Россияне недовольны экономической ситуацией в стране
Переустройство общества всегда сопровождается звучными лозунгами. Перестройка, ускорение, шоковая, не к ночи будь помянута, терапия, гуманизация, монетизация. Слово "дефолт" всуе употреблять от греха не станем... Это правильно: как вы яхту назовете, так она и поплывет.
Плывет, правда, не всегда в нужном направлении. Очень многое в ходе реформ зависит от того, приняли их или нет "простые граждане", насколько прониклись и внутренне осознали логику происходящего. А мнение обывателей порой в корне расходится с тем, что провозглашается с высоких трибун. Так было, например, с монетизацией льгот, и не только с ней.
Сейчас на государственном уровне провозглашен курс на модернизацию всех сфер жизни страны, на инновационную экономику и так далее. Социологи Института социологии РАН решили выяснить, что на этот счет думают граждане России. И готовы ли они к этим масштабным процессам вообще. Свой объемистый доклад социологи на днях представили общественности. "РГ" первой из СМИ публикует результаты этого исследования.
Далеко не всегда эти данные могут дать повод для оптимизма. Далеко не во всем граждане демонстрируют с реформаторами единство мыслей и чаяний. Именно поэтому сейчас, пока не поздно, власти нужно найти с гражданами общий язык и "договориться о терминах", предупреждают социологи. И, возможно, что-то из "планов громадья" по ходу дела скорректировать.
Точка отсчета
Для начала социологи спросили у россиян, как они оценивают нынешнюю ситуацию в стране. Плохо оценивают. 73% назвали ее "проблемной, кризисной". Только 16% - нормальной. А каждый десятый (11%) вообще считает, что сейчас в стране катастрофа. И хотя количество крайних пессимистов за прошедший год на 3% сократилось, душу это греет, честно говоря, не очень сильно. Кризис-2009 втрое сократил число тех, кто считал ситуацию в стране нормальной (еще год назад их было почти половина, 44%).
Даже среди самых благополучных россиян, в семьях которых на каждого приходится не меньше 11 250 рублей дохода, только каждый пятый называл ситуацию в стране благополучной. Что же говорить о тех, кто живет на обычную ("медианную", как говорят социологи) для России сумму, которая в полтора раза меньше: 7500 рублей?
Россияне (если иметь в виду их личные ощущения) сейчас живут вполне по законам Мэрфи: боятся, что "события развиваются от плохого к худшему", "если ты думаешь, что ситуация улучшается, значит, ты чего-то не заметил". Этот подспудный стресс постоянно дает о себе знать. Показательно, кстати, что число тех, кто реально пострадал от кризиса, меньше количества людей, живущих в страхе перед переменами к худшему и считающих ситуацию в стране "катастрофической" или проблемной. Очень сильно пострадали от кризиса, по их словам, лишь 8%. Еще 45% 2009-й год со всеми его перипетиями нанес "существенный, но не катастрофический" урон. 33% отделались, по их мнению, довольно легко, а 14% вообще не пострадали.
Россияне уверены: сложнее всего в кризис пришлось обычным гражданам (это мнение 84%). Лишь каждый третий готов посочувствовать предпринимателям, которые вынуждены были удерживать на плаву свои компании, каждый четвертый отдает должное руководству страны, которому "пришлось взять на себя ответственность за выход из кризиса". И рекордно малые 17% "вошли в положение" местных властей, призванных "отвечать за стабильность в их регионах".
Переход к стилю модерн в экономике придется осуществлять не от великодержавного "ампира", а скорее уж от стиля "баракко". Живут россияне сейчас довольно скромно, особенно если судить по "европейским стандартам".
