сижу возле него - вот все, что мне доступно. Я в этом доме живу больше пятидесяти лет, переехала 22-летней девчонкой, когда замуж вышла. А теперь осталась одна, смотрю, как вокруг меня осыпаются стены, и плачу - что я могу сделать?
- За все это время только одна женщина из нашего дома получила квартиру как ветеран Великой Отечественной войны. Остальные не имеют статуса блокадников или ветеранов, а значит, обречены на жизнь в этом сарае, - сетует Галина Мелентьева. - Да, все мы стоим на жилищной очереди, но толку от этого никакого. За последние два года очередь сократилась на пятнадцать пунктов, а, в частности, мой номер - 331, то есть на то, чтобы дождаться квартиры, жизни не хватит. Кому я только не писала! Все ответы сводятся к одному: расселить дом должен ОМИС. А там отрезают: "У нас нет для вас жилья". Коротко и ясно.
Выходом могла бы стать передача дома на муниципальный баланс. Тогда город смог бы с полным правом расселить его обитателей. Но в администрации Петродворцового района разводят руками: говорят, и рады были бы пойти по такому пути, однако закон не позволяет. Причем именно потому, что здание ветхое, - городу рухлядь не нужна. В 2007 году комитет по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга (КУГИ) исключил дом на Михайловской, 47, из адресного перечня жилых домов 2001 ОМИС, передаваемых в государственную собственность Санкт-Петербурга, как "ветхий и аварийный". Попытка решить вопрос в судебном порядке ничего не изменила - суд поддержал КУГИ.
- Поскольку жилой дом по адресу: Ломоносов, Михайловская улица, 47, является федеральной собственностью министерства обороны, администрация Петродворцового района не имеет правовых оснований для его расселения, - подводит невеселый итог заместитель главы администрации Владимир Маслобойников.
Вот такой парадокс. Дом необходимо расселить, потому что он буквально разваливается по кускам, но именно из-за того, что здание аварийное, это сделать невозможно. Между тем обитатели дома все меньше надеются на то, что когда-нибудь расстанутся со своим "сараем".
- Мы отчаялись, - машут рукой жильцы. - Умирать будем здесь, ведь до нас никому нет дела.