Поделиться
Операции по замене сустава, эндопротезирование, - одни из наиболее высокотехнологичных в медицине.
...Когда моей подруге стало ясно, что требуется операция протезирования тазобедренного сустава, заведующий травматологическим отделением одной из крупнейших больниц Москвы ей посочувствовал: "Вам придется почти год быть закованной в гипс". Подруга поняла, что ей такое не выдержать. Стала искать иные пути. Советовали ехать в Англию, Германию, Израиль... Но повезло: узнала, что сустав можно поменять на искусственный в госпитале N 3 ветеранов войн. Операция прошла успешно, никакого гипса и в помине не было. Было применение новых технологий, искусственного сустава из специальных материалов.
С той поры минуло шестнадцать лет. И вот теперь, когда тот сустав износился и пришлось его чинить, выяснилось, что во многих столичных, да и не только столичных стационарах такие операции чуть ли не на потоке. Проводятся они и в Боткинской больнице. Что совершенно естественно: эта больница, которой в этом году исполнится сто лет, по-своему уникальна. Несмотря на зрелый возраст, она постоянно пополняется новыми отделениями, вбирает в себя новейшие медицинские технологии. А эндопротезирование из их числа. На базе Боткинской городской центр эндопротезирования костей и суставов, командует которым доктор медицинских наук профессор Валерий Мурылев.
Российская газета: Валерий Юрьевич, эта ведь беда, когда у человека вдруг рушится коленный или тазобедренный сустав. Еще в начале прошлого века это была беда непоправимая. А теперь?
Валерий Мурылев: И теперь беда, но поправимая. Заболевания тазобедренных и коленных суставов развиваются из-за хронической перегрузки или травмы. А результат один - сустав перестает выполнять свои функции, развивается артроз (дегенерации хряща и повреждение сустава). И его надо менять на искусственный.
РГ: Иного пути нет? Как обходились наши прабабушки и прадедушки - артроз-то у них наверняка был, а искусственных суставов не было. И ведь как-то жили?
Мурылев: В эпоху "доэндопротезирования" человек становился инвалидом, прикованным к кровати. Или ему проводились паллиативные, поддерживающие операции. Короче, счастья не было.
РГ: А теперь есть?
Мурылев: Есть. Оно началось в нашей стране в конце шестидесятых годов прошлого столетия, когда Константин Сиваш разработал искусственный сустав и начал проводить операции эндопротезирования.
РГ: А не в нашей стране они начались раньше, позже?
Мурылев: В США родоначальником стал Джон Чанли практически в одно время с Сивашом.
РГ: Из чего делаются искусственные суставы?
Мурылев: Это сложная комбинация сплавов, которые сочетают в себе прочность и не вызывают недовольство организма.
РГ: От чего зависит долговечность сустава?
Мурылев: От нескольких обстоятельств. Сустав должен интегрироваться с костью. Далее, он должен иметь низкий коэффициент трения. И главное: он должен быть удачно подобран для данного больного. Современные сертифицированные суставы, которые выходят на рынок, для этого годятся. В нашем арсенале теперь их большой выбор.
РГ: Все импортные или есть отечественные тоже?
Мурылев: Есть и те и другие.
РГ: Вот если бы вашему близкому человеку понадобилось эндопротезирование, сустав какой страны вы бы посоветовали?
Мурылев: Тот, который бы лучше других подошел этому человеку по форме кости. Это основная определяющая.
РГ: Многих интересует, как высоко прыгает Алексей Ягудин с пересаженным тазобедренным суставом?
Мурылев: На этот вопрос не отвечу, так как не знаю. Знаю другое. Каждые десять лет публикуются данные о видах спорта, которые разрешены пациентам после эндопротезирования. Слежу за этими публикациями и знаю, что теперь осталось всего четыре абсолютно противопоказанных видов спорта тем, у кого искусственный сустав: это футбол, хоккей, гандбол и контактные виды борьбы. Остальные могут продолжать заниматься спортом.