Средний житель страны зарабатывает в месяц 8954 рубля. Сумму социологи вычисляли "по самооценке" граждан: какой доход те указывали, то и записывали в опросных листах. Официальная же статистика традиционно оглашает цифру раза в полтора больше, и тут сами судите, кому больше смысла лукавить. Но и средняя сумма - это как средняя температура по больнице. В России очень велика разница между богатыми, худо-бедно обеспеченными и совсем малоимущими. Почти две трети (63%) жителей мегаполисов живут достаточно хорошо: их доходы составляют более 15 тысяч в месяц, вдвое больше "средних по стране". А на селе каждый пятый (21%) - люди, получающие в месяц намного меньше общей "нормы". Традиционно выделяется на фоне других городов "богатая" Москва со средним доходом граждан свыше 18 тысяч (это опять же результат сложения и деления ответов тех, у кого щи пусты, и тех, у кого бриллианты мелковаты).
Социологи отмечают: "запас прочности" у россиян очень низок. Да, 85% имеют в собственности дом или квартиру. Только четверть владеет дачей или садовым участком, лишь каждый пятый - обладатель гаража или места на стоянке. А сбережения, достаточные, чтобы прожить на них не меньше года, есть только у 4% россиян.
В бытовом плане наши сограждане живут несколько лучше, чем в прежние годы. У большинства есть мебельный гарнитур, пылесос, кухонная техника, у 58% - компьютеры, у 50% - автомобили. Но, как показали опросы, многое из этого имущества уже достаточно старое: куплено за последние 7 лет. Да и "джентльменский набор" - машина, дача и квартира - есть только у 17% жителей страны. У каждого десятого (9%) вообще ничего из этого списка нет. "Хорошей" свою материальную обеспеченность считают только 16%.
Правда, радует то, что другие аспекты повседневной жизни люди оценивают лучше. Больше половины вполне удовлетворены взаимоотношениями в своей семье, 38% - "хорошо", по их мнению, питаются, 36% - нравится тот регион, где они живут… Однако лишь один из четверых доволен тем, что может реализовать себя в профессии, получить необходимые знания, занять подобающее положение в обществе. Маловато будет.
Молодежь до 21 года вдвое чаще поколения их родителей называет свою жизнь "хорошей" (58% против 31%). В старшем поколении оптимистов лишь 18%, а каждый десятый видит окружающий мир исключительно в черном цвете.
Договоримся о терминах
Вот с этого плацдарма и предстоит начать путь к модернизации. Но сначала власти и гражданам неплохо бы "сверить часы". Как выяснили социологи, ничего против модернизации граждане не имеют, три четверти относятся к самому этому термину положительно. Но вкладывают в него порой совершенно разный смысл.
Какая идея, по-вашему, должна стать ключевой в процессе модернизации России? На этот вопрос социологов 41% россиян ответили: равенство всех перед Законом, соблюдение прав человека, гарантированных Конституцией. 38% уверены, что самое важное в реформах - это жесткая борьба с коррупцией. Почти каждый третий (31%) говорил о том, что необходимо обеспечить социальную справедливость. И лишь четверть назвали в качестве приоритетов формирование эффективной инновационной экономики, пятая часть - укрепление силы и могущества державы. Только 12% говорят о том, что нужно расширять возможности для свободного предпринимательства и развивать конкуренцию, 14% - о возрождении русских национальных ценностей и традиций. А за демократическое обновление общества ратуют лишь 7%. То есть, проще говоря, главное, чего людям хочется, это модернизации в первую очередь в социальной сфере. Что же касается коррупции, то эта болевая точка кажется важной для всех, но в первую очередь - для людей активных, обеспеченных, живущих в крупных городах и мегаполисах. То есть как раз для тех, кто способен и экономику двигать вперед, и инновации внедрять, и интеллект применить на благо государства.
Придется ли нам жить в эту пору прекрасную? Среди жителей России почти четверть все-таки верят в то, что провести модернизацию и вывести страну на качественно новый уровень жизни и развития удастся уже через 5-10 лет. Треть (35%) отводят для этого 10-15-летний срок. Еще четверть (24%) в возможность модернизации верят, но думают, что произойдет она нескоро, лет через 20. А 18% пессимистично отвечают, что в ближайшие 30 лет надеяться на такие перемены не стоит.
