Поделиться
Писать о конкурсном фильме Сергея Лозницы "Счастье мое" трудно: чтобы объяснить силу его воздействия, его нужно видеть. Точнее, пережить.
Для меня это пока сильнейшее из фестивальных впечатлений. Дебютант в игровом кино и наблюдательный, глубокий, умеющий сочувствовать документалист вышел на какой-то новый уровень пронзительной правды о том, как и чем живет родина, которую он вынужден был покинуть.
"Счастье мое" - название провокативное, как и сама картина. Это то счастье, которым живет страна. Не ее верхний слой, посещающий "Жизель" в ГАБТе. Лозница в бытность свою режиссером Ленинградской студии документальных фильмов объездил глубинку и знает ее нравы так досконально, так близко их принимает к сердцу, что вот и я, человек родом из глубинки, отзываюсь на показанное душевной болью: узнаю каждое дыхание родины, от неориентированной слепой агрессии до нежданной - и тоже нелогичной - сердобольности.
Фильм состоит из новелл и вырос из этих поездок, где Лозница наслушался разных историй из разных времен, от нынешних до военных. Это картина не о войне и не о современных дальнобойщиках, как у нас писали. Это попытка понять ту легкость, с какой у нас люди бьют, забивают и убивают друг друга. Убить так легко, как справить естественную надобность. Забивают просто потому, что показался слишком умным, или больше всех надо, или везет в машине что-то, может, ценное. Потому что враг народа или государства. Потому что учит детей любить, когда война научила ненавидеть. И наконец, просто так.
Это цепь трагедий без трагичности. Драм без драматизма. О чувствительной стране, лишенной чувств.
Почти хоррор в документальном обличье. Очень страшный. При этом свободный от натурализма: Лозница слишком серьезен, чтобы думать о киношных штучках в духе Балабанова, где из всех щелей прут муляжи. Он просто рассказывает о ситуациях непереносимых - из-за унижений, которым подвергают друг друга люди, не ведающие о категориях добра и зла. Помните фильм Ханеке "Забавные игры"? Там ребятишки развлекаются насилием, моральные уроды в нормальном мире. У Лозницы ситуации во сто крат страшнее. Потому что это насилие - норма. Оно в сознании. Оно таится за каждым углом, в каждом угрюмом взгляде. Спросишь: что тут случилось? - получишь в ответ добродушный, но многообещающий матерок. Спросишь: как проехать? - поедешь и не вернешься. Попробуешь помочь человеку - пошлют куда подальше: тоже выискался!
Это фильм, который отвечает на вопрос: почему в каждом выпуске новостных сайтов у нас кого-то опять убили, забили, изуродовали, искалечили. Не приводит все новые кошмарные случаи, не смакует их - а дает срез сознания, лишенного ориентиров.
Фильм начинается совершенно нормально: шофер-дальнобойщик отправляется в рейс, не хочет будить жену, тихо уложит бутерброды и поедет по ухоженной автостраде. И начнется его путешествие в реальность. От автострады к бездорожью, от города в тайгу, где на каждом дереве мерещатся висяки. От современности к войне. От войны к нашим доблестным ментам, которых люди боятся пуще бандитских группировок.
Этот дальнобойщик и еще один забитый коллегами милиционер - немногие представители человеческого рода на безлюдье, где в пустом, заряженном опасностью пространстве слышен только лай остервеневших собак.
Фильм будут упрекать во всех смертных грехах, включая русофобию. Но тогда запишем в русофобы и Салтыкова-Щедрина, и Гоголя, и Солженицына... У документалиста Лозницы великолепное умение видеть, его камера как рентген - цепляет в толпе ее сущность.
Как примут картину в Канне - пока не знаю. Субтитры передают информацию. Скажем, на экране бомжеватые люди ломятся в дверь: "Мы ща войдем, или че?" - перевод: "Можно нам войти?". Живая речь уходит. А в ней половина ответа на злополучный вопрос, в ней образ мышления. Могут принять за страшную сказку, за недоделанный хоррор. А понять картину можно, только пережив ее как продолжение собственного опыта.
Фестиваль еще в самом разгаре, но уже чувствуются приметы близкого финала. Худеют и закрываются ежедневные журналы, их рейтинги оборвутся на самом интересном для нас месте: когда придет пора смотреть и оценивать российский конкурсный фильм "Предстояние". Возможно, мы не узнаем даже рейтинг фильма "Счастье мое". Остается ждать решения жюри во главе с Тимом Бертоном. На сегодняшний день, по оценкам критиков, в конкурсе лидирует фильм Майка Ли "Еще один год", за ним идет французская драма "Боги и люди" Ксавье Бовуа. Эта серьезная, хотя и без больших звезд картина имеет серьезные шансы на внимание жюри уже в силу взрывоопасной темы: отношения христианского мира с исламским. Авторы отталкиваются от реальной трагедии, случившейся в 1996 году, когда в Алжире фундаменталистами были похищены и убиты семь монахов.
Замыкает журнальные рейтинги экшн-комедия Такеси Китано "Ярость" - она собрала наибольшее число негативных оценок. На втором месте снизу - фильм Иньярриту "КрасАта". Но эти показатели, как правило, неспособны предсказать исход конкурса: очень часто свои предпочтения жюри выстраивало прямо наоборот.