Поделиться
В государственном русском музее Санкт-Петербурга открылась выставка работ Петра Кончаловского "К эволюции русского авангарда".
В экспозиции собрали все самые значительные работы художника, которые хранились в Русском музее, Третьяковской галерее, Фонде Петра Кончаловского и частных собраниях. Всего 93 картины и 19 графических работ, а также редкие фотографии, письма и личные вещи художника, которые широкая публика еще не видела. До 15 июля выставка продлится в стенах Корпуса Бенуа Михайловского дворца, а осенью переедет в Третьяковскую галерею.
Кончаловский - фигура в искусстве противоречивая. Его упрекают в том, что он всегда отставал от современных тенденций, критики 1920-1930-х годов писали о "несоответствии требованиям эпохи". Широкому зрителю как раз интересен Кончаловский разный. С явным влиянием Ван Гога, как в картинах "Франция. Немур", 1908 год, или "Ирисы", 1911 год, или идущий вслед за Гогеном - "Наташа на стуле", 1910 год. Кончаловский - страстный и яростный, вдохновленный испанской корридой - "Матадор", 1910 год, "Бой быков в Севилье", 1910 год. И главное - Кончаловский - сезаннист (последователь творчества Поля Сезанна).
Параллельно с открытием выставки в Русском музее в Президентской библиотеке имени Бориса Ельцина прошла научная конференция "Россия и "Глобальный эффект Сезанна". Искусствоведы из России, США, Англии, Франции, Германии, Индии, Японии, стран Латинской Америки обсуждали влияние, оказанное Сезанном не только на искусство мировое, но и на российское, а в частности - на творчество Петра Кончаловского. Культурные события - конференция по Сезанну и выставка Кончаловского - проходят в рамках Года России во Франции и Франции в России. Почетным гостем конференции стал Филипп Сезанн - внук знаменитого художника, а на открытии выставки в Русском музее побывал экс-премьер-министр Франции Доминик Де Вильпен, которого в работах Кончаловского поразило соединение "Востока и Запада, исконно русских тем с влиянием европейской живописи".
Вице-премьер Александр Жуков на открытии выставки отметил, что "за свою жизнь Петр Кончаловский написал около пяти тысяч картин, но мы, к сожалению, видели только малую часть его работ".
Специалисты-искусствоведы и гости конференции, посвященной влиянию Сезанна на мировое искусство, сошлись во мнении - особенно долго Петр Кончаловский хранил верность именно манере Сезанна. На открытии выставки присутствовали внуки Кончаловского - Андрей Кончаловский и Никита Михалков.
По окончании научной конференции режиссер и председатель совета учредителей Фонда Петра Кончаловского - Андрей Кончаловский ответил на вопросы "РГ":
Российская газета: Вы в ходе конференции говорили о том, что многие современные художники не умеют рисовать, что в музеях под видом современного искусства выставляют скульптуры из проволоки и маринованных акул. Почему такое искусство востребовано у современной публики?
Андрей Кончаловский: Поколение людей, которое шло в музеи для того, чтобы наслаждаться произведениями искусства, не спрашивая, сколько это стоит, кончилось. Мы последние. Следующие поколения прежде всего интересует - сколько стоит. Например, я сейчас снимаю "Щелкунчика", так все сразу спрашивают: "Сколько стоит?". Когда узнают, что фильм стоит 90 миллионов, понимают, что об этом стоит писать и говорить. Плохой ли он будет, хороший - никого не волнует. В мир пришли жесткие рыночные отношения. Когда я вижу произведения Энди Уорхола в музее живописи, экспонирующиеся вместе с Микеланджело, мне просто стыдно. Для того чтобы понять, что работы Уорхола - не искусство, не нужно долго думать. Все, что вышло за подписью Энди Уорхола, произвели на свет другие люди. Он сам ничего не сделал своими руками. Просто звонил по телефону и заказывал, что нужно сделать. Его работы можно назвать дизайном, но не произведениями живописи.
Кто-то из современных художников, творцов гнет руками доски и железки. Но так называемое концептуальное искусство не выражает того, что для меня в искусстве - главное. Для меня в искусстве важно то же, что было необходимо для Сезанна, Матисса, Петра Кончаловского: выразить чувственное наслаждение от созерцания форм природы. Живопись - это чувственное наслаждение от красоты, будь то яблоко, бутылка, цветок, женщина, мужчина. Что еще важно - индивидуальное видение, понимание, что никто другой этого не увидит, не сделает. Замариновать акулу или сделать фотографию Мэрилин Монро может любой. Это концепция, которая выдается за искусство, но это не искусство. А огромные деньги платят за подобные концепции очень хитрые дельцы, пользуясь темнотой и неграмотностью современного капиталистического класса.
РГ: На конференции несколько докладов были посвящены влиянию Сезанна на творчество Петра Кончаловского. Как, по-вашему, Петр Кончаловский - главный сезаннист в русском искусстве?
Кончаловский: Он не был сезаннистом. Он был последователем Сезанна, но при этом убежден, что и Ван Гог, и Сезанн очень близки, что они оба вышли из Моне. Он развивал традиции Сезанна и остался им верен до конца жизни. Петр Кончаловский, безусловно, был под влиянием французского постимпрессионизма, он писал картины в духе Ван Гога. Он искал, пробовал. Ушел в кубизм, вернулся и не пошел дальше по пути разложения формы.
РГ: Как показала научная конференция, для позднего Сезанна гора Сент-Виктуар стала главным альтер-эго художника в природе. Про Петра Кончаловского говорят, что он потерялся в позднем периоде творчества. Не нашел своего главного собеседника в природе.
Кончаловский: Думаю, Сезанн писал эту гору в разном свете просто потому, что она позволяла ему увидеть свое место в Эксе, в Провансе. Он каждый раз видел ее по-новому. Кончаловский тоже писал горы, писал Казбек. Он говорил: "За каждую картину берусь как за абсолютно нового, необъезженного коня. Я ничего не делаю второй раз. Каждый цветок каждый раз нужно писать по-новому". Он нашел себя в наслаждении от того, что он запечатлевает красоту. Его живопись не красивая. Она яростная, любвеобильная. Он любит мир. Его даже упрекают, что в то время, как люди сидели в ГУЛАГе, он наслаждался. Его критикуют за то, что он любил жизнь! Но он не большевиков любил, а яблоки! И он мог сделать из них произведение искусства.