Поделиться
Последняя осень в Михайловском. Пушкин ждет писем из дома, от жены, а их нет и нет. Он бродит по окрестностям, пытаясь заглушить тревогу...
...Вот холм лесистый,
над которым часто
Я сиживал недвижим - и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны...
Александр Пушкин,
26 сентября 1835 года.
В прошлом выпуске мы перелистывали черновики к "Вновь я посетил...".
Сегодня нас ждет беловик этого пространного стихотворения. За день до написания "Вновь я посетил...", 25 сентября 1835 года, Пушкин пишет письмо Наталии Николаевне, оставшейся в Петербурге с тремя маленькими детьми. Поэта разделяли с семьей четыреста верст и неправильно указанный адрес. "Что это, женка? Вот уже 25-е, а я все не имею от тебя ни строчки... Вообрази, что до сих пор не написал я ни строчки; а все потому что не спокоен. В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет уж в нем няни моей и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья..."
...три сосны
Стоят - одна поодаль,
две другие
Друг к дружке близко,-
здесь, когда их мимо
Я проезжал верхом
при свете лунном,
Знакомым шумом
шорох их вершин
Меня приветствовал.
По той дороге
Теперь поехал я и пред собою
Увидел их опять. Они всё те же,
Всё тот же их,
знакомый уху шорох -
Но около корней их устарелых
(Где некогда все было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась,
Зелёная семья; кусты теснятся
Под сенью их как дети...
Проходит несколько дней, на календаре - 29 сентября. "...Я провожу время очень однообразно. Утром дела не делаю, а так из пустого в порожнее переливаю. Вечером езжу в Тригорское, роюсь в старых книгах да орехи грызу... Как твой адрес глуп, так это объедение! В Псковскую губернию, в село Михайловское. Ах ты, моя голубушка! а в какой уезд, и не сказано. Да и Михайловских сел, чаю, не одно; так кто ж его знает. Экая ветреница! Ты видишь, что я все ворчу: да что делать? нечему радоваться..."
"Нечему радоваться..." Как часто мы слышим эти слова. Но и в них, оказывается, есть пушкинское эхо, а значит, есть надежда. Пушкин нас слышит, понимает и подает нам руку. Вот еще из осенних писем 1835 года: "А я о чем думаю. Вот о чем: чем нам жить будет?", "Я теряю время и силы душевные, бросаю за окошко деньги трудовые и не вижу ничего в будущем..."
Пушкина срочно вызовут в Петербург, к внезапно заболевшей маме Надежде Осиповне. Но и там он не забудет о письмах жены, которых так ждал. "Представьте себе, - пишет Александр Сергеевич П.А. Осиповой в Тригорское, - что молчание моей жены объяснялось тем, что ей пришло в голову адресовать письма в Опочку. Бог знает, откуда она это взяла. Во всяком случае, умоляю вас послать туда кого-нибудь из наших людей сказать почтмейстеру, что меня больше нет в деревне и чтобы он переслал все у него находящиеся обратно в Петербург..." Ах, как нужны были Пушкину эти письма в деревне, когда он не мог ни строчки написать, беспокоясь за жену.
...Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий
поздний возраст,
Когда перерастёшь
моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего.
Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы
возвращаясь,
Весёлых и приятных мыслей
полон,
Пройдёт он мимо вас
во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
Написать автору вы можете по адресу: dmitri.shevarov@yandex.ru