Поделиться
Завтра в Москве в Доме Пашкова откроется международная конференция "Победа над фашизмом в 1945 году: ее значение для народов СНГ и мира". Одно из центральных событий - диалог между российскими, американскими, германскими историками и дипломатами на тему "Встреча на Эльбе".
Черно-белая фотография, на которой лейтенант армии США Уиль ям Робертсон в обнимку с лейтенантом Красной армии Александром Сильвашко стоят у разрушенного моста через Эльбу у немецкого города Торгау, вошла в учебники.
Легендарная встреча советских и американских войск - пожалуй, главный позитив непростых отношений между союзниками. Потом, конечно, были и другие мирные встречи "холодной" эпохи, но разве эти улыбки в камеру военного корреспондента, могут с чем-то сравниться? В чем смысл "Встречи на Эльбе", как символа мечты о поствоенном устройстве мира? Об этом мы беседуем с директором Института всеобщей истории РАН Александром Чубарьяном.
Российская газета: "Встреча на Эльбе" - не только конкретное событие конца Второй мировой войны, но и символ. Символ чего?
Александр Чубарьян: Это символическая встреча победителей во Второй мировой войне. 25 апреля 1945 года в городах Торгау и Штрела встретились части и подразделения 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии и 58-й стрелковой дивизии 1-го Украинского фронта. Но за этими сухими данными стоит более широкий символ антигитлеровской коалиции, ее успешной деятельности, несмотря на трудности. И эпилогом, апофеозом этой деятельности явилась встреча победителей. "Эльба" символизирует возможности и успехи создания объединенного фронта в борьбе против нависшей над человечеством опасностью.
РГ: Вы говорите о трудностях сотрудничества. Подтвердите или развенчайте миф о том, что союзники, в частности, США пытались вести сепаративные переговоры с немцами с помощью спецслужб и третьих государств... А после войны поддерживали националистическое движение на Украине...
Чубарьян: Я бы не преувеличивал, не драматизировал ситуацию. Да, у нас были разногласия по поводу открытия Второго фронта. Есть документы о том, что представители американского разведуправления контактировали с Германией на заключительном этапе войны. В 1945 году некоторые деятели и британского военного ведомства предлагали использовать германских военнопленных в противодействии продвижению Красной армии. Но это все было отвергнуто руководителями Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Подчеркиваю, контакты действительно были, но на уровне, скажем, Алеса Даллеса, разведывательного управления Соединенных Штатов, но не осуществлялись официально ни Англией, ни Соединенными Штатами. Руководители антигитлеровской коалиции, и Рузвельт, и Черчилль были настроены исключительно на совместную борьбу против фашистской Германии. Первое.
И второе. Сотрудничество с Бандерой было опять-таки по линии разведок. Бандера достаточно противоречивая фигура, о нем ходят различные разговоры. Но его контакты с Германией, а также то, что руки бандеровцев обогрены кровью многих тысяч поляков, евреев и русских, - все это, безусловно, отвратительно. Впрочем, есть документы, которые говорят и о том, что на каком-то этапе Бандера пытался сотрудничать и с НКВД, и с гестапо одновременно.
РГ: В Лондоне есть известный памятник, олицетворяющий идею союзничества - Черчилль и Рузвельт дружески беседуют на скамеечке. Без Сталина. Как долго жил дух "Встречи на Эльбе"? И как сильна на Западе тенденция исключить из списка героев Второй мировой Советский Союз?
Чубарьян: Во-первых, Запад очень разнолик. Есть различные круги в странах Западной Европы и Соединенных Штатах, которые того, о чем вы говорите, очень хотели бы. За примерами далеко ходить не нужно: возьмите, допустим, американские учебники по истории, где рассказывается, в основном, о Втором фронте, о битве в Нормандии, о союзниках в Италии, а вот роли Советского Союза в войне - по минимуму. К сожалению, это так. Особенно здесь стараются националистические круги в Восточной Европе, где предпринимаются попытки представить 1944 - 1945 годы как окончание немецкой оккупации и начало советской. Слова "освобождение от нацизма" вообще исчезают из исторических работ в этих странах. И при этом мало кто там задается вопросом: "А что было бы с этими странами, если бы наши войска остановились на своей границе?" И, кстати, послевоенная политика СССР в Восточной Европе - это следствие ялтинской системы, которая отнюдь не является нашим изобретением. Ялтинские соглашения подписаны, помимо Сталина, Рузвельтом и Черчиллем, так что они несут такую же ответственность за то, что было в Восточной Европе.
