Константин Крючков: Основную нагрузку на экологию Урала создают два десятка предприятий

О причинах экологических проблем региона и возможностях региональных органов власти в их решении на "деловом завтраке" в уральском филиале "Российской газеты" рассказал министр природных ресурсов Свердловской области Константин Крючков.

Российская газета: На недавнем заседании Госсовета губернатор Александр Мишарин сообщил, что Средний Урал, который по ряду социально-экономических показателей входит в первую пятерку регионов России, занимает лишь 63-е место по уровню экологического благополучия. Действительно ли все так плохо и почему?

Константин Крючков: Главная причина экологического неблагополучия региона в том, что он старопромышленный. Ущерб, нанесенный окружающей среде за много десятилетий, начиная с военных лет, когда было не до соблюдения экологических норм, до сих пор тянет нас назад. Например, запасы шестивалентного хрома, которые накоплены в шламохранилищах в Первоуральске, настолько велики, что если, не дай бог, произойдет авария, можно всю воду в регионе загрязнить. Однако предприятие за шесть лет в семь раз снизило поступление этого вещества из хранилищ в окружающую среду.

В последние годы мы стабильно отмечаем снижение воздействия промышленности на окружающую среду, в том числе и наиболее "тяжелого" в экологическом отношении металлургического комплекса. Простой пример: еще несколько лет назад Нижний Тагил славился тем, что при подъезде к городу был виден шлейф разно­цветных дымов. Сейчас ситуация значительно улучшилась, поскольку в последние годы на предприятиях города проводилась модернизация. Новые технологии и оборудование во всем мире сегодня разрабатываются с учетом эколо­гических требований, и их внедрение автоматически привело к уменьшению вредных выбросов.

РГ: Можно предположить, что снижение экологической нагрузки связано со спадом промышленного производства в период кризиса?

Крючков: В прошлом году атмосферное загрязнение в регионе уменьшилось в целом на 12-13 процентов. В первую очередь это действительно связано со спадом производства. Но и сами предприятия сделали рывок в плане инвестиций в экологические программы. Если в 2004 году бизнес вложил менее двух миллиардов рублей, то в 2008-м - свыше семи миллиардов. Например, с начала нынешнего года медеплавильный завод в Ревде резко снизил выбросы серы. ГРЭС, которая, с одной стороны, является крупнейшим загрязнителем воздуха в регионе, с другой - вынуждена приводить все производственные процессы в соответствие с экологическими нормами. В прошлом году нас подкосил кризис - вложения в модернизацию производства снизились до 3,7 миллиарда рублей, но все равно эта сумма больше, чем в 2007-м. Нам еще работать и работать: коренной перелом возможен лишь в том случае, если мы модернизируем производство настолько, что оно будет соответствовать современным мировым экологическим требованиям. Процесс тяжелый, и к этому предприятия нужно постепенно подталкивать.

РГ: Существует мнение, что заводам дешевле платить штрафы, чем модернизировать оборудование. Каким образом заставить бизнес вкладывать средства в экологические мероприятия?

Крючков: Это серьезная проблема. Наше экологическое законодательство "островное" - нет единой системы, очень часто нормативные акты друг с другом не увязаны. Несколько законопроектов, которые анонсировались Министерством природных ресурсов и экологии РФ еще два-три года назад, так и не были разработаны. Они касались, в частности, вопросов нормирования предельнодопустимых выбросов вредных веществ. Это пока малоуправляемый процесс. Предприятия, по сути, сами устанавливают себе эти нормативы. Повлиять на это контролирующие органы практически не могут. Если не будет единого, системного экологического законодательства, мы никогда не добьемся результата. Проблема еще и в том, что отвечать в целом за экологическую ситуацию в регионе должны органы субъекта РФ, а рычагов для этого у нас мало.

РГ: Что вы понимаете под такими рычагами?

Крючков: Цель экологической политики - заставить промышленные предприятия проводить модернизацию, они должны быть экономически заинтересованы в этом процессе. Не обязательно применять драконовские меры. Нужно, чтобы бизнес знал, что у него есть определенное время для того, чтобы привести свою работу в соответствие с действующим экологическим законодательством. И если по истечении этого времени ситуация не изменится, тогда уже будут применяться жесткие меры.

