Для того, чтобы обезопасить себя от внешних рисков, России необходимо иметь дефицит бюджета не выше 3 процентов ВВП и рост экономики не менее 4,5 процента. И в следующем году мы можем вплотную подойти к этим рубежам. В четверг в Госдуму внесен проект нового трехлетнего бюджета. В 2011 году дефицит госказны планируется на уровне 3,6 процента, а рост экономики - на 4 процента. Впрочем, большинство зарубежных инвесторов не ожидают второй волны кризиса. Хотя и признают, что восстановление будет долгим и медленным.
В то же время, на мировом валютном рынке неспокойно. Как это может отразиться на курсе рубля? И когда российские регионы смогут вернуться в "рыночную систему"? Сегодня итоги недели "РГ" подводит с советником Института современного развития Никитой Масленниковым.
Министр финансов Бразилии Гвидо Мантега на этой неделе взбудоражил мир своим заявлением о начале международной валютной войны. В том смысле, что правительства многих стран стараются ослабить национальные валюты, чтобы повысить конкурентоспособность своих экономик и экспортных товаров.
И действительно, в последнее время центральные банки Японии, Южной Кореи и Тайваня провели на рынках интервенции, чтобы предотвратить дальнейшее укрепление национальных валют. Китай продолжает сдерживать рост курса юаня, несмотря на протесты США. Сингапур и Колумбия предупредили о негативных последствиях усиления национальных валют. Тут надо вспомнить, что в начале года стремительно падал и курс евро.
РГ: Это действительно война? И каковы могут быть ее последствия для мировой экономики?
Масленников: Я не думаю, что это война. На мой взгляд, страны пытаются приспособиться к меняющейся ситуации на валютных рынках. И, прежде всего, это связано с ослаблением доллара. Надо "поймать" некий тренд, застраховать себя от потерь. Для стран-экспортеров, какими являются государства, обвиняемые в валютном протекционизме, это абсолютно естественное поведение. Особенно когда в глобальной экономике наметился период торможения, экономическое восстановление взяло паузу, накапливается большое количество неопределенностей у всех участников мирового хозяйства по поводу темпов и сроков преодоления этой паузы.
Естественно, в таких обстоятельствах все смотрят на США. А там Федеральная резервная система (аналог нашего Центробанка) маневрирует и держит паузу, в том числе, учитывая фактор выборов 2 ноября в Конгресс США. Она предполагает продолжить выкуп государственных облигаций и инвестировать их в рыночные активы. Намек на то, что американцы переходят к новой фазе количественного смягчения, оказался достаточным. И инвесторы начали сбрасывать доллары.
Тем более, ФРС США заявила, что у них по августу индекс потребительских цен составил всего 0,9 процента при целевом ориентире - 1,7-2 процента. В этих условиях все инвесторы поняли, что для ФРС на сегодняшний день большую угрозу представляет дефляция, чем сохраняющаяся высокая безработица.
Вот такой фон создался в последние две недели. И следом за инвесторами начали предпринимать свои действия некоторые центральные банки. И, в первую очередь, Японии, Южной Кореи и Тайваня. Поскольку их действия производные от экономической ситуации в США, то сейчас трудно предположить, какими последствиями для мировой экономики обернуться эти валютные интервенции.
РГ: Курс рубля за последнее время тоже значительно ослаб. Мы тоже подключились к "валютной войне"?
Масленников: У России были несколько другие причины. В начале этих колебаний возникла чисто рыночная ситуация. Крупные игроки делали большие покупки валюты. Подозрений в связи с этим было много. Но самое традиционное то, что крупные игроки по поручению менее крупных клиентов покупали валюту, чтобы накопить резерв для погашения корпоративных долгов.
Напомню, что до конца года нашим корпорациям и банкам нужно будет выплатить около 30 миллиардов долларов. Поэтому, когда потребовалась валюта, игроки вышли на рынок и устроили вот такое ралли. Это спровоцировало панику, которая, правда, длилась недолго, примерно, один торговый день.
Но рубль за два дня потерял к бивалютной корзине около 3 процентов. Затем ЦБ вышел на рынок и успокоил ситуацию. Тем более, наступил период налоговых выплат. Компании и банки в этих обстоятельствах продают валюту, и рынок получает фактор дополнительного успокоения. Так что все участники более-менее решили свои текущие проблемы, а Центральный банк вновь показал, что он полный хозяин рынка.
