Поделиться
Стандартный вопрос: "Как жизнь?" Стандартный ответ: "Да ничего". Большая часть спрашивающих им вполне удовлетворяется. Иное дело - социологи. Они всегда начинают копать вглубь. И в очередной раз это сделали, попытавшись оценить "социальное самочувствие" россиян и их настроения.
Ученые из Института социологии РАН провели такой зондаж в рамках масштабного исследования, призванного оценить готовность России к процессам модернизации. Нельзя сказать, что выводы были такими уж радужными. Тревога, нервное напряжение, чувство бессилия перед обстоятельствами, обида на "несправедливость" - все это в российском обществе было, есть и, вероятно, еще не скоро исчезнет. А вот с "ростками гражданского общества" - наоборот: они достаточно чахлые. Люди в большинстве своем пока не горят желанием двигаться стройными колоннами к великим перспективам. Да и свои собственные интересы отстаивать умеют не очень-то хорошо.
Ниже среднего
Как выяснили социологи ИС РАН в ходе опросов, средний россиянин живет на 7-8 тысяч рублей в месяц. Это несколько выше, чем, например, в 2007 году: тогда фигурировала цифра 4-5 тысяч.
Дом или квартиру имеют в собственности все-таки 85%, каждый четвертый - дачу, каждый пятый - гараж, а вот накопления, достаточные, чтобы прожить на них год, есть лишь у четверых из ста россиян. У большинства людей есть мебельные гарнитуры, бытовая техника (телевизоры, пылесосы и пр.). Половина населения - автовладельцы. Однако надо учесть, что мебель и техника куплены в половине случаев лет семь назад и уже изрядно обветшали.
Отдельной строкой социологи выделили в домашнем хозяйстве такую вещь, как компьютер. Не случайно: во всех государственных программах, направленных на модернизацию страны, без него не обойтись.
С одной стороны, отрадно: в половине российских домов компьютер уже стоит. С другой стороны, это еще не значит, что он по-настоящему работает и от него есть толк. Так, в мегаполисах три четверти жителей его имеют, но лишь 46% постоянно им пользуются. 29% не подходят к нему никогда - это скорее "игрушка для детей". Что говорить об областных и тем более районных центрах, где и компьютеров гораздо меньше, а тех, кто ими не пользуется, почти половина. Понятно, что в компьютерной грамотности очень много значит возраст. Среди молодежи младше 22 лет компьютерами обладают 88%, а среди тех россиян, кто старше 60, только 14%. При этом никогда не пользуются компьютерами 10% первой возрастной когорты и 92% - второй. И это не просто различия в стиле и образе жизни. Такие данные подтверждают, что у разных по возрасту или по месту жительства групп людей разные "жизненные шансы" и перспективы в условиях модернизации. Одни смогут воспользоваться ее плодами, другие - останутся на обочине. Одни объективно в состоянии принять инновации, у других вместо "психологической готовности" к переменам - лишь чувство бессилия.
Осмотр локомотива
Социологи не поленились замерить, как живут сейчас те, на кого будет возложена роль "локомотива модернизации": руководители, предприниматели, специалисты с высшим образованием. Конечно, хотелось бы увидеть, что этим людям сейчас "созданы все условия" для роста и прорыва. Но - нет. Уровень жизни таких граждан несколько выше, чем в среднем по стране, но серьезно от общей массы они не отличаются. Разве что представители этих групп в большей мере обеспечены набором из квартиры, машины и дачи (которыми обладают 45% предпринимателей, 26% руководителей различных уровней и 24% специалистов с высшим образованием при 17% среди россиян в целом). Они чаще оценивают свое материальное положение как хорошее (28%- среди руководителей и 26% - среди специалистов с высшим образованием при 16% среди населения в целом). Они меньше жалуются на жизнь в целом (живут неплохо 50% - среди руководителей и 45% - среди специалистов с высшим образованием при 32% среди всех россиян). Представители этих групп чаще прибегают к практике совместительства (это характерно для 14% руководителей и 20% специалистов с высшим образованием), но реже, относительно других социально-профессиональных групп, к разовым приработкам. Кроме того, они в большей степени включены в информационные технологии: более 80% представителей этих групп имеют дома компьютер и обладают навыками его использования. Но, собственно, на этом все. Прочее - как у остальных россиян.