В данном случае двигателем прогресса выступает молодежь: среди тех, кому еще нет 22 лет, пессимистов всего 8%, а тех, кто верит в скорые перемены - больше, нежели в остальных возрастных когортах.
Что же будет с Родиной
Каким видят будущее России наши сограждане? У социологов все ответы записаны. Вот что получается.
Мы оптимисты. 60% считают, что Россия станет и ведущей промышленной державой, и культурным центром, и страной с передовой системой образования. Но мы и реалисты. По мнению большинства, Россия будет "энергетической и сырьевой сверхдержавой". Да, собственно, уже ею и является, добавили 63%. В переводе с обывательского на язык экспертных оценок, это, увы, путь экстенсивного развития сырьевого сектора, а никак не наукоемких и прочих новых технологий. Россиянам слабо верится в то, что страна займет сильные позиции в чем-то другом, кроме экспорта сырья для глобальной экономики. Гораздо менее вероятным им кажется, что Россия сможет экспортировать свой научный потенциал и в сфере промышленного производства успешно конкурировать с другими странами. Почти треть считает утопией образ России, куда едет учиться молодежь со всех концов мира. Правда, каждый пятый (19%) в это все-таки верит.
Что же касается экономического строя в России, то для 16% идеал - это социалистическое плановое хозяйство. Для 42% - экономика, основанная на государственной собственности с отдельными элементами рыночного хозяйства и частной собственности. 28% - видят экономику основанной на частной собственности, но с элементами госрегулирования. И лишь 14% хотели бы жить в стране со свободной конкурентной рыночной экономикой.
За социализм, как и следовало ожидать, чаще других высказывались люди старше 60 лет, за свободный рынок - молодежь. Все понятно: одни рынка "нахлебались", другие "еще не хлебнули". Люди среднего возраста ищут компромиссы: жизнь длинная, всяко может быть. Как показали опросы, за последние годы количество сторонников рыночных начал несколько возросло, но не намного.
Показательно, что в вопросе о том, могут ли природные ресурсы принадлежать "частникам", россияне стоят как скала: нет! За то, чтобы природные богатства принадлежали "народу" - 45%, "государству" - 39%. А вот жителям территорий, на которых они расположены, готовы отдать содержимое недр в собственность лишь 8%. Тем, кто с этими ресурсами работает - 6%. Официальным собственникам, которым права на природные богатства достались в результате реформ последних лет - только два процента. Все вокруг народное, а не ваше, и точка. Никаких приватизаций. Здесь мнение практически всех слоев и групп населения едино.
Почти 70% россиян считают, что государство может ограничивать собственников недр и ресурсов в праве распоряжаться их собственностью. Равно как и побережий морей или других водоемов.
Вообще у нас люди суровые. Целых 44% (немыслимое дело для той же Западной Европы) сказали, что государство вполне может контролировать права собственности на заводы, фабрики, магазины и т.д. По сути, государству дается карт-бланш на вмешательство в дела отдельных фирм или заводов, что с принципами рынка как-то не вяжется. Но факт есть факт: только 22% россиян (лишь каждый пятый) сказали, что государство никогда не должно диктовать собственнику, как ему распоряжаться своими владениями и бизнесом.
Совсем не любят у нас "мистеров-Твистеров". 30% населения отрицательно относятся к тому, что в России существуют предприятия, принадлежащие иностранным фирмам. Не видит в этом ничего дурного лишь каждый четвертый. При том, что наличие таких предприятий - один из важных элементов открытой рыночной экономики, позволяющей России "вписаться" в мировую экономическую систему.
А вот "мое - не тронь"! Только 2-3% населения считают, что государству можно позволить ограничивать права на их личную собственность: квартиры, машины, садовые участки и т.д.
Что же касается социальной сферы, то здесь россияне тоже хотят, чтобы государство не смотрело равнодушно, как люди выживают по закону джунглей - "каждый сам за себя". Больше всего сторонников оказалось у такой модели взаимоотношений, когда государство обеспечивает всем некий минимум, а тот, кто хочет большего, пусть добивается этого сам. Треть опрошенных (34%) высказались за то, чтобы государство "обеспечивало полное равенство всех граждан - имущественное, правовое и политическое.