РГ: Кстати, профессор Калифорнийского университета Беркли Барри Эйхенгрин считает, что конкурентная девальвация не так уж плоха. И ослабление национальных валют должно привести к частично скоординированной либерализации монетарной политики. Вы согласны с этим?
Масленников: В принципе, это возможно. Но тут путь неблизкий. Так как девольваторы, которые попытаются ослабить национальные валюты, как правило, быстро откатываются, когда в дело вступают более крупные экономики. Тогда уже приходится договариваться. Предпосылки этого уже начинают просматриваться в валютных отношениях США, ЕС и Китая. Критический вопрос здесь - насколько длительно и осознано Соединенные Штаты будут вести валютную политику по курсу ослабления доллара. Если это долгосрочная тенденция, то тогда высока вероятность, что начнется взаимодействие между всеми основными игроками в глобальной валютной системе.
Но здесь есть одно обстоятельство. И оно двоякое. С одной стороны, осложняющее, потому что в период неустойчивых накоплений Всемирная торговая организация вдруг повысила прогноз роста мировой торговли на этот год. В марте было 9,5 процента прироста, а сейчас эксперты ВТО ожидают 13,5 процента. Это дает дополнительную мотивацию к действию национальных регуляторов, чтобы успеть вложиться в этот тренд роста международного торгового оборота. А вписаться в него, конечно, соблазнительнее через ослабление национальной валюты. Но, с другой стороны, когда все начинают этим заниматься, это приобретает характер повальной эпидемии. Так как валютный протекционизм всегда штука обоюдоострая.
РГ: Но что любопытно, в среду курс швейцарского франка к доллару вырос до исторического максимума. Как-то не в ногу с миром шагает Швейцария. Почему?
Масленников: Франк предназначен не столько для торгового оборота, сколько для убежища инвесторов. То есть это своего рода страховой актив, который обеспечен изощренной инфраструктурой и финансовой системой Швейцарии. И когда на рынке нет определенности, то инвесторы уходят в такие активы. Подобное поведение было как раз характерно в последние дни и недели. Отсюда и рост курса швейцарского франка. Потом, конечно, инвесторы из него уйдут и заработают на валютном арбитраже, что тоже нормальная рыночная практика.
РГ: Тем временем директор-распорядитель Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан признал, что проблема намеренного снижения валютных курсов существует. И ее необходимо обсудить на ноябрьской встрече "большой двадцатки" и на осенней сессии МВФ и Всемирного банка, которая состоится на следующей неделе. Как Вы считаете, какие меры могут принять в результате этих совещаний?
Масленников: Вопросы реформы международной валютной системы могут стать предметом уже не экономической, а политической повестки дня. Не секрет, что они были поставлены на предыдущих заседаниях. И рабочим группам даны соответствующие поручения. Думаю, что нынешние события могут привести к тому, что эти разработки станут гораздо более открытыми.
Вполне вероятно, что участники "двадцатки" озаботятся переводом этих черновых заготовок в практическую плоскость. То есть, определят сроки подготовки предложений и так далее. Но, на самом деле, решающей для проектов валютной реформы будет интенсивность глобального восстановления. Чем быстрее оно пойдет, тем меньше шансов у масштабной валютной реформы.
Справка "РГ"
С 27 по 30 сентября курс доллара упал на 21 копейку и составил 30,4 рубля. Но к пятнице валюта США выросла на 11 копеек. Сегодня ее курс практически остался без изменений.
За неделю швейцарский франк прибавил 22 копейки, его курс составил 31,23 рубля. А 1 октября он опустился на 4 копейки.
РГ: Предсказатель нынешнего мирового экономического кризиса профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини заявил о том, что вероятность повторной рецессии в экономике США сохраняется на высоком уровне. Это может привести к новому витку мирового кризиса?
Масленников: Нуриэль Рубини оценивает вероятность повторных рецессий в 40 процентов. На самом деле эта цифра взялась не с потолка, потому что она корреспондируется с недавним опросом, проведенным агентством Блумберг. Там 41 процент респондентов не исключили новых финансовых потрясений. При этом 59 процентов говорят, что мировая экономика стабилизируется, хотя она и обречена на медленный, слабый рост. Поэтому общее настроение рынков осторожное, но все-таки игроки склоняются к тому, что второй рецессии не будет.
