Поделиться
В город Римини слетались гости из России: Тонино Гуэрре исполнялось 90 лет. Основной состав миротворческой миссии Лора Гуэрра встречала в аэропорту, где руководство "воздушных путей" отметило прибытие обедом с русско-итальянским размахом.
Далее - дорога к берегу моря, где ажурно-белый Гранд-отель соединяет реальность с вымыслом, как весь парк Федерико Феллини смешал воедино фантастические виды с "чисто-конкретным" фильмом "Амаркорд"...
Гранд-отель
Все московские друзья - художники и режиссеры - опасались за здоровье пожилого юбиляра. Было бы логичнее всего отменить празднование и все, что может повредить его здоровью. Но Лора, русская жена итальянского поэта, уверенно и страстно нарушала логику здравого смысла. (И как всегда была права.)
Психотерапевтический десант застенчиво блаженствовал в Гранд-отеле и его окрестностях: нам надлежало по просьбе Лоры накануне дня рождения "отдыхать без Тониночки". Мы ходили по Римини группами старых знакомых, а между нами ходили кривотолки: что будет завтра, как он выдержит юбилейный марафон и т.д. Однако близкие друзья успели уже нанести визит в Пеннабили и были довольны бодростью и внешним видом Гуэрры.
Сантарканджело
16 марта с утра гостей увезли в Сантарканджело - это родина юбиляра, всего в 10 километрах от Римини. Два года назад праздник 88-летия был пущен прямо на улице. Всех веселил духовой оркестр разодетых музыкантов. Жителей города и многочисленных гостей угощали вином и забавными диалогами разных умников с виновником торжества. На этот раз, приехав в славный городок, мы отправились по каменным ступеням наверх. Там, в городском музее Тонино Гуэрры, мы встретились с необычайными новостями Тонино-графика, Тонино-керамиста, Тонино-рукотворца. Я невежда в художественной практике, но эти изделия 2008 - 2010 годов поразили и самых осведомленных. Спрашиваю художника Сергея Бархина: чем его удивляют эти работы? Он очень красиво объясняет мне, что Тонино пошел по совсем новому для себя пути, оставив позади многих современных и "левоватых" графиков... Что это особая техника, когда холст в подрамнике грунтуют песком с клеем и на него наносят графические рисунки или палочкой, или кистью... И знаменитого авторского почерка фигуры и бабочки становятся чудесными фресками. Например, человечек, взирающий на луну, или двое мальчишек-буратино. Мы ходим вдоль стен галереи и восхищаемся, цокая языками: какие краски, какие цветовые решения! Между прочим, "картины-фрески" 2010 года самые яркие и молодые. Какие-то немыслимых фасонов и размеров зверо-птицы в серо-голубой керамике.
И вот не прошло и пары часов, как все гости - каждый из себя очень значительный и гордый - превратились в радостный детский сад очарованных одной и той же небывалостью, связанных одной цепью удивления и восторга.
Загини
А где же сам маэстро? А он, говорят, появится в конце обеденного перерыва. Обед был дан в ресторане "Загини". Мы с женой оказались по соседству с прекрасными старинными друзьями Тонино. Джованну, 89-летнюю адвокатессу, мы с Галей еще 5 лет назад отметили среди многих на открытии Римского дома кино. Живое, кукольное, почти гуттаперчевое лицо, большой рот, специально приспособленный, чтобы огрызаться, а глаза при этом - смешливые и добрые. Она одна на всю Италию, кажется, курит все время и в любом, самом запрещенном месте. Она вела и ведет дело Тонино. Ее невероятно ценили и эксплуатировали Феллини, Антониони, Мастроянни, Пазолини, и писатели, и артисты. Она прервала чью-то реплику на тему сегодняшних событий в России решительным сабельным ударом: "Хуже Берлускони никого быть не может!" Рядом документалист и друг Гуэрра Карло Ди Карло. Рядом изумительно красивая женщина - Энрика Антониони. Пять лет назад она еще не называлась вдовой, и мы видели ее в Риме, в Доме кино, куда в честь Гуэрры она привезла Микеланджело Антониони в инвалидной коляске. Любимый московский друг Лоры и Тонино Юра Рост, фотографируя Энрику, в шутку отругал ее за перемену прически. Галя, как могла, перевела на итальянский: мол, такие были красивые черные короткие волосы, а теперь пышные, светлые, неоригинальные. Энрика, прелестно хохоча, закрутила волосы на затылке: вот, пожалуйста, опять коротко. В большом зале, за десятком столов, стоял правильный обеденный гомон. Официанты завершали свою церемонию. В дверях появились Лора и Тонино Гуэрра. Все встали, Тонино двигался к нашему столу, успевая на ходу заметить всех и каждого. Возле Энрики и Джованны немного задержался. Замахал рукой на всех в зале: хватит хлопать, сядьте и ешьте. Овации не прекращались. Тогда он громко обратился по-русски: "Садитесь! Я неспокойно, когда вы стоять!" К самому финалу обеда подоспели прилетевшие из Барселоны Лена и Слава Полунины. Их особым образом выделил Тонино и заволновался, что их уже не накормят. Накормили. Торжественно явился гигантский торт с одной большой свечой. Юбиляр задул ее, наговорил что-то по-итальянски, раздался хохот тех, кто понимает.
