Сегодня Олегу Табакову исполняется 75 лет. Все, кто его любят, в этот день без Олега Павловича не останутся - телевидение приготовило нам в подарок его фильмы, спектакли, документальные программы, снятые его учениками и коллегами. Среди желающих это сделать нужно было проводить конкурсный отбор, а очередью страждущих 17 августа в 16.00 в МХТ им. Чехова сказать ему не только поздравляю, но и еще, и еще раз спасибо, можно будет, наверное, оцепить весь Камергерский переулок. И поздравления будут не инсценированные - от души. Сам юбиляр никогда не афиширует, но факт ведь общеизвестный: о своих талантливых учениках он заботится, как о родных детях. Давая им не только путевку в жизнь и роли по таланту, но и крышу над головой. В самом переносном и самом буквальном, прямом смысле. А о здоровье своих коллег и подчиненных беспокоится, пожалуй, даже больше, чем о своем собственном. Никогда не жалея на это ни сил, ни времени, ни своих денег.
По следам "Подстрочника"
52 минуты предельной искренности юбиляра под названием "Табаков. Отражение" подготовила в преддверии события кинокомпания "Новые люди" при поддержке Министерства культуры РФ и продюсер Наталья Мокрицкая, снимающая сейчас документальную серию "Титаны", которая рассказывает о художественных руководителях театров и выдающихся театральных деятелях России и мира. Уже готовы к эфиру фильмы про Марка Захарова и Константина Райкина. Получено согласие на участие Галины Волчек. Глядя на цифровое "Отражение" Табакова, трудно избавиться от мысли, что шикарнее подарка нашему телевидению в канун юбилея Олега Павловича Табакова и не придумаешь. Автор сценария и режиссер фильма - известный театральный, а теперь уже и кинорежиссер-бунтарь Кирилл Серебренников - вызывает на откровенный разговор о русском театре и близких людях человека, которым он не просто восхищается и преклоняется - работает с ним бок о бок больше десяти лет. Ломая законы телевизионного интервью как жанра и являя Олега Табакова миру таким, каким знает себя, пожалуй, только сам Олег Павлович.
Жаль только, что в сегодняшние юбилейные табаковские дни говорить об этой картине Серебренникова - Табакова будет лишь очень узкий круг лиц, кому посчастливилось увидеть фильм без помощи средств массовой информации. В телевизионной сетке места "Отражению" не нашлось - формат оказался слишком авторским для наших каналов. История судьбы картины очень напоминает прохождение "Подстрочника" Олега Дормана о Лилианне Лунгиной, сначала отвергнутого всеми телевизионными начальниками, а потом вопреки желтым телевизионным прогнозам, что интересует, а что не интересует зрителя, взорвавшего все рейтинги. Поэтому рассказываю некоторые подробности.
Итак, кадр первый. Мы сталкиваемся с отражением Олега Табакова в зеркале. Собственно, с человеком из зазеркалья и будет вестись этот диалог. Бесконечные звонки на мобильный при монтаже не купированы - ну что ж тут поделать, если жить, спать, есть, сниматься и разве что не играть на сцене приходится с телефонной трубкой в ухе. Чтобы успевать решать проблемы административные параллельно творческим и перпендикулярно собственным интересам. "Вы начальником стали во сколько лет?" - спрашивает Серебренников, которого в фильме мы слышим, но ни секунды не видим. В ответ - подробный рассказ с точной хронологией о временах и нравах "Современника" в бытность Олега Николаевича Ефремова и после и о том, как Олег Павлович "сам захотел стать директором". "А почему не худруком?" - "А потому что я умный".