Если же говорить о нынешних руководителях стран-союзников, период "холодной войны" давно прошел, роль Советского Союза в Победе признана почти везде. Впрочем, предстоящее празднование 65-летия Победы это должно показать. В Москву собираются многие руководители государств. И это, я думаю, и будет признанием вклада СССР. Но попытки пересмотреть историю войны, перевести разговор в другое русло, обвинив Советский Союз в навязывании "сталинской модели" развития другим странам имеют место. Но нельзя на основании того, что было после войны, снимать вопрос о решающей роли Советского Союза в разгроме фашизма.
РГ: Есть известный фильм Григория Александрова "Встреча на Эльбе". Понятно, что он сделан в духе своего времени и наполнен сталинской риторикой: советские солдаты дружат с немецкой интеллигенцией, восхищаются памятниками великой немецкой культуры, открывают школы. Какова в этом доля правды?
Чубарьян: Без всяких сомнений, в нашей зоне мы сделали очень многое для того, чтобы сломать дух милитаризма, ликвидировать все последствия нацизма. Создать там школы, учреждения культуры, образования. Но одновременно в Восточной Германии было создано государство, которое развивалось по советскому образцу, по советской модели. В этом государстве был режим даже более ортодоксальный, чем в Москве.
Впрочем, не будем умалять и роли союзников в восстановлении Западной Германии. Как и Советский Союз, они восстанавливали ее по своей модели, в духе западной демократии. Так началось время "холодной войны", время раскола Германии. Хотя в первые годы после "Эльбы" решения по искоренению духа фашизма принимались нами совместно.
РГ: Какие еще болевые точки в истории Второй мировой будут обсуждаться на завтрашней конференции?
Чубарьян: Это "Уроки войны", а также "Вклад народов Советского Союза в победу над фашизмом", "Память о войне и объективное отражение её истории", "Послевоенное устройство мира и приверженность идеалам ООН", "Наследие Победы и преемственность поколений".
В конференции примут участие общественные деятели и эксперты из стран СНГ, руководители национальных академий наук, министерств, представители зарубежных научных кругов, послы стран СНГ, Балтии, США, Германии, Испании.
"Увидели американский флаг и поползли навстречу"
Чуть больше месяца как не стало 87-летнего Александра Сильвашко - того самого улыбчивого лейтенанта, которого вместе с американцем Уильямом Робертсоном запечатлел военный фоторепортер 25 апреля 1945 года: встреча на Эльбе!
Собирались навестить его в деревне Морочь Клецкого района Минской области, где живой "символ" советско-американской дружбы с послевоенных времен работал директором школы. Не успели. Пришлось обращаться к колллегам: журналист из клецкой газеты "К новым победам" Жанна Гордиевич столько раз делала с Сильвашко интервью, что теперь и затрудняется сказать: общались они по работе или как хорошие знакомые.
Российская газета: После войны герои знаменитой фотографии встречались?
Жанна Гордиевич: Впервые с Уильямом Робертсоном после встречи на Эльбе они увиделись в 1975 году. До тех пор об этом факте своей военной биографии он не мог ни вспоминать, ни рассказывать. Можете себе представить, сколько лет в нем теплилось желание увидеть американца. Александр Сафронович рассказывал: "Мы приехали в Москву за несколько часов до этой встречи. И хотя поселились в одной гостинице, все было устроено так, чтобы мы не пересеклись до того момента, когда встретились в торжественной обстановке, как было предусмотрено протоколом. Конечно, это было большой радостью!" Тогда же появилась еще одна знаменитая фотография: встреча спустя 30 лет.
Когда умер Робертсон, Сильвашко об этом у нас узнал одним из первых из телеграммы. Вообще, эти двое в последние годы частенько общались, были в курсе дел друг друга.
РГ: Вы сказали фразу, которую, может быть не все сейчас поймут: "Он о той встрече не мог ни вспоминать, ни рассказывать"...