За красных или за белых
В социологии мало чего добьешься простым подсчетом долей и процентов. Поэтому ученые разработали специальный показатель, который условно назвали "индексом степени модернизированности сознания" граждан России. Для его расчета использовалось 12 показателей. Учитывалось, на что люди ориентированы, насколько им важны свобода, саморазвитие и другие черты "личности эпохи модерна". Что побуждает их трудиться, готовы ли они признать существование рядом с собой людей, чьи интересы не совпадают с их собственными, как понимают "права человека", и так далее. За ответы, свидетельствующие о "модернизированности" их мировоззрения, людям начисляли условные "баллы". Так, "прибавку" получали те, для кого интересы отдельной личности были важнее интересов государства, кто одобрительно относился к конкуренции, был готов взять личную ответственность за то, что с ним происходит, считал, что равенство возможностей, безусловно, важнее равенства доходов, положительно оценивал такие человеческие качества, как предприимчивость, инициативность и профессионализм, и т.д. И наоборот, в "традиционалисты" социологи записывали тех, кто не стремился выделяться и хотел "быть как все", высказывался против того, чтобы в политической сфере присутствовали оппозиционные партии и движения, кто на вопрос, что он сделает с крупной суммой денег, был готов разве что потратить ее и пожить в свое удовольствие, а не инвестировать во что-то. К делу подключили и психологов, которые провели с опрошенными ряд тестов на ассоциации, чтобы выявить подсознательные мотивы поведения людей и понять, что кроется за шаблонными "да-нет-затрудняюсь ответить".
По данным 2010 г., доля "чистых" модернистов по типу сознания в российском обществе составляет 23%. Количество убежденных традиционалистов - 15%. Остальные представляют собой некий переходный тип: в них "всего понемножку". Кстати, городское население оказалось более продвинутым, чем сельское, там 30% модернистов и 8% традиционалистов.
Как раз эти группы и продемонстрировали совершенно разное отношение к тому, как проводить модернизацию России и чего от этих реформ ждать.
Ты мне - я тебе
Все течет, все меняется. С одной стороны, социологи зафиксировали: почти 60% россиян считают, что государство должно всегда отстаивать интересы народа, даже если это противоречит интересам отдельной личности, лишь 19% с этим не согласны, остальные "не знают" ответа. 51% уверен, что "жить как все" - это лучше, чем выделяться среди других. Раньше думай о Родине, а потом о себе. Всяк сверчок знай свой шесток…
На первый взгляд картина достаточно мрачная: по сути, именно так выглядит общество, тоскующее по авторитарному государству и "сильной руке", а вовсе не по инновациям, конкуренции и модернизации. Однако все относительно. Десять лет назад картина была куда хуже. Тогда на каждого, кто говорил о необходимости соблюдать права отдельного человека, приходилось по шесть "коллективистов". А большинство предпочитало отмалчиваться. Сейчас именно за счет, наконец, определившихся с ответом выросло число тех, кто хочет видеть в России государство, внимательное к каждому человеку, а не к "населению" или "электорату".
Правда, некоторые нормы, для западных "модернизированных" обществ считающиеся аксиомами (например, то, что настоящая демократия немыслима без политической оппозиции), для многих россиян - пустой звук. Сказался и кризисный год, когда от государства ждали "защиты", а значит, силы и твердости. Впрочем, 74% россиян уверены: каждый человек должен иметь право отстаивать свое мнение, даже если большинство в обществе придерживается противоположной позиции. И по сравнению с 1998 годом почти вдвое сократилось число тех, кто заявляет: если пресса нарушает интересы государства, то ее свободу следует ограничить (32% против прежних 59% сторонников жесткой цензуры).