Например, сейчас мы устанавливаем сроки достижения предельно допустимых выбросов в атмосферу. В течение этого периода предприятие вносит не штрафы, а платежи за загрязнение окружающей среды. Если не укладывается в сроки, плата увеличивается порой в 25 раз. Этот рычаг у нас есть, но пока применяется лишь в отношении нескольких предприятий.

На учете в областном центре природопользования состоит более 19 тысяч предприятий. Но наиболее существенный вклад в экологическую ситуацию вносят лишь 20 из них - они выбрасывают в атмосферу, в воду, накапливают отходов свыше 80 процентов от общего объема. Влияния на эти предприятия у нас практически нет - большинство из них относятся к сфере федерального контроля. Мы не предлагаем весь контроль передать субъектам РФ, но необходимо законодательно закрепить возможность влияния региональных органов власти на крупнейших природопользователей.

РГ: А есть ли помимо "кнута" некие "пряники", позволяющие поощрять бизнес, который вкладывает средства в модернизацию? Скажем, снижение налоговой ставки при отчислениях в региональный бюджет или экологических платежей?

Крючков: К сожалению, практически нет. Экологическое законодательство регулируется федеральными законами, и наши попытки что-то привнести, в том числе в части стимулирования ответственных природопользователей, не слишком успешны. Скажем, у нас было право устанавливать льготы по экологическим платежам для организаций, перерабатывающих отходы. Но недавно Верховный суд признал статью федерального закона, которая позволяла это делать, противоречащей общим принципам законодательства. В итоге предприятия лишились льгот, и сегодня многие муниципальные образования констатируют, что вынуждены будут повысить тарифы для населения за сбор и вывоз мусора.

РГ: Увеличение объема бытовых отходов становится серьезной угрозой для экологии. Несколько лет назад в Свердловской области эта тема широко обсуждалась, в частности, проекты строительства мусороперерабатывающих заводов, но в какой-то момент все замерло.

Крючков: Бытовой мусор составляет около двух процентов от общего объема отходов: в прошлом году в области суммарно образовалось около 155 миллионов тонн, из них три с небольшим миллиона - бытовые отходы. Вроде бы не так много. Но на самом деле проблема серьезная, и с каждым годом она усугубляется.

На территории Среднего Урала более 600 полигонов бытовых отходов, из них  360 бесхозных. Семь-восемь лет назад таких было менее десяти. Что произошло? В этот период очень частым стало банкротство муниципальных предприятий ЖКХ. Новые структуры просто не стали брать на себя ответственность за проблемные объекты. Еще недавно в области была аналогичная проблема с гидротехническими сооружениями: бесхозных было более сотни, но за три года мы практически все поставили на баланс муниципальных образований, выделяем средства на их содержание и реконструкцию. Такую же работу нужно вести и по полигонам ТБО.

Второе направление касается переработки. В области не так много муниципальных образований, где можно построить заводы, чтобы они были хотя бы рентабельными. Три-четыре года назад было много проектов, появились и потенциальные инвесторы, в том числе иностранные, но тут грянул кризис. Срок окупаемости таких заводов порядка 15 лет, в период кризиса вкладывать деньги на длительный срок желающих мало.

РГ: Какие предприятия наиболее часто нарушают экологическое законодательство?

Крючков: Пожалуй, крупный бизнес все-таки более ответственен: ему есть что терять в случае серьезных нарушений. Мелкие предприниматели и живут похуже, поэтому и вкладывать средства в экологические программы не могут. Но все-таки на первое место я бы поставил уровень экологического сознания - и руководителей предприятий, и простых уральцев.

Большая проблема - несанкционированные свалки. Огром­ные средства, которые можно было бы тратить на утилизацию, мы вынуждены расходовать на уборку брошенного где попало мусора. К сожалению, человека, который выбросил мусор не там, где положено, наказать очень трудно, даже если это зафиксировано и доказано. Водитель, который вывалил в лесу машину мусора, как частное лицо будет оштрафован на тысячу рублей. Сдать эти отходы на полигон значительно дороже. Поэтому я убежден, что санкции должны быть более существенными.