Классовая сущность
Российское общество неоднородно. В нем есть несколько больших групп, объединяющих десятки миллионов граждан. Группы эти различаются и по уровню жизни, и по системе ценностей, и по своим политическим взглядам. Еще 50 лет назад ситуация была совершенно иной (например, "инакомыслие" присутствовало, но об "оппозиции" говорить не приходилось, и т.д.).
Если судить по тому, как люди сами оценивают свой статус в обществе (для этого им была предложена десятиступенчатая шкала), то получится диаграмма, с виду похожая на детскую игрушку-волчок. "Социальное дно" (1-2-я ступени) составляет примерно 10% всех россиян; слой ниже медианного (3-4-я ступени) - 37% взрослого населения России; медианный слой (5-я ступень), куда входит еще 27%; слой выше медианного (6-8-я ступени), в котором оказалось около четверти всех россиян. Судят о своем статусе граждане в основном по уровню материальной обеспеченности. Чем больше, тем выше, и наоборот. И очень мало кто, оценивая свое положение в обществе, имеет в виду профессию, уровень образования и т.д. Так, люди с вузовскими дипломами оказались "размазаны" по всем ступенькам социальной лестницы - от самого дна до верхушки (хотя треть из них поставила себя на 5-ю ступень из 10). И такая ситуация - лишнее напоминание о том, что внутри социально-профессиональных групп очень сильно чувствуется неравенство, а входящие в них люди вряд ли смогут объединиться для защиты своих интересов, считают социологи. Кроме того, стало больше тех, кто осознает: интересы у граждан разные, на всех государство не угодит, единую идеальную модель создать нельзя (в 1995 г. так думали только 41%, сейчас - уже две трети). Но, несмотря на то, что "подвижки есть", гражданское общество у нас пока и правда в самом начале создания. Потому что, по опыту других стран, возникает оно именно тогда, когда свои интересы начинают отстаивать и защищать не "все граждане, как один", а именно социальные или профессиональные группы, представители разных классов и т.д. А наши классы - это богатые и бедные, оптимисты и пессимисты, традиционалисты и модернисты… несколько не то.
С кем россияне все-таки готовы объединиться, если это всерьез потребуется? С кем "испытывают общность"? Среди пяти основных групп, к которым люди себя причисляют, "классовой сущности" и "классовых позиций" не прослеживается. "Своими" они считают прежде всего товарищей по работе и учебе, людей с теми же взглядами на жизнь, ровесников. Плюс "цеховая солидарность" внутри профессии и национальный признак. Правда, за 15 лет на 23% чаще россияне все-таки стали хотя бы на словах признавать, что они "одной крови" с людьми того же материального достатка и политических взглядов. Это - один из важных признаков постепенного перехода к обществу типа "модерн".
Погнали наши городских
Социологи, как известно, опрашивают не всех подряд, а в соответствии с "выборкой". То есть учитывая статистику: каков в России процент городского населения, столько же горожан окажется и в числе респондентов; сколько мужчин, женщин, пенсионеров и т.д. - такова же будет и квота на них в ходе опроса. В соответствии со статистическими данными и сейчас 27% респондентов были жителями сел, каждый десятый - мегаполиса, каждый пятый жил в городе с населением менее 100 тысяч человек. Это позволило получить достоверные данные о том, в каких сферах заняты россияне, обитающие в разных по размеру населенных пунктах.
Выяснилось, что во всех городах, больших и малых, больше всего людей (42%) работает в индустриальном секторе экономики: в промышленности, строительстве, энергетике, на транспорте и т.п. Очень высокой по сравнению с селами была доля бюджетников (работники сферы образования, здравоохранения, науки, культуры - 23%), а также в торговле, бытовом обслуживании, ЖКХ - 20%.