Мы уже не готовы безоговорочно жертвовать всем, что имеем и храним, на благо Родины. Мы ждем от нее ответного "выполнения обязательств". Если "консенсус" достигнут, то граждане, как правило, соглашаются выполнять требования власти. Никуда, конечно, не делся и пресловутый российский "патернализм", за что сограждан в годы реформ и дефолтов не порицал только ленивый. Но по сравнению с постсоветскими годами сдвиги большие - люди все чаще готовы сами устраивать свою жизнь и обеспечивать себе благополучие, а государство просят только "не мешать". Однако 61% россиян убеждены, что без материальной поддержки государства им выжить сложно, и лишь 39% думают, что смогут сами обеспечить себя и своих близких. Число подобных оптимистов преобладает над прочими только в одной возрастной когорте - до 30 лет.
И, конечно, можно сколько угодно провозглашать "ставку на личности" и призывать людей быть инициативными. Но опросы показывают: подавляющее большинство (от 77 до 83% в разных возрастных группах) уверены, что в делах страны ничего от простых граждан не зависит, только от руководителей и политиков. Двое из пяти молодых и четверо из пяти самых старших россиян говорят, что все определяет только общая экономическая ситуация в стране, а не их личные усилия. И лишь каждый четвертый-пятый допускает, что "в делах страны многое зависит от простых граждан". На Западе люди думают совсем иначе.
Но с Западом Россию и сравнивать невозможно. И по экономическим параметрам, и по общественному настрою. Два мира, два пути.
Техосмотр локомотива
Затевая модернизацию России, на кого власть может опереться в первую очередь? По мнению граждан, которых опросили социологи, это в первую очередь - "рабочие и крестьяне" (так сказали 83%). На интеллигенцию уповает 71%. Надеждой и опорой российского прогресса люди считают также молодежь, предпринимателей, средний класс.
Несколько сложнее с военными и с руководителями фирм или предприятий. Только половина опрошенных думает, что эти группы действительно способствуют развитию страны. И всего треть россиян сказали, что прогрессу могут способствовать работники правоохранительных органов. Ниже всего в данном случае доверие к государственным чиновникам, они со своими 18 процентами замыкают список. Больше половины россиян (55%) думают, что эти люди лишь "препятствуют развитию России". Печально.
Правда, мнения традиционалистов и модернистов о "локомотивах прогресса" сильно разтличались. Особенно сильно это проявлялось в оценке роли предпринимателей. Зато в отношении молодежи мнения сошлись: реформы без ее деятельного участия невозможны.
Однако опять же не все так просто. Социологи мало что берут на веру - они сопоставили результаты разных опросов. Выяснилось, что, несмотря на общую уверенность в силах "рабочих и крестьян", в этих социальных группах идут сейчас весьма тревожные процессы. В рамках целых отраслей "человеческий капитал" постепенно "теряет цену", снижается квалификация и размываются нравственные ориентиры людей. Среди рабочих (особенно низкоквалифицированных) идет процесс так называемой люмпенизации. Для таких людей уже кажется вполне приемлемым употреблять наркотики, добиваться своих целей обманом, давать взятки, воровать, по крайней мере, они чаще других заявляют это в ответ на вопросы социологов. Кроме того, люди теряют надежду когда-нибудь "выбиться в люди", видят мир в черных красках и уже не хотят предпринимать каких-либо усилий, чтобы подняться "со дна". Все это, считают эксперты-социологи, во многом результат сегодняшнего развития экономики "по кризисному типу" - не до жиру, быть бы живу, а после нас - хоть потоп. И предупреждают: невнимание к подобным тенденциям чревато большими проблемами в самом недалеком будущем.
