Поделиться
Книги были смыслом его жизни. Издательство носило его фамилию, это было как личная печать. И это не было для него бизнесом.
Говоря современным языком, "бренд", и вряд ли бы он стал этого слова чураться, ибо был открыт современности. Но книги издавал тех, кого принято считать консерваторами: своих земляков Астафьева и Распутина, москвичей - Аннинского, Кострова, Золотусского, псковитянина Валентина Курбатова, петербуржца Михаила Кураева, курянина Евгения Носова. Выпустил удивительный томик прозы Юрия Павловича Казакова с предисловием Дмитрия Шеварова. Издавал красиво - с хорошим переплетом, иллюстрациями, фотографиями.
Это не было для него бизнесом, не было и хобби, забавой состоятельного человека, который престижа ради вздумал завести небольшое издательство наподобие форелевого хозяйства. Он любил книги, знал, чувствовал их. Но никогда не относился к ним как к фетишу. Хорошо понимал, что книга должна быть прочитана и делал все, для того чтобы устроить встречу читателя с писателем. Когда два года назад Сапронов выпустил несколько книг современных авторов, презентация состоялась в иркутском областном драматическом театре имени Охлопкова. Три дня подряд с Игорем Петровичем Золотусским и Владимиром Андреевичем Костровым мы отвечали на вопросы иркутян и подписывали свои книги в переполненных залах. Это так и называлось - "Этим летом в Иркутске".
А потом Сапронов повез нас по Сибири. Сначала на Байкал, затем в Кутулик - на родину Вампилова. Кутулик - пристанционный поселок, день и ночь грохочущие поезда Транссиба, летом зной, зимой - морозы, бураны, и вампиловский домик, очень маленький, не домик, а комната, в которой он жил с матерью. Русский гений, происходивший по одной линии от русского православного священника, по другой - от легендарных бурят хондогоров. И так рано, так трагически оборвавшаяся на берегу Байкала жизнь. Он не утонул, как часто пишут, у него отказало сердце, когда уже добрался, доплыл до берега. Об этом рассказывал нам Геннадий Константинович на Байкале, когда мы стояли возле места гибели Вампилова, и кто мог тогда представить, что самому Сапронову осталось жить чуть больше года. А было ему тогда 55 лет.
У него была непростая жизнь, была своя семейная трагедия, но я никогда не слышал от него ни жалобы, ни худого слова ни о ком. Он не был писателем или поэтом, но их у нас много - издатель такой был один.
Последний раз я видел его в декабре 2008-го, когда в Большом зале Центрального Дома литераторов он представлял новые книги издательства. А полгода спустя вместе с Валентином Распутиным, Валентином Курбатовым и кинорежиссером Сергеем Мирошниченко Геннадий Константинович отправился в экспедицию по Ангаре. Это был очень трудный и горький путь мимо деревень, что обречены уйти под воду после того, как будет построена Богучарская ГЭС. Странная и жуткая, неотменимая рифма к "Прощанию с Матерой".
То, что увидели люди, плывущие вниз по Ангаре (а как это было весело когда-то в советской песне: "Навстречу утренней заре по Ангаре"), ужаснуло, но, быть может, именно Сапронов взял на себя основной удар. А через несколько дней после возвращения домой скончался, и смерть его, о которой я узнал таким же жарким летним днем, как и сегодняшний, когда пишу эти строки, поразила всех.
Он был очень нужен здесь, на этой земле, но его зачем-то отсюда забрали. Может быть, оказался нужнее там - кто знает, кто скажет...