РГ: А если все-таки повторная рецессия в США произойдет? Это опасно для России? Или за эти два года мы сумели выработать какой-то иммунитет против таких вызовов.
Масленников: Мы сейчас устойчиво находимся в зоне рисков от любых внешних шоков. Для уверенности нам нужен дефицит бюджета не выше 3 процентов ВВП и рост экономики не менее 4,5 процента.
Тем временем
Около 80 процентов компаний, которые приняли участие в опросе Ernst & Young, заявили о своей готовности на 10 процентов повысить зарплату своим сотрудникам уже в следующем году. Кроме того, работодатели планируют на 13 процентов увеличить численность сотрудников.
Где родился, там и пригодился
РГ: По словам президента фонда "Сколково" Виктора Вексельберга, инноград должен стать буфером для "утечки мозгов" за рубеж. Здесь будут созданы условия для интересной работы и жизни специалистов. Но, наверное, одного иннограда для этого будет мало? Что еще надо предпринять?
Масленников: "Сколково" само по себе, конечно, не решит все проблемы. Но такой инноград все равно нужен как индикатор инновационных процессов. Но таких проектов для запуска полноценного процесса нужно несколько десятков. Также нам необходима национальная инновационная система.
Еще очень важно упомянуть о такой проблеме, как идентификация инновационных и высокотехнологичных бизнесов при получении ими предусмотренных налоговых льгот. Проблема в том, что налоговик не может сам определить, какая компания, пришедшая и претендующая на льготы, является инновационной. В итоге мы получаем значительное число спящих льгот, которые не применяются и не работают.
РГ: Насколько сейчас проблема "утечки мозгов" актуальна для России? Некоторые эксперты говорят, что наше образование уже не котируется за рубежом, как раньше. Вы разделяете эту точку зрения?
Масленников: Тут все по-разному: и по вузам, и по специальностям. Нельзя однозначно сказать, что наше образование не котируется за рубежом. По естественнонаучным компетенциям - математике, физике, химии, биология и так далее - у нас достаточно высокая конкурентоспособность. А специалисты по структурной лингвистике вообще лидеры в мировом научном сообществе. Но есть и слабое место - это инженерное производство. Тут большая проблема для российского реального сектора, которая тормозит реализацию инновационных проектов.
РГ: Есть ли статистика "по утечке мозгов" из России? И вообще кто-то отслеживает тенденцию?
Масленников: Официальной точно нет, есть только экспертные оценки. Они говорят о том, что интенсивность потока снизилась, но и приток не увеличился.
Кстати
По данным Российского фонда фундаментальных исследований, за первую половину 1990-х годов из страны выехали не менее 80 тысяч ученых, а прямые потери бюджета составили около 60 миллиардов долларов.
Регионам пора на рынок
РГ: Выступая в Совете Федерации, вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин сообщил, что его ведомство намерено в ближайшие два года отказаться от льготного кредитования регионов из федерального бюджета. Регионы успеют за это время справиться с последствиями кризиса и восстановить свои доходы? Когда, на Ваш взгляд, они смогут, как выразился Кудрин "вернуться в рыночную систему".
Масленников: Тут речь идет не об отказе кредитования, а о повышении ставки. Кроме того, нужно иметь в виду, что консолидированный бюджет регионов сегодня уже в профиците. Правда он небольшой, едва ли не десятые доли ВВП. Тем не менее, тенденция к упорядочиванию региональных бюджетов просматривается. Другое дело, что здесь присутствует неравномерность по отдельным регионам. Так что более менее стабильная финансовая ситуация там наступит не раньше чем через 2-3 года.
А что касается возвращения в рыночную систему, то тут министр финансов имел в виду прежде всего выход регионов на рынок внутренних заимствований. Здесь на самом деле очень много тяжелых предпосылок, которые могут усложнить выход регионов на этот рынок. Во-первых, нужно будет выстраивать структуру долга с более длительным периодом кредитного погашения. Может быть, здесь даже пригодился бы опыт Москвы, потому что сейчас облигации столицы составляют по объему больше половины рынка российских региональных бумаг.