Необщий аршин
Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, сказал поэт. Социологи чужды поэзии, они просто берут "аршин" посложнее. И оказывается, что сравнения вполне возможны, только делать их надо не "в лоб". Особенности российского менталитета они сопоставили с состоянием общественных умов в других странах. Для этого была применена сложная методика, основанная на трудах голландского специалиста по социальной психологии Г.Хофстеда. Он в 1970-е годы предложил в качестве базовых показателей национальной культуры такие позиции, как индивидуализм, дистанция власти, маскулинность и избегание неопределенности. После скрупулезного анализа по этим параметрам разные страны относят к несхожим типам культур - одни явно "индивидуалистские" (например, Америка), другие - "коллективистские" (те же Япония или Китай). Есть страны, где для граждан важнее всего "маскулинные", мужские ценности - возможность продвижения вперед, конкуренция, стремление к максимальному доходу. Так сложилось, например, в Японии, Австрии, Мексике, Германии, Италии. В других, наоборот, более ценятся кооперация, комфорт, безопасность (Финляндия, Швеция, Нидерланды). Как показал научный анализ, в данном случае Россия находится на одном уровне с такими странами, как Таиланд, Гватемала, Уругвай, Южная Корея, и ценности у нее скорее "феминные", хоть и не все.
Есть общества с "низкой дистанцией" власти: там делают акцент на равноправие и демократический стиль руководства. В других совершенно спокойно воспринимают жесткую иерархию и то, что "до бога высоко, до царя далеко". Россия в этом отношении стоит ближе к Швейцарии, Ирландии и Германии. И, кстати, несмотря на распространенное мнение, что мы - страна "авторитарных традиций", это на самом деле не так. По своей ментальности мы скорее демократы, чем наоборот.
Что же касается "избегания неопределенности", то это свойственно любому человеку, и любые светские или религиозные правила и законы направлены именно на то, чтобы свести к минимуму беспокойство людей в отношении ближних своих, сделать мир вокруг логичным и предсказуемым. Есть страны, где люди привыкли приспосабливаться к неожиданностям (например, Сингапур, Дания, Швеция, Ирландия). В других, наоборот, предпочитают сделать их минимальными, вводя жесткие правила и регламенты (Греция, Португалия, Мальта, Польша и др.). Россия относится скорее ко второму типу и в этом отношении похожа на Словакию, Румынию, Сербию, Японию и Польшу.
Сравнив все показатели, социологи нарисовали некую "ментальную карту мира" и обозначили на ней место России. География тут ни при чем. Мы оказались и не на Востоке, и не на Западе, а в некоей промежуточной точке. В ближайших соседях по менталитету у нас Израиль, Бельгия, Венгрия, Франция, Италия.
Приемлем ли для России западный путь развития? Возможна ли модернизация по тем же рецептам, как в прочих развитых странах? И да, и нет, подытожили социологи. В любом случае требуется действовать предельно взвешенно и осторожно, учитывая все наши "особенности национальной охоты и неохоты", черты характера, уровень жизни и прочие субъективные обстоятельства.
И ничего не ломать о колено, ни обо что не расшибать лоб. Иначе толку будет мало.
Переменные для успеха
Итоги опроса комментирует директор Института социологии РАН, член-корреспондент РАН Михаил Горшков.
Российская газета: Михаил Константинович, так все-таки готово наше общество к модернизации или нет?
Михаил Горшков: Оно не против, а скорее - за. Сама цель провозглашенных реформ - создание современной страны с передовым производством и высоким уровнем жизни - больших разногласий не вызывает. Но надо понимать, что у разных групп населения несхожие запросы. Не прошел даром и кризис, на фоне которого была поставлена задача модернизации. Поэтому граждане выступают не столько за технико-экономические нововведения, сколько за реорганизацию социальной сферы, определяющей взаимоотношения человека и государства. Уровень жизни сейчас достаточно скромный, запросы и возможности у людей тоже. Правда, должен отметить - за последний год ситуация все же улучшилась, и люди это отмечают. Мы постепенно приближаемся к докризисному уровню в том, что касается материального благосостояния, питания, возможности приобрести одежду и предметы быта. Но уровень тревоги в обществе по-прежнему высок: шок даром не проходит и его последствия будут чувствоваться еще долго.
Для подавляющего большинства россиян (79%) главный источник дохода работа. 37% живут в основном на пенсию, пособие, алименты и т.д. Примерно каждый пятый имеет разовые приработки или доход от садового участка или подсобного хозяйства. Каждый десятый работает сразу в нескольких местах. Лишь по 3% имеют собственный бизнес или получают доход от сдачи квартир в аренду, проценты по банковским вкладам и пр.