А вот занятость в таких отраслях, как финансы, страхование, маркетинг, консалтинг, информационные технологии и т.п., сколько-нибудь значительно была представлена только в городах от 250 тыс. жителей и выше (6-7% при 1-2% в более мелких населенных пунктах). Очень высока в этих типах городов была и доля занятых в силовых структурах (армия, правоохранительные органы, другие охранные и силовые структуры), достигая почти 8%. Остальные, работающие в городах с численностью населения от 250 тыс. человек, были практически полностью заняты в системе государственного и муниципального управления.
И еще один интересный факт. Свыше трети (37%) россиян родились и выросли в селах и лишь потом переехали в те города, где они жили в момент опроса. 60% уроженцев села родные места не покинули, а вот остальные предпочли "понаехать" в более крупные населенные пункты. Реже прочих двигались с мест жители мегаполисов. Но сейчас каждый десятый из их жителей - уроженец сельской местности. Даже в крупных городах с числом жителей от 500 тыс. до 1 млн человек лишь 47% выросли в крупных городах. Большинство же их жителей - выходцы из малых и средних городов и сел.
И это не просто штамп о прописке в паспорте. Эти люди принесли с собой в города целый "багаж": свои традиции, взгляды, систему ценностей, как правило, отличающуюся от городской. Многие из постулатов программы модернизации страны им принять сложно.
Например, оценивая роль государства в социальной сфере, 51% выходцев из сел и лишь 38% - из городов говорят о том, что государство должно обеспечить полное равенство всех граждан, включая имущественное. 50% коренных обитателей городов-миллионников ориентированы на инициативу, предприимчивость, поиск нового в работе и жизни, готовность к риску. А уроженцы сел, переехавшие в город, в 61% случаев предпочитают инициативности уважение к сложившимся традициям, а поиску нового - следование привычному, принятому большинством. Среди выходцев из городов гораздо больше индивидуалистов, готовых отстаивать свои интересы собственными силами. А у "деревенских горожан" мнение иное. 56% считают, что чего-то добиться можно, лишь действуя вместе с другими людьми, у которых те же проблемы.
Только 46% коренных горожан думают, что в нашей жизни невозможно что-то планировать даже на год вперед, 38% строят планы как минимум на ближайшие год-два. А 71% выходцев из сел, наоборот, ничего не загадывают даже на самое близкое будущее. Тех, кто планирует свою жизнь не меньше чем на 5-10 лет, среди них вообще не оказалось. Столь же разительными были отличия во всем, что касалось работы: бывшие сельчане более чем вдвое реже пользовались компьютером и выходили в Интернет (хотя высшее образование в обеих группах имело примерно одинаковое количество граждан). Вот уж поистине, перефразируя поговорку, два детства - два мира…
Вера по понятиям
Главное, что тревожит социологов (и не только их), это то, что российское общество катастрофически мало доверяет как раз тем, кто призван сыграть в процессах модернизации ключевую роль и обеспечить торжество закона во всех сферах жизни. Судебной системе страны доверяют лишь 19% (не доверяют 53%), правоохранительным органам доверяет каждый пятый, а отказывает им в доверии почти 60% населения. Примерно пополам разделились мнения о том, что для страны важнее - хорошие законы или хорошие руководители (48% к 47%). Высоким уровнем доверия могут похвастаться только первые лица страны, но никак не министры или губернаторы, и тем более ни руководители местного уровня. Президенту доверяют 71%, а "правительству" - лишь 57%, губернатору - 45%, Госдуме - 25% и далее - по нисходящей. Рейтинг доверия политическим партиям - только 12%.
