Поделиться
О профессии, роли и месте адвоката в судебном процессе, где он всегда находится между двумя властными участниками как меж двух огней, ведут речь член Президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский и президент Федеральной палаты адвокатов РФ, член Президиума Ассоциации юристов России Евгений Семеняко.
Михаил Барщевский: Я не занимаюсь адвокатской деятельностью уже почти 10 лет и на равных общаюсь и с адвокатами и судьями. Адвокаты в массе своей считают, что грамотных судей процентов 20, а судьи считают, что грамотных адвокатов процентов 20.
Евгений Семеняко: Это еще ничего. Я думал, что судьи таковыми считают не более 10 процентов.
Барщевский: Нет, по 10 - и те и другие дают прокурорам. Согласись, что это, в общем, крайне опасная ситуация для судебной власти, к которой я отношу и прокуроров, и адвокатов, и судей, и судебных исполнителей, когда существует такое неуважительное отношение друг к другу?
Семеняко: Ситуация действительно опасная, но она свидетельствует не только об отсутствии уважения между теми, кто определяет качество правосудия, но и - это главное - о недостаточно высоком общем уровне профессионализма и правовой культуры. Почему так?! Высокий профессионализм предполагает в качестве обязательного условия признание верховенства права и закона, уважение прав и свобод личности в качестве основополагающих принципов осуществления правосудия. Реальная правоприменительная практика все еще далека от этих принципов. Поэтому подлинный профессионализм оказывается мало востребованным в сегодняшней правовой практике.
Полноправный участник или чужеродный элемент?
Барщевский: За все время существования проекта "Юридическая неделя" ко мне охотно приходили разные высокопоставленные чиновники: были министр юстиции и министр внутренних дел, директор ФСИН, даже Генпрокурор. Судей сколько ни звал - кроме Антона Иванова никто не пришел.
Семеняко: Это не случайно. Судебный корпус сформировался и действует по принципу замкнутой и крайне консервативной корпорации. Так считают многие, столкнувшиеся с нашей судебной системой. Судьи же в массе своей полагают, что это чуть ли не клевета и попытка опорочить их работу. Мне кажется, реагировать на реакцию людей нужно иначе - авторитет, престиж и уважение следует заслужить и подтверждать ежедневно.
Барщевский: Я знаю два необходимых, но, конечно, недостаточных рецепта решения этого вопроса. Первый. Человек, прежде чем стать судьей, обязан по закону, как во многих западноевропейских странах, проработать несколько лет прокурором и несколько лет адвокатом. Это, с моей точки зрения, сформирует менее обвинительный уклон у судей, потому что большинство из них - бывшие прокуроры или следователи. И второй. Мне кажется, чтобы повысить доверие общества к мотивации решений судей, последним следует отказаться от традиции не объяснять свои решения. У представителей суда должна появиться привычка или даже обязанность по окончании процесса, особенно по резонансным делам, выходить и объяснять вынесенные решения.
Семеняко: Возможно, эти меры и могут дать положительный эффект. Но мне кажется, главная причина заключается в том, что у нас судья фактически выступает как госчиновник по судебному ведомству. Судебная система вопреки положениям Конституции и российских законов оказалась встроенной в вертикаль исполнительной власти, в особенности в регионах. И сегодня мы вынуждены констатировать, что оказались заложниками той ситуации, которая сложилась к концу 90-х. Именно тогда власть, стремясь оградить судейскую независимость от влияния олигархических структур, криминальных сообществ, коррумпированного чиновничества, накрыла государственным властным колпаком всю судебно-правовую систему. Думаю, что уберечься от перечисленных напастей не удалось, а вот реальная независимость судей и судебной системы в целом была в значительной степени утрачена. Сегодня, как и при советской власти, если чиновники и так называемые силовые ведомства негативно оценивают деятельность судьи, шансов сделать карьеру у него практически нет.
Барщевский: А что если бы, допустим, деятельность прокуратуры оценивалась не только самой прокуратурой, но и Верховным судом, деятельность областного прокурора - не только вышестоящим прокурором, но и председателем областного суда?