По сути это означает, что ни наличие основной работы, ни выплата пенсий не могут обеспечить нашим согражданам приемлемый уровень жизни. Поэтому они и вынуждены "рваться и метаться", чтобы подзаработать. Удар кризиса, новая волна увольнений - и огромные массы людей окажутся в крайне тяжелых условиях.
РГ: А какие препятствия на пути модернизации сейчас наиболее существенны?
Горшков: Помимо того, о чем я только что сказал, существует и проблема, которой уделяют несоразмерно мало внимания. Я имею в виду состояние "человеческого капитала" страны, его постепенную "инфляцию". На первый взгляд все упирается в низкую технологическую культуру российского рабочего класса, в то, что среди рабочих (особенно низкоквалифицированных) становится все больше люмпенов. Если их число будет расти, это серьезная угроза: тут придется говорить не о модернизации, а о том, чтобы подобные личности не потянули на дно остальных обитателей депрессивных городов или поселков.
Но головную боль при попытках форсировать модернизационные процессы вызывает не только это. Волна инициативы сверху рискует разбиться об особенности этики других профессиональных и социальных групп. Деловую необязательность, склонность к коррупции и воровству, уклонение от налогов, жизнь по понятиям, а не по закону. Плюс то, что общество по-прежнему расколото громадной пропастью между богатыми и бедными, и о равенстве возможностей можно только мечтать. Очень силен и "правовой нигилизм": граждане не считают нужным соблюдать законы, не доверяют судебной системе… Все это с планами масштабной модернизации (как ее понимают в развитых странах, проводивших подобные реформы) сочетается очень плохо.
Тем не менее уже сейчас в обществе выделились группы, которым модернизация открывает серьезные перспективы, и они явно могут стать ее локомотивами. Это прежде всего специалисты, не полностью востребованные сейчас, но имеющие шанс улучшить свое положение в условиях эффективной инновационной системы. Кроме того, модернизацию поддерживают предприниматели и самозанятые, для которых важным условием продвижения на рынке является свободная конкуренция. Модернизация отвечает интересам управленцев среднего звена, особенно молодых, да и молодежи в целом, которая сейчас страдает от остановки "социальных лифтов". Есть масса людей, которые, например, получили второе высшее образование, но им некуда применить свои знания и навыки, и они довольствуются ролью "младших менеджеров". Не реализованы шансы многих людей, живущих вне мегаполисов. Так что социальная почва для модернизации есть, важно, чтобы ее не "затоптали".
РГ: В докладе, который только что обнародован, россиян поделили на "модернистов" и "традиционалистов". Чьи голоса в итоге могут оказаться решающими?
Горшков: Напомню, что большинство россиян относятся скорее к промежуточному типу. Но если говорить о выборе модели модернизации, то в российском обществе сейчас происходит некий "дрейф" в сторону западных образцов. Медленный. Вектор в исходной точке задают традиционалисты, а в конечной - "модернисты". На протяжении постсоветской истории в сознании населения России существовали как минимум три сценария реформ: либерально-западнический, советский и наиболее размытый, только формирующийся сейчас - чисто российский, учитывающий все противоречия и особенности сегодняшней страны. И я бы ни одну из этих моделей полному забвению не предавал и со счетов не списывал. Скорее всего, "вектор" перемен окажется суммой всех действующих сил.
Справка "РГ"
Исследование проведено в марте-апреле 2010 г. и охватило 1750 респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов поселений и территориально-экономических районов РФ, представляющих основные социально-профессиональные группы населения.
Исследование и подготовка аналитического доклада выполнены рабочей группой ИС РАН в составе: член-корреспондент РАН М.К. Горшков (руководитель), Н.Е. Тихонова (руководитель), А.Л. Андреев, В.А. Аникин, Л.Г. Бызов, Н.В. Латова, Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, В.В. Петухов, Н.Н. Седова. Консультант - глава Представительства Фонда им. Ф. Эберта в РФ доктор Крумм. Редактор - Е.Н. Кофанова.