Лора - переводчик!
Следующий этап - в 16.30. Весь обширный табор избранных лиц переместился в большое здание мэрии. Там, как на судебных трибунах, расселись гости и началась основная официальная часть. Хотел молодой мэр говорить строго - ничего у него не вышло. Тонино каким-то чудом держал всю массу присутствующих в центре своего внимания, комментировал все, что говорилось, назвал и перехвалил всех до одного своих друзей - итальянских, российских, армянских, грузинских... Мэр, вручая медаль, сбитый с толку иронической манерой реакций именинника, довольно коряво пошутил: я, мол, от города дарю тебе вот это, хотя ты бы, Тонино, я знаю, предпочел бы женщину, но... потерпи, мол... Лора возбужденно переводила. Когда она задерживалась, муж кричал: "Лора - переводчик!" Что бы ни выкрикивал юбиляр, все получалось несерьезно: и с любовью, и с благодарностью, но все равно "шутя-играючи". И весь этот близкий круг людей отчетливо понимал, что происходит...
Этот невысокого роста человек за последние полсотни лет получил все наивысшие мировые награды за все, что сотворил рука об руку с Феллини, Антониони, Ангелопулосом, Рози, братьями Тавиани... Оскары, Золотые пальмовые ветви, ордена и титулы разных стран. Никак не объяснить в этом простодушном, детском чудаке источник магического излучения по списку всех его благодеяний и Амаркордов. Насмешкой судьбы звучит данная ему фамилия: "война" - гуэрра. Видимо, в ней закреплено право на агрессивную беззащитность. Как у великих клоунов. Как у Полунина. Тонино после речей мэра и губернатора, после вручения знаков величия, после, например, объявленной награды фонда первого президента России (премия Гоголя - ему и Питеру Бруку!) - после всего этого сам предоставляет слово то себе, а то другим. Трогательно смутил Славу Полунина, позвал "лучшего клоуна мира" к микрофону. Слава сказал: "Я умею только молчать в микрофон. Я люблю Тонино Гуэрру. И я учусь у него любви к миру и к людям".
Очень близкий друг семьи Гуэрры - академик Александр Коновалов, главный нейрохирург России. Тонино красиво похвастался, что его голова побывала в руках хирурга, чтобы стать совсем здоровой. Коновалов сказал замечательно: "У меня спрашивают, что я увидел в голове Тонино. Там, внутри, совершенно ясно читается одно слово - "гений".
Супер Чинема
Тонино обращается к своим со словами восхищения той Россией, которую представляют его друзья. И поле его любви не омрачено границами "бывшего Союза". Он по-русски обращается к армянским и грузинским друзьям. Министр культуры Армении вручает ему высший орден республики. Юра Рост дарит гигантский фотопортрет Тонино под зонтиком-радугой, подписанный автографами всех друзей. С экрана его поздравляют Франческо Рози и братья Тавиани. Появился и сел рядом с Гуэррой кинорежиссер Тео Ангелопулос. Показали маленькую передачу к юбилею - по третьей программе телевидения Италии. Большая часть информации - это Юрий Любимов, который выпускает в Театре на Таганке премьеру по пьесе Гуэрры "Мед". Эту же пьесу поставили в Ереване. Эту же пьесу-поэму издали в Москве друзья поэта в одном экземпляре, и этот фолиант - высотой с самого юбиляра. Прекрасный сценограф и старый друг Тонино Сергей Бархин издал в собственном семейном издательстве книгу под хорошим заголовком "Лора переводит Тонино".
На вечернем (он же ночной) сборе гостей праздника и жителей Сантарканджело, в зале "Супер Чинема", Тонино Гуэрра снова поразил меня речью. Во-первых, он говорит в музыку, как поэт.
Во-вторых, и ритмом, и звуком, и экспромтом мысли он тот же самый, что и 30 лет назад, каким мы видели его в Москве. В-третьих, он - волшебник, потому что, когда я его слышу, я почему-то не нуждаюсь в переводчике...
Но "Лора переводит Тонино" - это не простые слова. В России гениального поэта и сценариста поздравили шире, щедрее и звонче, чем на его родине. Почему? Да ушли его сверстники и партнеры по Олимпу итальянского кино. Да, западный менталитет не умеет надолго сохранять свежесть благодарности. Да, Италия сегодняшних отцов страны не в восторге от такого гения, который не умеет льстить властям и скрывать свои антипатии. Да и вообще: нужна ли такому Тонино "раскрученность" и популярность? Но зато ему нужна, а главное, нежна и утешительна его Россия. Россия, запечатленная в его сердце и на фотографиях в его книгах. А. Тарковский, С. Параджанов, Ю. Норштейн, А. Хржановский, Ю. Любимов, Р. Хамдамов, С. Бархин, В. Высоцкий и много-много еще друзей, для которых Лора переводит Тонино. Один из лучших его друзей, Георгий Данелия, написал просто и ясно: "Мне кажется, что там у них наверху кто-то ошибся: Тонино должен был родиться в эпоху Возрождения. По масштабу и разносторонности его можно было бы, пожалуй, сравнить с Леонардо да Винчи".