Представьте себе ситуацию: большую и успешную московскую школу, работающую по своей уникальной программе, в одночасье обзывают малокомплектной. Издается приказ начальника Центрального окружного управления образования Веры Лопатиной, предписывающий слить ее с другой - 354-й.
Вроде ничего страшного. Но фокус в том, что школа эта, во-первых, не малокомплектная, а во-вторых, слияние убьет ее единственность. Именно из-за этой единственности в нее стекаются дети со всей Москвы: те, кто по разным причинам не может ужиться в обычной школе (самые проблемные, самые запущенные и самые гениальные), а также дети-спортсмены, дети-актеры, дети-музыканты. Речь идет об Открытой (сменной) общеобразовательной школе N 27.
Режим экономии
О том, что в системе образования запущен режим экономии, известно давно: уничтожаются сельские школы, только что прекратили голодовку учителя двух закрытых ульяновских школ. В начале прошлого учебного года появился список из 40-50 московских школ, которые тоже будут реорганизованы. Но 27-й среди них не было!
Еще три года назад здесь училось до 700 детей среднего и старшего школьного возраста (самый младший класс - шестой), приезжавших на Старую Басманную со всего города и из ближнего Подмосковья. До последнего выпуска в школе оставалось 350 человек. Но учеников стало меньше только по принуждению сверху. Школу ограничили в возможностях приема: сначала сказали, что можно брать максимум 500 человек, потом - что и это количество необходимо сократить (чем меньше учеников, тем скупее нормативно-подушевое финансирование). А теперь 27-й, выдавшей в этом году шесть выпускных классов, в которых семь (!) медалистов, объяснили сверху, будто она малокомплектная. В школе якобы осталось всего двести учащихся. Так все верно! Но ситуация создана искусственно. Во-первых, чиновники от образования сократили набор в 27 ю. Во-вторых, сейчас 27-й из-за приказа о слиянии с другой школой приходится отказывать толпам людей. В-третьих, основной набор в эту уникальную школу традиционно проходит в конце августа и длится всю первую декаду сентября. Недостатка в желающих в ней учиться не бывает никогда! Вот и непонятно, кому нужно убить редкую по своей сути школу.
Похвастайтесь такой историей
У 27-й история такая, какой могут гордиться и ведущие европейские лицеи. Началось все 25 лет назад, когда композитор Алексей Рыбников пришел в тогда еще вечернюю сменную школу N 27 и попросил спасти его сына-шестиклассника Диму. Мальчик сочинял музыку, должен был на две-три недели улететь за границу, а школа, в которой он учился, этому препятствовала. В 27-й Рыбникову пошли навстречу. Для Димы создали индивидуальный график посещений. В итоге, обладая способностями к знаниям, он уже в 14 лет получил аттестат зрелости.
После Димы в школе появились еще четыре мальчика. Все прежде жили с родителями за границей и учились в посольских школах. Посреди учебного года школьников в Москве никуда не принимали. В 27-й школе они стали сдавать пропущенное. Ходили на занятия несколько раз в неделю. Жили по своему графику, в удобном для себя темпе.
Но если вы полагаете, будто это школа для блатных, то ошибаетесь. Была разработана совсем иная концепция. Уже на следующий год 27-я стала ориентироваться на тех, кто почему-либо выпадал из обычной школьной системы. Там создали целый класс, который назвали "интенсивом". За год можно было окончить 10-й и 11-й классы. В 27-й отталкивались от системы заочного и очного обучения вечерней школы, программа которого была давно утверждена. Но начали при этом разработку собственной методики, основанной на том, что для наиболее способных ребят возможны индивидуальные планы постижения материала.
Сегодня эта школа принципиально отличается от экстерната, который к тому же стоит больших денег. Сначала учитель читает двухчасовую лекцию по большому курсу, например, логарифмам. Очерчивает круг вопросов, дает перечень зачетов по теме. Как и в обычной школе, здесь бывают контрольные работы. Внимание уделяется и устным ответам (а то мы получим ситуацию, что ЕГЭ окончательно разучит детей разговаривать). У каждого преподавателя и ученика есть расписание индивидуальных консультаций.
Очевидно, что это более качественное образование, чем в рядовой школе, где ученик сидит в классе целый урок и далеко не всегда слушает учителя (доказано, что сконцентрироваться можно только на 25 минут). Раз в месяц его спросят, после чего он может недели две гарантированно валять дурака. Система основана на понимании того, что у каждого - свой темп освоения материала. Главное - уложиться в четверть или в полугодие.
Кто здесь учится
1. Дети со слабой мотивацией, отстающие. Они перебрали 5-6 школ, потеряли желание учиться. Для такого ребенка нужно построить работу индивидуально. Завуч школы - математик Светлана Макейчик - рассказывает: "У меня три человека, пришедшие из вспомогательной (!) школы, потом поступили в Бауманку".
2. Дети, которые профессионально занимаются искусством или спортом. Многие успевают освоить по два класса за год. Виктор Маслов окончил школу в 14 лет. За это время юный пианист дал два концерта в Ковент-Гардене. Есть тут стипендиат Фонда Спивакова, много членов молодежной сборной России по хоккею, чемпионка мира по художественной гимнастике, дети-актеры. Почему они идут не в экстернат, а сюда? Говорят: хотим учиться, а не отбывать номер.
3. Дети из многодетных семей. На днях приходил один батюшка и сердился, узнав о грустной перспективе 27-й школы (у него трое детей в ней выучились, но подрастают новые). Он сказал: "Я хочу отдавать детей только в эту школу, здесь - семья".
4. Дети, которые способны побыстрее окончить школу. Они параллельно занимаются на курсах в вузах: многие готовятся в МГИМО, в МГУ, в Бауманку.
К ЕГЭ по русскому и математике здесь тоже готовят (один раз в неделю в течение двух часов). Дистанционное обучение тоже развито: как для здоровых, так и для тех, кто не выходит из дома.
Для справки: десять процентов выпускников этого года уже по олимпиадам поступили в МГУ. А в томе энциклопедии "Одаренные дети" за 2009 год значатся 14 человек и 14 учителей из 27-й школы.
Любовь Духанина, член комиссии Общественной Палаты РФ по развитию образования:
- Если это не маленькая школа, и если она, ни к кому не присоединяясь, может функционировать сама, она должна продолжать работать. Ведь почему происходят слияния? Потому что при переходе на подушевое финансирование, при резком снижении численности детей у школ просто не хватает денег, чтобы существовать. Здесь ситуация другая. Ее надо выносить в пиар-пространство и настаивать на том, что, если школа способна выжить сама, она должна продолжать свое существование, сохраняя свой педагогический коллектив, свое своеобразие. Даже в нынешних демографических условиях такие школы способны выживать экономически.