Поделиться
Одна из таинственных особенностей календаря русской поэзии в том, что дней в нем несколько больше, чем в обычном календаре. Например, в поэтическом ноябре не 30 дней, а 31. День этот короток, но светел.
Я был любим, твердила ты
Мне часто нежные обеты,
Хранят бесценные мечты
Слова, душой твоей согреты;
Нет, не могу не верить им:
Я был любим, я был любим!
Все тот же я, любви моей
Судьба моя не изменила:
Я помню счастье прежних дней,
Хоть, может быть, его забыла,
Забыла милая моя, -
Но тот же я, все тот же я!
К свиданью с ней мне нет пути.
Увы! когда б предстал я милой, -
Конечно, в жалость привести
Ее бы мог мой взор унылой.
Одна мечта души моей -
Свиданье с ней, свиданье с ней...
Евгений Баратынский,
31 ноября 1825 года
Именно этим стихотворением, вернее авторской датой под ним, в историю русской поэзии 25-летний Баратынский вписал небывалое 31 ноября. Можно долго спорить о том, ошибка это, розыгрыш или поэт был всерьез убежден в том, что именно такого числа не хватает русским людям для счастья, но есть альбом кузины Натали, где это число ясно обозначено рукой поэта. Есть самое авторитетное Собрание сочинений Баратынского, подготовленное М. Гофманом в начале ХХ века, где под стихотворением "Я был любим, твердила ты..." стоит дата: 31 ноября.
При жизни поэта стихотворение не печаталось, поэтому трудно сказать внес бы автор в публикацию правку или оставил бы нам эту загадку. Загадок, кстати, в рукописи хватает. В альбоме под стихотворением подпись неизвестной рукой: "В Москве. Dim on joua aujourd'hui Freischutz. Compose' par Euge'ne Boratinsky mon cousin Nathalie". Перевод: "Воскресенье, сегодня играли Вольного стрелка. Сочинено Евгением Боратынским моим кузеном Наталия".
"Вольный стрелок" - опера К. Вебера. А вот о кузине Наталии, увы, нам ничего неизвестно. И все-таки могла ли дата "31 ноября" быть шуткой поэта? В пользу этого говорит то, что и само стихотворение написано с улыбкой. И все-таки с датами поэты обычно не шутят. Кроме того, ноябрь 1825 года - не самое подходящее время для шуток: в стране траур по императору Александру I.
Личные обстоятельства также не могли располагать Баратынского к веселью. В том же ноябре 1825 года поэт писал другу: "Судьба для меня не сделалась милостивее... Теперь именно начинается самая трудная эпоха в моей жизни..." Да и не в характере Баратынского розыгрыши. Он говорил: "На Руси много смешного, но я не расположен смеяться..."
Трудно поверить и в случайную ошибку в дате. Евгений Абрамович был на редкость педантичным человеком. Рассеянностью не страдал. Все мемуаристы говорят о его ясном и строгом уме. "Едва ли можно было встретить человека умнее его", - вспоминал князь П.А. Вяземский. При этом он бывал "остроумен, игрив, но все это как умный человек, а не как поэт".
Если вы посмотрите на портреты молодого Баратынского, то они вдруг напомнят вам об Олеге Янковском. Вот кто мог бы блестяще сыграть Баратынского в кино! И ведь роман замечательный есть о поэте ("Недуг бытия" был написан Дмитрием Голубковым еще в конце 1960-х годов), и давно можно было бы экранизировать его. Но время, боюсь, упущено. И нам остается фильм "Тот самый Мюнхгаузен", где главного героя роднит с забавным немецким фантазером лишь фамилия. Мы все понимаем, что никакой это не заграничный барон.
Это вообще очень русский поворот судьбы: снимали о чем-то далеком, чужом и смешном, а получилось - о близком, нашем и трагичном. Получилось, что Мюнхгаузен - русский поэт. И незабвенный Олег Иванович Янковский до боли похож на Баратынского. "Такие люди смотрят на жизнь не шутя, - писал о поэте современник, - разумеют ее высокую тайну, понимают важность своего назначения и неотступно чувствуют бедность земного бытия". Кстати, помните: Янковский-Мюнхгаузен, чувствуя отчаянную "бедность земного бытия", датирует свое письмо 32 мая, на что ему все кричат: "Такого числа нет!" И он пытается объясниться: "Послушайте же наконец!.. Я открыл новый день. Это одно из самых великих открытий, а может, самое-самое... Я шел к нему через годы раздумий, наблюдений... И вот оно пришло - тридцать второе!.."
Евгений Баратынский не оставил нам аргументов в пользу своего 31 ноября. Но он, автор гениальных "Сумерек" (лучшего сборника стихов во всей русской поэзии), знал, как тянет нас в ноябре к освещенным окнам. И как мало надо для счастья. Иногда - всего лишь росчерк пера.
Твой день взошел,
и для тебя ясна
Вся дерзость
юных легковерии...
dmitri.shevarov@yandex.ru