Как Николай Иванович Гостенин воевал в Великую Отечественную, знают немногие: полковник в отставке - человек очень скромный, хотя ему есть, что вспомнить.
Встречу с Гостениным организовали его соседи, позвонившие в редакцию: "Он настоящий герой. Может, хоть ваша редакция поможет ему". Мы встретились. И он рассказывал о том, как в 24 года командовал батальоном, в котором каждый второй пришел на фронт с тюремных нар.
Орден за Никель
- Не люблю я ветеранских воспоминаний. Как начнет кто-нибудь рассказывать - можно подумать, что дивизией командовал или армией. А на самом деле на фронте толком не был.
Перед войной я успел проучиться год в Алма-Атинском стрелково-пулеметном училище. В августе 41-го сделали ускоренный выпуск. Присвоили звание лейтенанта, назначили командиром пулеметной роты и отправили на границу с Афганистаном. Потом курсы командиров батальонов в Челябинской области. На фронт попал в мае 1942-го. Всю войну провел на Карельском фронте - в 1217-м полку 367-й стрелковой дивизии 32-й армии. Командовал минометным батальоном, потом стрелковым, лыжным, а в конце войны - легко-стрелковым тактическим отрядом для действий в тылу противника и на флангах. По численности этот отряд был как батальон.
В октябре 44-го мой батальон получил приказ освободить поселок Никель. Из Мурманска мы протопали 170 километров с полной боевой выкладкой. На передовую попали ночью. Вызвали к комдиву полковнику Старцеву: "Видишь высоту, на которой идет бой? Обойдешь слева, возьмешь и доложишь мне!" Ни карты у нас не было, ни времени на разведку и подготовку. Пока продвигались к высоте, речку какую-то раз десять вброд переходили - так она петляла. Утром захватили сопку. Семерых убитыми потеряли. Комдив отдает новый приказ: взять Никель. А он в тылу врага. И опять - ни карты, ни данных о численности противника. Вечером, чуть спустились с сопки, попали под артобстрел. Пока шли километров 15-20 по лесу, встретили разрозненные группы своих - до нас уже была неудачная попытка штурма. Солдаты вымотались. Некоторые засыпали на ходу. Вышли к цели часам к 10 ночи. Собрал командиров рот, ставлю задачу: "Первым делом - накормить солдат из неприкосновенного запаса". Офицеры думают, что умом повредился: "Из НЗ? Да за это могут расстрелять!" - "Возьмем Никель - пополним запасы. А не возьмем, нам уже будет все равно. Во время атаки постарайтесь больше шуметь - пусть немец не догадывается, что атакует всего лишь батальон".
Перед штурмом сказал солдатам: "Слышите, музыка играет? Немцы в ресторане с нашими бабами развлекаются. Утром город должен быть наш!" Устроили фашистам кордебалет: ночь, взрывы, грохот очередей, пожары и страшенный русский мат. Выбили немцев. А на рассвете над Никелем закружил наш самолет-корректировщик. Вскоре наша же артиллерия начала пристрелку и - как на беду - забарахлила рация. Да хорошо связист услышал "по индукции" соседа справа. Кричу вперемешку с руганью: "Передайте пятидесятому: я в Никеле! Прекратите артобстрел!". Утром зашел в ресторан - немцы впопыхах бросили выпивку, закуску. Ну, наша братва начала там наводить порядок… За взятие Никеля мне дали орден Александра Невского.
Спецотряд
Больше половины моего отряда составляли бывшие зеки. Но не штрафники. Уголовники. У одного общий срок судимостей составлял 95 лет. Лихой народ, оторви и выброси, в бою на них смело можно было положиться. И чтобы у соседа паек украсть или отобрать - никогда такого не было. Нам, командирам, урки подчинялись беспрекословно. Меня звали "наш Чапай". А я не делил своих ребят на коммунистов и зеков.
Жену свою будущую на войне встретил - на железнодорожном полустанке. Наш батальон перебрасывали на другой участок фронта. Как начальник эшелона обходил состав и приметил мою Анну. А потом, когда у нас был марш-бросок от Мурманска, увидел, как она сопровождала солдата, накрытого какой-то шалью. Подъезжаю на лошади: "Это что за богадельня?" А Аня отвечает: "Да больной он". Так и познакомились. Она была старшей медсестрой роты. За всю войну у меня было только одно легкое ранение, я его и за ранение-то не считал. А вот Анечка мне в самое сердце попала… То она ко мне добиралась проведать, то я к ней верхом скакал. Расписались с Анной Павловной в Мурманске, когда уже война закончилась.
Вместо эпилога
Николай Иванович Гостенин - кавалер ордена Отечественной войны II степени и ордена Александра Невского. После войны жил и трудился на Алтае, откуда родом его жена. За многолетний добросовестный труд награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.
Жену похоронил 18 лет назад. Живет один. Недавно хотел сделать ремонт - побелить, покрасить, поменять сантехнику в квартире. Обратился за помощью в администрацию поселка Южный. Прислали оттуда специалистов, они все промерили, посчитали. От поселкового главы пришло письмо: "Ваше обращение по вопросу об оказании помощи в ремонте квартиры за ваш счет рассмотрено с выходом на место… Составлена смета на… 77 тысяч рублей. Николай Иванович отказался от такого "благодеяния". 65-летие Победы "батяня-комбат" встретит в обстановке далекой от праздничной.