К написанию этих заметок меня подвигло недавнее путешествие из Москвы в Ханты-Мансийск.
Из Москвы в столицу Угры самолет улетал из аэропорта Внуково-2. Когда мой коллега узнал, что лететь мне из Внукова, ужаснулся: "Вы что, забыли, как прошлым летом мыкались там по лестницам перед полетом в Нижний Новгород? Забыли, что лифты не работают?" Не забыла. Более того, тогда у меня не было столь явных проблем с ногой. Потому теперь после перенесенной недавно операции решила для себя: попрошу в аэропорту инвалидную коляску. И не будет у меня проблем. Какая наивность!
Стакан воды в медпункте
Внуково встретило хвостами очередей для оформления документов, отсутствием возможности присесть. Вспомнился аэропорт в Вене. Девушка, оформлявшая там перелет, обратив внимание на то, что мне нелегко идти, тут же спросила, не предоставить ли мне коляску для передвижения? Тогда коляска мне была ни к чему. А вот в нью-йоркском аэропорту Кеннеди я на коляску согласилась. Она появилась тут же - никаких документов, никаких денег, никакого оформления не требовалось...
Но, прочь воспоминания. В Ханты-Мансийск я летела не одна: в группе участников благотворительной акции, которую уже в пятый раз проводит "Лига здоровья нации". Спрашиваем у сотрудников аэропорта насчет получения коляски для продвижения к самолету. Дело, оказывается, это непростое, требующее специального оформления, с предоставлением паспорта, полетных документов. Мои коллеги отправляются оформлять эту самую коляску. А я стою, опираясь на свой "ходунок", и жду.
Попытка найти место, дабы присесть, почти закончилась успехом: удалось упросить работницу аэропорта снять ленту, отгораживающую стулья от пассажиров. Но в это время появилась коляска, и руководитель нашей группы лично (иного, то есть сопровождающего, не положено) повез меня в... медпункт. Почему? Не знаю. Ведь никакой медицинской помощи мне не требовалось.
Спросила у хозяина медпункта: почему за рубежом не требуется никакого оформления коляски? Ответом было пожатие плечами: "Это вопрос не к нам". А к кому?
Перевозочный лифт не работал. Потому меня водрузили в салон "скорой помощи", где было душно, как в газовой камере. Пребывание в таком салоне способно самого здорового сделать тяжелобольным - дышать абсолютно нечем. Но пришлось, и довольно долго, потому как сам самолет еще не был готов к приему пассажиров. Подъем по трапу в кабину надо было преодолевать уже самой.
Коляску мне, коляску
В Ханты-Мансийск прилетели ночью. Ни о какой коляске для моего перемещения здесь ведать не ведали - информация из Внукова не поступала. Но все закончилось благополучно. Мы же все-таки, как говорится, официальные люди: не сразу, но коляска нашлась.
А 25 июля наступил день отлета нашей группы в Москву. Улетали мы уже из Омска. Нас провожает заместитель министра здравоохранения Омской области Елена Надей. У стойки оформления Елена Витальевна спрашивает, как получить коляску. В ответ недоумение. Елена Витальевна усаживает меня в сторонке и сама куда-то отправляется. Возвращается с местными сотрудниками. Они подозрительно разглядывают меня - действительно ли мне нужна коляска. А потом выдают образец документа, который надлежит написать. Спрашиваю сотрудников аэропорта: кто придумал сию достаточно унизительную процедуру? И почти как во Внукове в ответ пожатие плечами.
Елена Витальевна пишет за меня эту расписку. Я забираю себе образец. Меня сопровождают в карету "скорой". У самолета ждем разрешения взобраться по трапу в кабину. Еще раз в какую-то бумажку вносят мою фамилию и возраст. Прошу сообщить во Внуково о коляске...
Прилетаем. Коляски во Внукове нет. Зато починили тот самый лифт. Снова меня доставляют во внуковский медпункт. Сижу в его коридорчике, а мой спутник с моим паспортом отвечает на вопросы здешнего медика. О чем вопросы, я уже и не спрашиваю. Точно так же, как и меня не спрашивают, как я выйду из медпункта, как получу багаж, дойду до машины и так далее. Я не одна - со мной надежный попутчик. И мы уходим. О том, что потом надо было час ждать багаж, что сесть было негде и так далее, уж и не говорю... Только думаю: а если бы я была одна? Как бы я могла ходить по должностным лицам, оформлять бумаги? А если бы мои спутники были без регалий? И мучает вопрос: почему в Америке или Австрии сытый голодного разумеет, а у нас голодный, то бишь инвалид, должен писать расписки...
Как говорил любимый киногерой любимого фильма, за державу обидно. Очень обидно...
Вот текст расписки, корторую мне пришлось дать в омском аэропорту. Привожу его полностью:
"Генеральному директору ОАО "Авиакомпания "ЮТэйр" господину Мартиросову А.З.
Я, нижеподписавшаяся (имярек, паспорт такой-то, выданный тем-то, там-то, тогда-то) инвалид 1 группы (передвигаюсь на инвалидной коляске), бронируя билет на рейс Вашей авиакомпании ТП454 на такое-то число по маршруту Тюмень - Москва, настоящей распиской обязуюсь:
оплатить расходы представительства авиакомпании "ЮТэйр" и представительства других авиакомпаний и служб аэропорта, связанных с моей посадкой-высадкой на/из воздушного судна, если требование на оплату таких расходов будет мне предъявлено, не предъявлять претензий к авиакомпании "ЮТэйр" в случае каких-либо медицинских осложнений, связанных с риском авиационной перевозки.