Поделиться
Включаю телевизор, а там - скандал. Или, говоря на профессиональном языке - ток-шоу. Базарили за - против Лужкова. Вопрос, в сущности, стоял так: Лужков просто виноват или очень виноват? Некоторые кричали: очень-очень виноват, причем во всем. Некоторые упорно доказывали, что виноват он, а не они... Смысл понять было невозможно, зато драйв невероятный. Оно и верно: в смысле драйва (читай - рейтинга) любой скандал, куда круче любого, даже самого умного, разговора.
А тут недавно опять скандал-шоу увидел. Сначала не мог понять, о чем сыр-бор. Когда понял, не мог поверить... За один день до начала Всероссийской переписи нашего неподсчитанного населения люди спорили о том, нужна ли вообще эта перепись? Кричали, иронизировали, брызгали слюной. Как водится. Ведущая пыталась внести в разговор смысл. Смысл был слишком тяжел и не вносился. Действительно, трудно понять: зачем за несколько часов до начала столь масштабного мероприятия обсуждать - надо ли его проводить? Да и какой может быть смысл в скандале? Разве одна суровая радость: покричать, поскандалить, да и разой тись. И ведь, что интересно: каждый из участников любого скандала всегда уходит с чувством собственной победы. Может, скандалы для того и нужны, чтобы каждый себя победителем мог ощутить?
Что такое автомобильная пробка в Москве? Это естественное времяпрепровождение водителя. Однако все живут в пробке по-разному: начальники работают с документами; некоторые смотрят в машине телевизор; иные слушают радио; иные, не тратя времени, обнимаются-целуются; а другие обедают сухим пайком. Некоторые же - скандалят.
Недавно в пробке одному водителю не понравился мой маневр. Вжав живот, он сумел выйти из машины, достал монтировку и сделал попытку пойти на меня, лавируя между машинами. Тут пробка начала ленивое движение. Нервный водитель вернулся на свое место с видом победителя.
Мы, конечно, все - граждане нервные. В немалой степени наша нервозность объясняется нашей же приверженностью к скандалам. Россияне очень любят все осуждать коллективно, соборно, так сказать, а поскольку привычки к спокойной беседе нет, а жажда драйва велика - всякое обсуждение превращается в скандал, о котором тут же сообщают газеты и журналы - средства массового оскандаливания населения.
На прошлой неделе - новая напасть. Решили государственную детскую библиотеку назвать именем Сергея Михалкова. И - понеслась!
Оно, конечно, Сергей Михалков - не дядя Степа. В том смысле, что дядя Степа однозначно хорош, а Михалков - нет. Ну и начали Михалкову все поминать. И то, как он гонения на Пастернака организовывал, и гимн, конечно, вспомнили, который сначала написался, а потом дважды переписывался в угоду времени.
В порыве полемики - то есть, скандала, говоря попросту, - стали кричать, что Михалков-де даже переделывал русскую классику под советский лад. Что - неправда. Пьесу Михалкова "Балалайкин и компания" по Салтыкову-Щедрину поставил в "Современнике" не кто-нибудь, а сам Г.А. Товстоногов, и в то время это был один из самых острых спектаклей в Москве. А "Том Кенти" в московском ТЮЗе с великой актрисой Лидией Князевой в главной роли являлся, без сомнения, одним из лучших детских спектаклей своего времени. Впрочем, когда скандал, стоит ли отвлекаться на такие мелочи?
Но с Пастернаком - правда. И с гимном. И вообще, если кто без греха, может легко у Сергея Михалкова массу грехов отыскать. Это правда. Правда и то, что Михалков - удивительный детский поэт, который не только "Дядю Степу" написал, но и множество чудесных детских стихов, которые помнят наизусть все жители наше страны. "А у нас сегодня кошка родила вчера котят...", "Я прививки не боюсь, если надо - уколюсь...", "Мы едем, едем, едем в далекие края..." Да мало ли! Это все - классика. А в честь классиков можно называть библиотеки, даже если эти классики вели себя небезупречно.
Михалкову уже противопоставляют другого великого поэта - Корнея Ивановича Чуковского. Гений? Гений. Можно его именем библиотеку назвать? Легко.
А еще был замечательный поэт Агния Барто. Она написала: "Идет бычок, качается, вздыхает на ходу: "Ох, доска кончается, сейчас я упаду!". Это великие детские стихи. И про Таню, которая громко плачет в связи с падением в речку мячика, - тоже написала она. Еще она помогала потерявшимся во время войны людям найти друг друга. Можно ее именем библиотеку назвать? Почему нет?
А можно именем Самуила Яковлевича Маршака. Тот, мало того, что детские стихи писал, так еще переводил Шекспира и Бернса.
Впрочем, почему мы говорим только про поэтов? Был еще Николай Носов, написавший про Незнайку. А еще, правда, давно, был Владимир Даль, который собирал русские народные сказки. Можно назвать библиотеку его именем. Это будет политически безупречно.
Но все равно кто-нибудь обидится. Поэтому предлагаю называть библиотеку именем детской литературы. Чтобы так и называлась: Государственная республиканская библиотека детской литературы имени детской литературы. И не обидно никому. И не подкопаешься.
Лично мне все перечисленные люди представляются вполне достойными, чтобы их именами называли бы что угодно. Библиотеку? Пусть библиотеку. Ничего, ей Богу, от этого не изменится.
Я вообще, честно говоря, не понимаю, почему обсуждение имени, которое надо дать библиотеке, становится предметом едва ли не всероссийского скандала. Мне звонят из одной газеты: "Вы против присвоения библиотеки имени Михалкова?" "Нет, - говорю. - Не против". Из другой - звонок: "Вы не против присвоения библиотеки имени Чуковского?" "За, - говорю, - присваивайте".
А потом встревоженно пытаюсь понять: чего я должен про это думать? Почему опять, как в советские времена, я должен отвечать за все, то есть, в сущности, ни за что? Есть сотрудники библиотеки, есть министерство культуры, ну договоритесь как-нибудь. Все-таки культурные люди...
Меня лично гораздо больше интересует: чем вообще занимается Центральная и прочие детские библиотеки? Говорят, - и, боюсь, это факт - дети перестали читать. Что в такой ситуации библиотеки делают? Кто к ним вообще приходит, кроме методистов? Чего нынче дети в библиотеках берут почитать и берут ли? Что могут сказать о вкусах детей библиотечные работники?
Но это все - предмет разговора, а не скандала. Другими словами, предмет чего-то непривычного и немодного. Поэтому можно заткнуться и покричать. Драйву добавить. Ощутить себя победителем.
Тут, кстати, мне лично не очень нравится, как в последних матчах играет Андрей Аршавин. Да и отношения с Адвокатом у него, говорят, испортились.
Может, устроим всероссийский скандал на тему: быть ли Андрею капитаном нашей сборной? То-то будет и крика, и драйва!
Правда, от этого сборная наша лучше не заиграет. Нервозности прибавится и игрокам, и тренерам, и даже болельщикам. Зато каждый сможет публично взять свою условную монтировку, сделать страшное лицо и ощутить себя победителем.
Смысла, конечно, не будет. Но кому ж он нужен, смысл, когда есть драйв?