РГ: Принято считать, что самые здоровые люди - это как раз спортсмены. Однако именно многие из них становятся пациентами ортопедов, травматологов. А о чем говорит ваша практика? Кто чаще других и в каком возрасте попадают к вам?
Мурылев: К сожалению, трагедиям с тазобедренными и коленными суставами все возрасты покорны. У более молодых это связано с врожденной патологией суставов, с болезнями, при которых нарушается питание хряща. А в пожилом - это артрозы и переломы.
РГ: А протезированию тоже покорны все возрасты? Или есть возрастные цензы?
Мурылев: Нет такого ценза! Мы оперируем и совсем юных, и людей, которым под девяносто лет. Главное, чтобы их состояние здоровья позволяло провести такую операцию.
РГ: Она же очень травматична. Длится не один час.
Мурылев: Для людей более преклонного возраста существуют менее травматичные варианты операций.
РГ: Почему же их не проводят пациентам всех возрастов?
Мурылев: Потому что протезы при таких операциях предназначены для людей преклонного возраста, у них иной срок службы. Первичное же эндопротезирование пациентам более молодого возраста проводится мини-инвазивным способом. А коленные суставы оперируем с помощью компьютерной навигации.
РГ: Это еще что такое?
Мурылев: Это когда компьютер во время операции контролирует каждое движение хирурга и помогает выбрать оптимальный ее ход именно для того пациента, который на операционном столе.
РГ: Если у человека явное неблагополучие с суставами, стоит терпеть боль? Не торопится с оперативным вмешательством?
Мурылев: При первых же признаках неблагополучия надо бежать к врачу и начинать консервативное лечение. Оно может помочь и отсрочить операцию на долгие годы. Что немаловажно. Но ни в коем случае не заниматься самолечением, прикладыванием листьев лопуха и так далее.
РГ: У вас есть очередь на операции?
Мурылев: Есть. Иногда даже она растягивается на шесть, семь месяцев. Но не больше.
РГ: Проблемы наличия самих суставов есть?
Мурылев: В Москве практически нет. Город активно занимается этой очень насущной проблемой. Но количество больных все больше. И это - не удивляйтесь - результат более качественной амбулаторно-поликлинической помощи. Результат современной диагностики и... грамотности самих пациентов.
РГ: Можно говорить, что эндопротезирование доступно всем нуждающимся в нем?
Мурылев: Можно.
РГ: И по цене тоже? Сколько стоит ваша операция по замене тазобедренного и коленного суставов?
Мурылев: В рамках программы столичного департамента здравоохранения - она активно действует с 2002 года, операция бесплатна. Пациенту любого возраста можно подобрать эндопротез индивидуально.
РГ: Знаю, что ваш дедушка по материнской линии Иван Васильевич был врачом-эпидемиологом. Учился он, как потом и вы, в Первом московском медицинском институте. Было это во время Великой Отечественной войны. И все студенты - это тогда было нормой - дежурили в госпиталях, были у врачей на подхвате.
Мурылев: Кстати, очень это хорошая школа. Да и вообще сколько себя помню, в доме без конца говорили о лечении, о болезнях. И вопроса выбора профессии у меня не было - только медицина, только хирургия.
РГ: Хирургию избирают многие студенты-медики мужского пола. Но почему именно эндопротезирование?
Мурылев: Эндопротезирование было не сразу. С первого курса я работал в отделении неотложной хирургии больницы имени Боткина. Сперва санитаром. Потом повысили до медбрата. И, естественно, получив диплом, пройдя ординатуру и аспирантуру, стал ассистентом кафедры травматологии и ортопедии Первого меда. Вот такой у меня не короткий путь к эндопротезированию. Почему же именно оно? Уж очень операции красивые. И нет двух одинаковых. Каждая само по себе. К каждой надо специально готовиться.