Поделиться
По традиции во второй день Пасхального фестиваля в Зале Церковных соборов храма Христа Спасителя стартовала Хоровая программа.
На этот раз в презентации участвовали Симфонический оркестр Мариинского театра во главе с Валерием Гергиевым и композитор Родион Щедрин, чье сочинение "Стихира на Тысячелетие Крещения Руси" прозвучало в концерте. Вечером в Большом зале консерватории продолжилась симфоническая программа фестиваля с участием хора Шведского радио.
Вряд ли кто-то удивился, если бы Валерий Гергиев в Пасхальном фестивале исполнял монографическую программу из музыки Вагнера, Малера, Стравинского, Шостаковича и многих других композиторов, чьи сочинения являются его стержневым репертуаром. Но вечер из сочинений романтика Иоганнеса Брамса, пусть и в грандиозных его экспрессиях - "Немецкого реквиема" и "симфонизированного" Второго фортепианного концерта, - оказался эксклюзивом от маэстро, с которым на "предпасхальном" этапе ознакомили и петербургскую публику в Концертном зале Мариинки. Дополнительный градус событию придавало участие в программе выдающегося хора из Швеции, а также не игравшего никогда в России пианиста из Бразилии Нельсона Фрейре, получившего европейский "Граммофон" именно за запись концертов Брамса.
Концерт си-бемоль мажор прозвучал у солиста и оркестра как брамсовская "сага" жизни - его душевного опыта, уравновешенной зрелой мысли, музыкальной "памяти", не забывающей Шумана, Бетховена, Вагнера. Фрейре не поразил ни техникой, ни вычурными пианистическими приемами. Его стиль игры скорее укладывался в понятие "консервативного" - детально выигранная фактура, отсутствие спецэффектов, "переливающееся" качество звука - особенно поразительное на предельном пиано, которое выдерживало суровые и величественные накаты оркестра. Лирическим центром концерта неожиданно оказалась солирующая в третьей части виолончель, вытянувшая из глубин брамсовской музыки пронзительную исповедальную экспрессию.
Во второй части программы звучала махина германской музыки - "Немецкий реквием", редко исполняемая на российских сценах. Грандиозное сочинение, рождающее ассоциации не столько с католической заупокойной службой, и даже не с моцартовским трепетом и печалью смерти, а с величественными бетховенско-гетевскими идеями всечеловеческого единения. И здесь было где развернуться и совершенно феноменальному по акустике хору Шведского радио, и солистам (Анастасия Калагина, сопрано и Владислав Сулимский, бас), и оркестру под управлением Гергиева, давно освоившему все уровни музыкальной "метафизики". Не удивительно, что мрачное шествие смерти в Реквиеме уносило от Брамса к вагнеровским мистериям, оркестр невидимым маятником-метрономом отсчитывал заупокойный пульс, сливаясь с хором, растворялся в финальной части - царстве блаженного покоя, где замирал в тихой колыбельной "волне" страшный метроном. Баланс удалось удержать не только между оркестром и хором, но и в самой партитуре Брамса, сохранив ее уравновешенный эпический тон.
Во вторник маэстро Гергиев с оркестром отправился в пятидневную региональную поездку, стартовавшую в Ярославле. А в Москве тем временем разворачивается Хоровая программа фестиваля, в которой представлены десятки коллективов - от традиционного участника, хора Мариинского театра, хоров из городов России, Белоруссии, Украины, Армении, Литвы, Абхазии, Болгарии, Румынии, Греции, до Праздничного хора Московского Данилова монастыря. Как обычно, 7 мая в Зале имени Чайковского состоится Хоровой гала.