Тут надо иметь в виду еще то, что по сути дела регион должен предложить очень серьезные проспекты эмиссии таких облигаций. А в отличие от корпораций, которые более прозрачны, нужно очень убедительное разъяснение той концепции или стратегии социально-экономического развития региона, которую вы предлагаете. А состояние сегодняшней программы стратегии развития регионов находится в плачевном состоянии.
Напомним
В 2009 году в качестве антикризисной меры были введены трехлетние бюджетные кредиты, которые выдавались регионам по "цене" 1/4 от ставки рефинансирования.
Дефицит региональных бюджетов в прошлом году составил 329 миллиардов рублей против 54 миллиардов рублей в 2008 году. С дефицитом исполнили бюджет 62 российских региона против 44 в докризисном году.
РГ: По данным Счетной палаты, задолженность налогоплательщиков на конец 2009 года составляет 18 процентов, что соответствует 3 процентам ВВП. Это критичная цифра?
Масленников: Я не считаю эту цифру критичной. Тем более, сумма безнадежных долгов, которую все равно нужно будет списывать, уже зашкаливает за 1,5 триллиона рублей. А регулярная задолженность налогоплательщика немного меньше, примерно на 250 миллиардов рублей. Так что это нужно рассматривать как резерв для повышения эффективности налогового администрирования.
РГ: Говоря о возможных мерах борьбы с уходом от уплаты налогов, Кудрин отметил, что решения могут приниматься в сфере уменьшения "лазеек", которые используются для схем по уходу от налогов. Какие лазейки Вы бы закрыли в первую очередь?
Масленников: На мой взгляд, стоило бы несколько поменять угол зрения на эту проблему. Потому что, пока есть налоговики и бизнесмены, каждый раз всегда будут возникать новые лазейки и схемы ухода от налогов. Гораздо важнее, особенно в посткризисный период, когда начинается восстановление экономик, создать такие налоговые условия, чтобы у бизнеса было гораздо меньше мотиваций пользоваться серыми и кривыми схемами. А здесь резервов достаточно много.
Я бы, повторю, решил вопрос об идентификации инновационных и высокотехнологичных компаний с точки зрения применения налоговых льгот. И о формировании амортизационных групп, которые необходимы для решения ускоренных амортизаций. Так же актуально введение института единого налогоплательщика. Для того, чтобы иметь возможность маневрировать инвестиционными объемами, этот вопрос принципиально важен.
РГ: Россия и Кипр в ближайшее время могут подписать поправки к российско-кипрскому соглашению об избежании двойного налогообложения. В частности, стороны обязуются предоставлять информацию и содействовать взиманию налогов с компаний-резидентов, задолжавших бюджету другой страны. Как ранее заявлял Алексей Кудрин, это позволит "закрыть налоговую гавань на Кипре". Какие налоговые гавани еще остаются открытыми? Насколько изменилась ситуация за последнее время?
Масленников: Действительно, все это есть в планах минфина и правительства. Такую инициативу можно только приветствовать, потому что это действительно один из специфических оффшоров. На самом деле, это же не киприотские деньги, а увеличение российского капитала. Так что логично выстроить такую скоординированную систему взимания налогов и вести мониторинг за их движением.
Что касается других "налоговых гаваней", то они на сегодняшний день все открыты. Так как оффшоры остаются. Другое дело, подавляющее большинство из них находятся под жестким контролем организации, которая призвана исполнять Конвенцию по противодействию отмывания грязных денег. Кстати, на самом деле, нужно будет посмотреть, куда уйдет российский капитал с Кипра.
Справка "РГ"
Самый распространенный способ уклонения от налогов - создание фирм-однодневок. По сути, они существуют только на бумаге и не ведут реальную экономическую деятельность. И своими фиктивными действиями незаконно облегчают налогоплательщику его налоговое бремя.
Эхо недели
РГ: Какое, на Ваш взгляд, самое знаковое событие этой недели?
Масленников: Отставка мэра Москвы Юрия Лужкова.
РГ: А самое важное принятое решение, которое сыграет решающую роль в экономике?
Масленников: Это подписанный премьер-министром Владимиром Путиным проект бюджета на 2011 год и бюджетные проектировки до 2013 года. А так же вступление в силу закона о "Сколково".