Гордиевич: Сильвашко долго о братании с американцами говорить не мог. Судьба офицеров, которые вместе с Сильвашко побывали в гостях у американцев, сложилась печально. После возвращения ими вплотную заинтересовались особисты: кто был инициатором поездки, о чем говорили, какие вопросы задавали... В результате заместитель командира полка майор Анфим Ларионов и комбат капитан Василий Недо были исключены из партии и через пару месяцев уволены из армии. Для кадровых военных это было ударом поддых. Впрочем, "главному зачинщику" той поездки к американцам повезло: как самого младшего, к тому же исполняющему приказ высшего начальства, лейтенанта Сильвашко только допросили, пожурили и отправили во взвод. Но из партии его все же исключили.
К слову, Сильвашко рассказывал: встречи с американцами ждали, но где и как она состоится, не знали. Увидели флаг (как потом выяснилось, Робертсон сделал его собственными руками) и ползущего с ним солдата. Стали ползти ему на встречу. А фотокор оказался рядом случайно. Наверное, нужно было, чтобы это событие осталось в памяти людей на века.
РГ: Вы ощущали, что живете рядом с военной легендой?
Гордиевич: Мы часто встречались. Потому что журналистов он любил, принимал их у себя с удовольствием. Не потому, что хотел, чтобы о нем постоянно писали или вспоминали. Он считал нужным рассказать жителям нашего района о том, что знаменательное событие имеет продолжение: ежегодно Сильвашко встречался с Робертсоном в Торгау, дважды ездил в США. Мы всегда были в курсе его поездок в Германию. С новым жизненным этапом он все откровеннее был. Приглашал нас к себе, когда после приезда гостей оставались документы, книги, сувениры, фотографии. Показывал книгу воспоминаний Робертсона.
РГ: Стол накрывал?
Гордиевич: Нет, стол не накрывал. Ко времени нашего знакомства жена его уже умерла. Некому было стол собирать... Но вообще человек был очень открытый, жизнелюбивый, улыбчивый, в райцентр на машине приезжал, сам за рулем. До 85 лет водил!
РГ: На месте, где произошла встреча с американцами, он часто бывал?
Гордиевич: Да, но лет пять назад вернулся грустным: говорит, наверное, в последний раз съездил. Рассказывал, свидетелей той встречи на Эльбе практически не осталось.
РГ: Кем он работал? Вообще как после войны его судьба сложилась?
Гордиевич: Он с Украины. Работал он в 1941-м году в райкоме комсомола. Начал воевать в партизанском отряде. А в 42-м вступил в Красную армию. Дважды был ранен, контужен. Битва за Дон, Днепр, форсирование Буга, Германия - орден Красной Звезды и медаль "За отвагу".
В Белоруссию же после войны попал потому, что некуда было возвращаться, и фронтовые друзья пригласили на Клетчину. Работал директором нескольких сельских школ. Преподавал обществоведение и историю.
Крепкий такой мужчина был. Еще в прошлом созыве депутатом местного совета работал. Человек открытый для всех, не сидел дома затворником, во всех общественных делах принимал участие. А вот жил последние годы один. Обе дочки - в Минске. Туда он перебрался буквально несколько месяцев назад. Приболел. А 85-летие ему еще у нас отмечали. Из министерства обороны поздравить приехали, из Американского посольства. В местном сельском доме культуры организовали праздник. Александр Сафронович, бодрый такой, весь вечер был на сцене.
РГ: А рюмочку пропустить по такому случаю мог?
Гордиевич: Ничто человеческое ему было не чуждо. Обычный человек, простой. Но что в нем всегда чувствовалось, так это интеллигентность и современность.
Подготовила Елена Новоселова
"Я выступал в роли переводчика и фотокорреспондента"
Родившийся в китайском Шанхае сын русского "белого" эмигранта, покинувшего Россию в период послереволюционного лихолетья и Гражданской войны, единственный говорящий по-русски солдат 273-й стрелковой роты 69-й пехотной дивизии США и участник исторической встречи Востока и Запада на Эльбе - ставшей символом полного разгрома нацистской Германии - трудно поверить, что все это один и тот же человек.
Действительно, судьба Игоря Николаевича Белоусовича - американца с русскими корнями, проживающего сегодня в маленьком домике на окраине Вашингтона, - уникальна во многих отношениях, и события на Эльбе, о которых американский ветеран рассказал корреспонденту "Российской газеты" лишь эпизод. Впрочем, именно его Игорь Белоусович вспоминает в первую очередь, когда говорит о том, что у каждого человека в жизни бывает лишь несколько минут настоящей славы. Именно эти минуты пролетели 65 лет назад, в далеком 1945 году.
