Поделиться
Сегодня в Концертном зале имени Чайковского пройдет третий тур и торжественная церемония закрытия XI Международного телевизионного конкурса юных музыкантов "Щелкунчик".
Финалисты выступят в сопровождении БСО имени П.И. Чайковского под управлением Саулюса Сондецкиса. Самый важный тур конкурса, где мы узнаем, кто же станет победителем и получит Золотого, Серебряного и Бронзового Щелкунчиков, будет транслироваться в прямом эфире телеканала "Культура" 9 ноября в 19.05. Зрители впервые смогут принять участие в смс-голосовании, которое определит обладателя "Приза зрительских симпатий". А как будет судить финалистов авторитетное жюри? Народный артист России, композитор Александр Чайковский (в этом году он в составе жюри по специальности фортепиано) ответил на этот и другие вопросы "Российской газеты".
Александр Чайковский: Детей надо судить, как и взрослых, но всем без исключения нужно дать обязательно какой-то подарок, ведь путь к финалу - это настоящий подвиг и для родителей, и для педагогов, и для самих конкурсантов.
Российская газета: А поддержка государства влияет на статус мероприятия, или значимость конкурса зависит от чего-то другого?
Чайковский: Поддержка государства, конечно, влияет: государство дает какие-то деньги, а деньги - это влияние на статус конкурса. Но не всецелое. Большое значение имеет состав жюри и возможность после конкурса реализации. Это три самые главные вещи. Если конкурс дает исполнителю популярность, значит, статус его автоматически становится более высоким. В данном случае мы говорим о детском телевизионном конкурсе "Щелкунчик", он, конечно же, популярность дает. Все-таки телевизионный конкурс имеет более высокий статус, чем какой-либо другой. Если говорить о конкурсе Чайковского, то пока каждый день выходил "Дневник конкурса Чайковского" по телевидению 2-3 раза в день, - это было одно. Как только "Дневника" не стало, статус конкурса Чайковского сразу же упал, хорошо, если в два раза.
РГ: В этом году на "Щелкунчике" впервые за историю его существования учреждена денежная премия в размере 100 000 рублей. Изменит ли это отношение ребенка к участию в конкурсе? Как это влияет на сам конкурс?
Чайковский: Хорошо влияет. Идет более острая борьба, более сильные кандидаты, которые борются не просто за диплом, а конкретно за деньги, а деньги - это всегда хороший стимул. Конкурсанты еще больше хотят победить.
РГ: "Щелкунчик" в этом году обзавелся смс-голосованием. Это возможность для многих телезрителей выразить свое мнение. В какой степени приз зрительских симпатий может определить истинного победителя?
Чайковский: Профессионализм жюри в любом случае важнее. Эти две вещи могут сойтись, а могут и не сойтись, потому что "приз зрительских симпатий" часто бывает обращен на внешние стороны личности исполнителя - артистизм, повадка, манера держаться на сцене. Все это может не иметь никакого отношения к тому, как человек играет. "Приз зрительских симпатий" - это интересный взгляд со стороны, он может быть правильный, может быть и неправильный, но это всегда любопытно!
РГ: Творческая личность или "ботаник с футляром за спиной"? Чем объяснить нелюбовь большинства детей и подростков к музыкальной школе?
Чайковский: Дети очень прагматичны. Я считаю, что у них нет нелюбви как таковой, просто они не считают нужным этим заниматься. Они видят, что эта специальность "неважненькая", потому что по телевизору у нас или бизнесмены, или шоумены, или банкиры, или бандиты, но никак не серьезные музыканты. Могу сказать на примере собственного сына - видя, как его родители пашут, он говорит: "А я так работать не хочу. И получать так мало денег не хочу". Так что здесь не нелюбовь, а, я бы даже так сказал, легкое презрение к чудакам, которые занимаются ерундой без перспективы стать миллионером.
РГ: Считаете ли вы, что академическая музыка на данный момент в России находится в кризисе?
Чайковский: Я не считаю, что академическая музыка находится в упадке, а вот отношение к ней находится в упадке. Потому что когда исчезают творческие предметы в общеобразовательных школах, когда сокращаются в стране музыкальные и художественные школы и когда художественное образование называется дополнительным образованием(!), что меня, если честно, бесит, - в Китае или Корее уже введено обязательное музыкальное образование. А мы убиваем то, что у нас было. Мы теряем выдающихся в будущем личностей, которые могут прославить страну.
РГ: Вопрос как к педагогу. Реально ли в условиях современного российского музыкального образования вырастить музыкантов уровня Рихтера и Ойстраха?
Чайковский: Они есть и могут стать ими. Только кто же им даст те возможности, что были у Ойстраха и Рихтера? Много лет назад, когда я учился в консерватории, мы ходили в библиотеку и читали рецензии на концерты Генриха Нейгауза, которые он писал в свое время. Что нас поразило (а это были 60-е годы), в 30-е "Правда" печатала на 1-й странице фото лауреатов брюссельского или шопеновского конкурсов. Вы можете себе представить уровень статуса, который имели эти музыканты? А сейчас об этом практически никто и не говорит. Что касается образования, то оно ухудшается из-за безумной погони за болонским процессом. Я всегда выступал и выступаю против этого. У нас была лучшая, и она пока еще остается самой лучшей, образовательная система в мире. Всячески ее пытаются раздолбать. Уровень школ понижается, потому что приходят замечательные талантливые ребята, но научены они гораздо хуже, чем это было 40 лет назад.