Семеняко: Возможно, это несколько сбалансировало бы ситуацию. Но дело в другом. Сегодня мы с грустью наблюдаем, что фактически вся правовая система в нашей стране приобрела вид перевернутой пирамиды, на вершине которой оказалась, увы, не судебная власть. В такой системе координат адвокат оказывается почти чужеродным элементом, отношение к которому соответствующее. Достаточно ярким примером может служить принятый Госдумой совсем недавно закон, запрещающий адвокатам пользоваться техническими средствами во время свиданий с подзащитными в следственных изоляторах. Федеральная палата адвокатов направила соответствующее обращение президенту РФ Дмитрию Медведеву и председателю Совета Федерации Сергею Миронову - и закон в Совете Федерации утвержден не был. Но это скорее исключение из правил.
Докажи свою квалификацию
Барщевский: Недавно по инициативе президента были приняты чрезвычайно важные, революционные поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, направленные прежде всего против рейдерства. Я имею в виду поправку в статью 108-ю УПК, предусматривающую невозможность досудебного ареста по делам, связанным с предпринимательской деятельностью. Состоялось уже несколько решений судов низшего звена, которые то ли саботировали, то ли неправильно применили новую редакцию статьи. Все высказались - журналисты, экономисты, политики. Федеральная палата адвокатов молчит.
Семеняко: Мы не молчим, но в отличие от журналистов и политиков мы обязаны профессионально оценивать те или иные события и ситуации, в особенности когда они касаются правоприменения, прежде чем давать им публичную оценку. Именно поэтому мы по своей инициативе начали проводить мониторинг применения этого законодательства.
Барщевский: Мониторинг - это круто, конечно. Но скажи, пожалуйста, ты лично считаешь, что Федеральная палата адвокатов - институт гражданского общества или всего лишь профессиональная корпорация адвокатов?
Семеняко: Тот факт, что Федеральная палата адвокатов является профессиональной корпорацией юристов-правозащитников, не исключает, а, наоборот, усиливает ее роль как института гражданского общества. В этом качестве, согласен, мы себя проявляем пока недостаточно активно. Кстати, на недавнем заседании Совета палаты в Санкт-Петербурге эта тема стала предметом специального обсуждения. Мы намерены более активно действовать в сфере общественных интересов.
Барщевский: Министр юстиции Коновалов высказал идею квалификационного экзамена, который адвокаты сдавали бы раз в 5 лет. Например, адвокат объявляет публично о том, что он специализируется, например, на трудовых и семейных делах. Тогда раз в 5 лет он своим коллегам и никому более сдает экзамен по трудовому и семейному праву, правоприменению, законодательству и так далее. Заниматься теми делами, по которым ты не сдавал квалификационный экзамен внутри палаты, нельзя. Как ты относишься к этой идее?
Семеняко: Вообще, требование сдачи каких бы то ни было квалификационных экзаменов уже после того, как выдержан главный экзамен - на допуск к адвокатской деятельности, мне лично кажется излишним. Что касается объявления адвокатом сферы своей профессиональной специализации, то это предложение вполне разумное и приемлемое. Кстати, оно оправдало себя в практике работы адвокатов в ряде зарубежных стран. Например, в Германии существует прямое требование адвокату объявлять публично, хотя бы среди своих коллег, сферу своей деятельности. Но при этом не существует никакого специального отбора. Если появляются жалобы или возникают иные реальные основания сомневаться в достаточной компетентности и квалификации, должны приводиться в действие существующие процедуры профессиональной проверки.
Барщевский: А они сегодня есть?
Семеняко: Есть квалификационная комиссия, которая в случае поступления жалобы на адвоката может достаточно компетентно оценить уровень его профпригодности и подготовить соответствующее заключение, по которому Совет палаты уполномочен вынести решение вплоть до лишения адвоката статуса. Кроме того, адвокатура - одна из немногих профессиональных юридических корпораций, в которой установлены требования постоянного повышения квалификации. Адвокат всегда обязан быть в хорошей профессиональной форме. Именно поэтому мы обязываем, в первую очередь наших молодых коллег, ежегодно несколько десятков часов отдавать профессиональному обучению.
Барщевский: Как ты любишь отдыхать?
Семеняко: Я не умею отдыхать, и это давно замечено моими домочадцами. Люблю проводить время у себя на даче за каким-нибудь очередным ремонтом, стройкой. Конечно, обожаю театр. Благодаря тому что я все-таки наполовину москвич, имею возможность бывать в московских театрах. Убежден, они - одни из самых замечательных достопримечательностей столицы.