Российская газета: Игорь Николаевич, расскажите о том, как для вас началась Вторая мировая война?
Игорь Белоусович: В 1943 году я был студентом Калифорнийского университета и успел отучиться 2 курса. Однако в это время объявили призыв, и прямо со студенческой скамьи я отправился в армию. Правда, перед тем как попасть на фронт меня послали на специальные курсы переводчиков в военный университет в штате Нью-Йорк. Впрочем, доучиться мне там так не удалось, так как воюющей в Европе американской армии срочно понадобились пополнения. Именно таким образом я оказался в 273 стрелковой роте 69-пехотной дивизии США.
РГ: Когда вы попали на "второй фронт" и в каких боях против немецкой армии вам довелось принять участие?
Белоусович: Нашу дивизию переправили в Англию в конце 1944 года. Мы пробыли на туманном Альбионе около 6 недель, и в начале 1945 года нас переправили в Германию - Франция на тот момент уже находилась под контролем союзников. Как раз в этот момент началось последнее крупное наступление немцев в Арденнах. Затем мне довелось участвовать в боях за "линию Зигфрида". Впрочем, к тому времени немецкая оборона потеряла свою стойкость. Последние крупные бои, в которых мне довелось побывать, были схватка за крупный мост через Рейн и штурм Лейпцига.
РГ: Что американские солдаты в то время знали и думали о наступающей с востока Красной армии?
Белоусович: Надо сказать, что рядовые солдаты очень мало знали о реалиях Советского Союза, но особенного недоверия не было, скорее наоборот. Конечно, всем было известно о кровавых битвах в России. Но война на Тихом океане была гораздо более жестокой и сложной для США в то время, чем война в Европе. Если бы у меня был выбор, я бы не хотел там оказаться.
РГ: Вам довелось участвовать в исторической встрече на Эльбе. Какие детали этого события вам особенно запомнились?
Белоусович: После взятия Лейпцига нашу дивизию перебросили в район притока Эльбы - реки Мюльде, а советские войска к этому времени уже достигли самой Эльбы. Мы знали, что находимся недалеко друг от друга и поэтому вели себя очень осторожно - никто не хотел крупных неприятностей в случае случайной перестрелки. Наконец, советские разведывательные части начали переходить в район между Эльбой и Мюльде. Мы также перебросили на другой берег три разведывательных патруля, два из которых имели задачу просто провести разведку этого района, а третий патруль в составе 30 человек под командованием майора Фрэда Крэйга должен был установить контакт с советскими частями. Именно в составе этой группы по чистой случайности оказался я, потому что кто-то в штабе полка нашей дивизии вспомнил о том, что в какой-то роте, будто бы есть солдат, говорящий по-русски. Забегая вперед скажу, что все три патруля в этот день встретили советских солдат.
Итак, рано утром 25 апреля все три наших группы переправились через Мюльде и, сидя верхом на армейских джипах, мы спокойно продвигались на восток к Эльбе, не встречая никакого сопротивления. Если нам попадались отдельные немцы, то они сразу сдавались, и мы им указывали направление движения к нашим частям. И вот в один момент мы увидели всадников вдали. У меня в кармане оказался маленький фотоаппарат - единственный в нашем подразделении - и мне удалось сделать серию снимков исторического содержания. Советские солдаты действительно ехали на лошадях, а некоторые из них на велосипедах, и мы сразу узнали друг друга. Они подъехали к нам, спешились, и мы обменялись приветствиями, при этом я выступал в роли переводчика. Встреча была короткой и теплой. После этого нам указали, как проехать в расположение советских частей на восточном берегу Эльбы, куда мы попали по наведенному понтонному мосту. Здесь нас встретил командир советской гвардейской 58-й пехотной дивизии генерал Владимир Русаков, которому я представил нашего командира майора Крэйга. Здесь наших офицеров и меня, в качестве переводчика, пригласили отметить историческую встречу, после которой на следующий день у меня побаливала голова. Атмосфера во время этого события действительно была очень товарищеской. Даже солдаты, не зная английского и русского языка, похлопывали друг друга по плечу, улыбались и были счастливы. Наша встреча на Эльбе говорила о том, что войне пришел конец. Единственное, о чем я жалею до сих пор - это то, что у меня была всего одна кассета пленки.
Подготовил Александр Гасюк