Поделиться
Александр Рудин и Московский камерный оркестр Musica Viva объединили в юбилейном оммаже в Большом зале консерватории "Служанку-госпожу" Перголези и созданный по ее мотивам спустя два столетия балет "Пульчинелла" Стравинского.
Посвящение Перголези от Musica Viva вышло одновременно изящным, как старинная камея, - в интермедии "Служанка-госпожа" маэстро Александр Рудин поменял свой дирижерский пульт на "пудренный" клавесин, а артистичные европейские солисты - меццо Оливия Вермойлен (Нидерланды) и бас-баритон Вольф Маттиас Фридрих (Германия), обаятельно вплетали в партии буффонный тон далекой ренессансной комедии дель арте. И в то же время - будоражащим, пронизанным током модернистской экспрессии - в "Пульчинелле" Стравинского, где композитор, с блеском препарировав музыкальную лексику подзабытого к его времени знаменитого неаполитанца, вынес его новаторский для XVIII столетия дух на новый эстетический "этаж".
Ракурс сопоставлений этих сочинений в исполнении Musica Viva оказался необычным. В комической "Служанке" музыкантам, с их отточенной на исполнении огромного количества партитур XVIII века исполнительской манерой, легко "дышалось" в скромных параметрах перголезиевской оркестровки (только струнные и бассо континуо): оркестр растворялся прозрачным фоном, сливался с клавесинными переливами и с брутальной скороговоркой старика доктора Уберто, вступал в веселую "перепалку" с дурачащими друг друга в любовном дуэте Уберто и Серпиной. Их бесконечные "милый, милый, радость, радость", передразнивания стука сердец и прочие "колкости" перголезиевского юмора звучали не с музейной, а с живительной, хотя и ностальгической интонацией.
Зато в "Пульчинелле" мгновенно, с первых звуков обнажив классический "каркас" партитуры, Рудин так и адресовал ее до финала "назад, к XVIII веку". И если многие дирижеры выделяют в этой музыке "петрушечные" аналогии Стравинского, то у Рудина на поверхность в многослойном звуковом поле балета-лубка вышли классические линии. Балаганный мир Пульчинеллы при этом не потерял терпкости, он врывался юмором солистов (те же Оливия Вермойлен и Вольф Маттиас Фридрих), к которым присоединился тенор Станислав Мостовой, печально и утонченно, в духе Пьеро спевший любовную Серенаду. Балаганный дух проникал в танцы - Тарантеллу, Менуэт, неожиданно сбивал ритм, бурлил "звуковым гулом".
К слову, в этом сезоне музыканты Musica Viva подготовили еще два оммажа - к 200-летию Шопена и Шумана. А фирменным форматом "посвящений" должен был стать традиционный весенний фестиваль камерной музыки с одноименным названием, который уже в 11-й раз планировалось провести во Врубелевском зале Третьяковской галереи. Однако публику и музыкальную общественность ждал шокирующий сюрприз - фестиваль, давно ставший музыкальным "брендом" Третьяковки, отменили: впервые за многие годы музыкантам и новому руководству Третьяковки не удалось договориться. Причем камнем преткновения стали не творческие разногласия, а "смутные" причины - кто, как, кому должен продавать, платить, арендовать и т.п. Поверить в то, что Третьяковка будет занимать позицию "вне искусства", что откажется от одного из самых авторитетных музыкальных проектов, обаяние которому придавал и уникальный Врубелевский зал, сложно. И по последней информации, "Посвящение" все-таки планируется возобновить.
Олег Беликов, заместитель гендиректора Третьяковской галереи:
- Фестиваль будет. Да, у нас были сложности с оформлением документов. У Musica Viva были свои требования, у Третьяковки - свои. Найти точки соприкосновения порой самое сложное. Не хотелось бы об этом говорить. Надо делать.