Станиславский и раки
Кирилл Серебренников не стесняется задавать юбиляру вопросы, за которые на первом курсе журфака ставят двойки, а на обычных интервью без выстроенных сложноподчиненных театральных отношений посылают куда подальше. Ну, например: сегодня спросить человека не в рамках научной конференции или учебного семинара "что вы думаете о Станиславском" - это как прийти в театральную библиотеку и попросить дать почитать что-нибудь о театре. Но Кирилл Серебренников не был бы сегодня режиссером с громкой фамилией и славой первого театрального креативщика, если бы не знал, что он делает. Он прекрасно умеет изъясняться и на языке, понятном только с философским словарем, но в данном случае задачи стояли совершенно другие. И Олег Табаков не был бы Олегом Табаковым, если бы не нашел ответов на самые безнадежные риторические вопросы.
Главный манок: Серебренников спрашивает Табакова о высоком в тот момент, когда Олег Павлович с аппетитом и прямо-таки раблезианским удовольствием поглощает раков. Разделывая их прямо перед камерой. И ничуть не смущаясь обстоятельства, что процесс этот не только трудоемкий, но и, прямо скажем, малоэстетичный. Кому - Кириллу Серебренникову или же самому Олегу Табакову - принадлежит авторство этой мизансцены, мне не известно. Но Станиславский под раков (и без пива) проходит на ура. Прием сбивания пафоса срабатывает безотказно. Эффект близкого знакомства интервьюирующего и интервьюируемого и долгого плодотворного сотрудничества Серебренникова с возглавляемым Табаковым чеховским МХТ позволяет не умничать, а спрашивать действительно о том, о чем интересно услышать. Пусть это даже из категорий банального, наивного, гениального, бесцеремонного и сугубо творческо-личного.
О взаимоотношениях
с людьми
Отношения с людьми у худруков театров - как отношения с любимыми ролями и персонажами (без поисков автора), которые выстраиваются годами. "Относиться ко всему происходящему как к форме - это против моей веры", - резолюция Табакова. "А вы "слинять" могли бы? - подразумевает Серебренников роль, от которой уже устал, или же просьбы, которым числа нет. - Вы же знаете, как это делается?" Звучит категоричное: "Нет. Я так не делаю".
Вопросы идут хаотичные, комплиментарные, бедные вперемежку с выдающимися интересными. Ответы - всегда честные и бескомпромиссные. Ведь говорит человек не в камеру и не в лицо собеседнику - в зеркало. По сути, самому себе. "Вам не обидно, что ваша самая любимая роль у народа - это кот Матроскин?" - "Нет. (Далее следует какой-то утробный звук.) Чем раньше человек перестает ханжить и выдавать желаемое за действительное, тем лучше для него". - "Как вы готовитесь к спектаклям?" - "Мало кто так готовится: я сплю полтора часа перед спектаклем".
Об актерах
"Актеры делятся на исполнителей и на тех, кто может что-то родить. Последних - всего только десять процентов", - продолжает Олег Павлович, разделывая очередного рака. Кирилл Серебренников не надумывал интересных вопросов. Он придумал, что во время разговора Табаков будет есть. Не важно что - главное, не просто смотреть на приготовленный гастрономический реквизит, а по-настоящему есть. "Ну у кого сейчас есть гражданская позиция? - удивляется художественный руководитель МХТ, оторвавшись на секунду от очередного членистоногого. - Моя гражданская позиция - чтобы актеры моего театра социально были защищены много лучше, чем другие. И в открытии новых талантов".
О себе
"Какое свое отражение в зеркале и в каком возрасте вам больше всего нравится?" - "У меня лицо меняется от любого довеска, - молвит Олег Табаков, примеряя клоунский парик с косами. - Я мог бы быть и клоуном - потому что я умею смешить людей". "Я десять лет не ради корысти здесь трублю", - это уже о руководстве МХАТом, из названия которого вопреки благозвучию он единолично убрал букву "а", восстанавливая историческую аббревиатуру. А вот уже похоже на провокацию: "Считает ли Табаков себя великим артистом?" - но односложного ответа не получилось. Вместо него - рассказ, какие роли было тяжело играть физически, что сам требовал от великих режиссеров - "Настоящего. И я как мог это обеспечивал". Далее, глядя на портрет Олега Николаевича Ефремова: "Он был бессребреник, каких немного"... "Вы играли роль Ефремова в "Мольере", а до этого там играли слугу. Вы зачем это сделали?" А в ответ не тишина, а объяснение, про что Олег Павлович играл своего Мольера. И как хорошо это получалось у него в последнем акте - когда его герой был совершенно раздавлен...
