Счетная палата выяснила, какие уроки для бюджета можно извлечь из кризисного 2009 года, и предлагает использовать их при верстке расходов и доходов казны на следующий год. Главными "проколами", по версии аудиторов, стали плохое качество прогнозов и неэффективность трат.
Эти предложения были озвучены в пятницу на коллегии ведомства, где Счетная палата представила заключение на отчет об исполнении бюджета в 2009 году. Минфин, в свою очередь, напоминает: причиной бюджетных бед стал не только кризис, но и раздутые расходы казны. За усвоение этого урока в ведомстве Кудрина будут стоять насмерть, совершенно четко дала понять замминистра Татьяна Нестеренко. Дебаты, напомним, развернутся уже в сентябре, когда проект бюджета-2011 внесут в Госдуму.
Главная задача - достичь на фоне кризиса финансовой стабилизации - была решена, оценил бюджетную политику зампредседателя Счетной палаты Валерий Горегляд. Правда, бюджет впервые за многие годы ушел в дефицит. А управление экономикой, по признанию Горегляда, велось в "ручном режиме". Причина - в позднем принятии нормативных актов, необходимых для исполнения бюджета, и неточных прогнозах. По росту ВВП минэкономразвития ошиблось в оценках на 14,6 процента, хотя допустимым считается отклонение в 0,5 процента, по инвестициям - на 30,8 процента при "норме" в 1,5 процента, укорял прогнозистов замглавы Счетной палаты.
Прогноз для бюджета 2009 года учитывал замедление мировой экономики, снижение темпов роста ВВП России и цен на нефть - перелом в нем был заложен, но в форме плавного торможения, пояснил позже замминистра экономического развития Андрей Клепач. Впрочем, прогноз, по его словам, не предполагал кризиса. Замминистра согласен, что изначально глубину кризиса ведомство недооценило - так же, как и все мировые организации, считавшие, что спада в России не будет либо он будет минимальным. Однако к маю министерство одним из первых дало резкие оценки спада, которые, "к сожалению, оказались близки к реальности", напоминает замминистра.
Может быть, соглашается он, был несколько переоценен эффект принимаемых антикризисных мер - он начал сказываться на реальном секторе экономики позже, чем планировалось. И прежде всего из-за того, что не удалось предотвратить сжатие банковского кредита. При этом, отмечает замминистра, в министерстве верно предсказали, что во втором полугодии начнется оживление экономики. И действительно с мая промышленность пошла в рост. А затем прибавил и ВВП, в том числе и в результате принимаемых стимулирующих мер. В целом, по словам Клепача, аналитическая и прогнозная поддержка минэкономразвития и других аналитических центров была адекватной. Хотя кризис, признает он, стал уроком, показавшим, что надо рассматривать и крайние варианты развития событий, анализируя устойчивость экономики к шокам. Сейчас в случае стагнации или повторной рецессии мировой экономики у России спада не будет, говорит замминистра.
Впрочем, в Счетной палате говорили и о других проблемах. Даже при нехватке средств далеко не все бюджетные деньги тратились эффективно. Пример на злобу дня: расходы на покупку противопожарной техники выросли по сравнению с 2008 годом в 3-4 раза, а оснащенность ею федеральной противопожарной службы - сократилась. Возможно, для этого конкретного случая есть объективные причины. Но он, дал понять Горегляд, не единичен.
Проблему с неэффективными тратами минфин признает и намерен решать. При этом, как дала понять Нестеренко, главной заботой минфина на ближайшую перспективу будет удержание расходов, как бы не рвались вверх нефтяные котировки. Именно усилия лоббистов по наращиванию затрат и загнали бюджет в свое время в ловушку. Нестеренко напомнила, как в 2009 году на фоне безудержного роста цен на нефть повышались планы по доходам и расходам. Сначала стоимость барреля закладывалась в 52 доллара, а доходы - в 7,4 триллиона рублей. Но нефтяные цены подскочили до 129 долларов за баррель, минфин уломали заложить в бюджет стоимость барреля выше 90 долларов. Доходы подняли до 10,9 триллиона рублей и приняли под них повышенные обязательства, в том числе - пенсионные и социальные. Потом упали и нефть, и доходы. Но теперь выйти из круга взятых обязательств очень сложно, поясняет Нестеренко.
Правда, "все поступления, не связанные с нефтью, связаны с нами", признает замминистра. По сути дела, они означают повышение налогов - на бизнес или на граждан. Предложения уже существуют: речь идет об увеличении табачных и бензиновых акцизов, для бизнеса планируется повысить налог на добычу полезных ископаемых на газ и нефть. И в минфине не собираются отказываться от этих планов.
Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов: Дело не столько в прогнозах и ценах на нефть. В кризис разваливаются все прогнозы, так устроен мир. Минэкономразвития ошиблось не больше и не меньше, чем коллеги из других стран, в этой части к ним претензий быть не должно.
Но минфин абсолютно право, когда говорит о недопустимости наращивания госрасходов. Сейчас свои траты сокращает весь мир. Причем, когда они наращивались из-за антикризисных мер, это сделать проще. Но мы принимали социальные обязательства, которые даются навечно. И угроза для стабильности бюджета возникла на много лет вперед. Что же касается эффективности расходов, то о ней можно вести речь только в том случае, если правильно и с учетом сложившейся системы сформулированы цели. При этом надо перестать раздавать деньги волевым решением "сверху", а условия их получения должны быть предсказуемы для экономических агентов на два-три года вперед.