Николай Долгополов: За славой Шамиля Тарпищева - жутчайшие нервы

Николай Долгополов
Зам. главного редактора "Российской газеты"
Фото:Виктор Васенин

Шамиля Тарпищева называют и отцом российского тенниса, и творцом побед. А за всей этой славой и барабанами с литаврами - жутчайшие нервы.

Ничто, ну абсолютно ничто не предвещало того нашего первого большого триумфа, когда, проигрывая в декабре 2002-го французам финал Кубка Дэвиса - 1:2, мы буквально выцарапали самый ценный в теннисном мире трофей.

В ту пору я был пресс-офицером нашей сборной. И сколько же людей важных, богатых, нагловатых понаехало в Париж. Сначала мы повели, и толпа миллионеров рвалась в раздевалку, чтобы растерзать в благодарных объятиях.

Только мой друг Шамиль был встревожен. "Женьке трудно, - повторял он тихонечко под нос. - Очень трудно". Женька - это Кафельников, гениальный Кафель, который и вытащил нас в финал. Он и проигрывал тот самый матч. И толпа новых русских, почуяв недоброе, влюбленная, как и подобает лишь в победителей, сама собой схлынула, растворилась в веселом Париже. Ночь, раздевалка во дворце спорта "Берси", и мы вдвоем с Шамилем. Никого, пустотища и тишина, особенно давящая после напора поклонников и лизоблюдов. Шамиль усталый донельзя, еле ворочащий языком. И весь в мыслях. Вот уж действительно сценка - Шамиль думает. И вдруг, на все 100 решившись, сказал мне: "Женя одиночку играть не будет. Поставлю Мишу Южного. Ты, давай, никому не говори. Едем?" Я ужаснулся. Снять с игры кумира Кафельникова, выпустить мальчика Мишу, да в случае неудачи, видевшейся даже мне изнутри команды, абсолютно реальной... Для капитана это стало бы катастрофой. "Шамиль, ведь загрызут", - только и вырвалось у меня. Он тяжело, ой, как тяжело вздохнул: "Это единственный шанс выиграть. Сейчас я скажу Жене. И буду сидеть ночь у дверей номера Марата. Но это так, фигурально, чтоб не было никаких этих ваших парижских соблазнов".

Утром Сафин, как и было должно, сравнял счет. А Миша Южный проигрывал 0:2, и мои коллеги вторили новым русским, сидящим на трибуне: "Скажи своему Шамилю, что хватит уже". Но Южный, как известно, сломал француза Матье, мы впервые подняли Кубок Дэвиса, команда и Шамиль мигом превратились в национальных героев. Наша раздевалка в "Берси" ломилась от прущего богатенького народа, и запах пота исчез, потонул в аромате притащенного шампанского.

"Ты знал?" - спросил я Тарпищева. "Верил, - ответил он. - В своих надо всегда верить".

Шамиль Тарпищев всегда думает - пусть и не в позе роденовского "Мыслителя".
Фото:Виктор Васенин