Про инфаркт в 29 лет
"В 64-м году у меня случился инфаркт, и я довольно рано понял, что такое смерть, - сей малоизвестный факт из биографии Олега Павловича, кажется, объясняет многое в его цельном характере. - Снимался по три картины в год, и возмездие было неотвратимо... Мечтал ли я сыграть Отелло или Гамлета? Я хотел играть Полония... Были ли у меня неуспешные роли? Да нет, я как-то обходил их стороной..."
По драматургии приходит время блицопроса. "У вас есть противники?" В ответ: "Откуда???" - да с таким искренним удивлением, что кажется, действительно: при таком обаянии персонажа на пороге юбилея их и в природе-то не может существовать. "У вас есть список несыгранных ролей?" - "Мышкин. Эрик XIV. И "В ожидании Годо", о котором мы с Валентином Гафтом мечтаем уже лет сорок". - "Есть ли у вас долги?" - "Есть. Саратовскому дворцу пионеров я кресла купил, а со светом и аппаратурой им нужно еще помогать". И - любимая цитата Олега Табакова из Достоевского про совесть, которая есть "предчувствие доступной человеку истины"...
"Вы помните обиды?" - продолжает допытываться Кирилл Серебренников, которому в Художественном театре под руководством Олега Табакова еще работать и работать. "Никогда ничего по обидам не реваншировал. Но помню", - отпор Олега Павловича. "А с людьми, с которыми были серьезные конфликты, вы общаетесь или все, отрезаете?" В ответ уклончивое: "Да по-разному"...
Отражению
"У меня четверо детей... Во мне четыре крови: русская, мордовская, украинская и польская... Я себя считаю пролетарием художественного труда. Высокооплачиваемым... Есть ли у меня секреты? А что, я произвожу впечатление дурака? Может быть, я не произвожу впечатление умного человека, но хитрого - уж точно"... Самый гениальный не вопрос - ход Кирилл Серебренников приготовил напоследок. "Олег Павлович, я сейчас уйду, а вы в течение нескольких минут посмотрите на себя в зеркало", - просит режиссер. И Олег Павлович оказывается один на один со своим отражением. О чем он думает в этот момент? О чем говорят глаза человека, когда он остается сам с собой? Какова длина его молчания? Как долго он может выдержать эту паузу?
Даже если бы за все 52 минуты фильма не было бы произнесено ни слова и оператор Сергей Мокрицкий, уловивший настоящее отражение Олега Табакова в зазеркалье и зафиксировавший его, держал бы крупный план только на глазах Табакова, фильм-портрет состоялся бы. Человек не может врать своему отражению в зеркале. Не сумеет спрятаться за красивые слова во время молчания. В такие минуты вернее можно узнать, счастлив ли он был, верил ли, сильно ли любил, простил ли тех, кого ненавидел, чем прочитав все собрание сочинений его интервью, книг, откровений современников и написав диссертацию о его творчестве.
Вот только этого всеобъясняющего взгляда из документального фильма в телевизоре мы в эти юбилейные дни, к сожалению, не увидим. Как и самого фильма, показавшегося "слишком авторским" для наших каналов, слишком глубоким и личным - по существу, а не по изобилию семейных подробностей. Но у нас еще будет шанс, и наверняка представится такая возможность, ведь впереди у Олега Павловича еще много будет юбилеев - и театральных, и собственных. Чего мы искренне ему и желаем.