Группа респондентов, считающих, что не так важно, соответствует что-либо закону или нет, "лишь бы было справедливо", по-прежнему самая большая (не согласны с этим только 29%). Но за 15 лет она все же сократилась на четверть. Выросло и число тех, кто готов всегда соблюдать именно букву Закона, даже если он несколько устарел. Но в общей массе наши сограждане остаются сторонниками "консенсуса": если закон обязателен для всех и если он, по их мнению, "справедливый", только тогда они готовы его соблюдать.
Свыше двух третей не готовы выполнять распоряжения начальников, если не уверены в их правоте. Проще говоря, как было при царе и при крепостном праве, так во многом и сейчас - если подчиненный с боссом "не согласен", то будет так или иначе саботировать его приказы. Причем в обществе это считается не просто "нормальным", но и "правильным", достойным одобрения. Такое убеждение разделяют (примерно в двух третях случаев) даже предприниматели, имеющие наемных работников, и руководители разных уровней. Вряд ли, заключают социологи, можно в подобных условиях ожидать укрепления технологической дисциплины, столь важной для модернизации российской экономики и развития высокотехнологичных отраслей.
Даже в армии, где единоначалие - пункт уставов, лишь половина опрошенных считали, что распоряжения руководства надо выполнять в любом случае, а остальные сотрудники силовых структур убеждены, что надо выполнять лишь те распоряжения, с которыми они согласны. Вряд ли нужно объяснять, чем может обернуться столь ярко выраженный правовой нигилизм "человека с ружьем".
Однако, говорят социологи, постепенно и Россия начинает отходить от "вольницы". Важно хотя бы то, что люди все чаще говорят об уважении к закону и хотят, чтобы эти законы соблюдались.
По-семейному
Понятие "индивидуализм" воспринимают положительно 61% россиян. Но сами мы к "победному шествию" таких ценностей (на чем держатся многие страны Запада) не готовы. В нашей стране довольно много тех, кто хочет быть "яркой индивидуальностью": меньше, чем желающих "быть как все". Разве что молодежь чаще готова "высовываться", а старики - реже. Практически половина россиян убеждена в том, что государство обязано выступать гарантом интересов именно общества, а не личности. В этом - принципиальное отличие нашего общества от западного. Правда, в последние годы стало сильнее убеждение, что человек должен иметь право отстаивать свои взгляды, даже если большинство против него.
"Точка отсчета" для рядового россиянина, безусловный центр его реальной жизни - семья. Именно ее интересы он будет отстаивать в серьезных для него вопросах (так ответили 60%, и лишь по 10% сказали об интересах "государства" или "коллектива").
Идеальная модель жизни для россиян включает наличие счастливой семьи, хороших детей и надежных друзей. Важно для них также прожить свою жизнь честно и не хуже других. 94% опрошенных хотели бы также иметь интересную работу и заниматься любимым делом, и 89% хотели бы, чтобы их работа была престижной, хотя далеко не все они стремились сделать карьеру. Немаловажно и хорошее образование: только 12% утверждают, что они не хотят и не хотели его получить. А вот стремление стать богатым за последние годы не только не выросло, но даже несколько потеряло в популярности, хотя желание побывать в разных странах мира стало более распространенным.
Без чего жизнь теряет смысл? "Без свободы", - сказали 56%. "Без материального благополучия", - ответили 44%. Еще три года назад соотношение было иным: 62% свободолюбцев против 38% материалистов.
Без декабристов
Ну, а как же с пресловутым "выходом на площадь"? Не зря же в президентском Послании говорилось о том, что стране необходимо расширение реальной демократии, способной подтягивать толковых и неравнодушных людей для решения проблем страны.
Как выяснили социологи в ходе своего опроса, большинство россиян по-прежнему сохраняют приверженность базовым демократическим ценностям. Многопартийность, свобода выборов, независимость СМИ, свобода выезда за границу и др. для них не пустой звук.
57% россиян уверены, в том, что каждый гражданин имеет право отстаивать свои экономические интересы, в том числе и с помощью забастовок и демонстраций. Однако на практике пользоваться этим правом готовы единицы, во многом еще и потому, что не верят ни профсоюзам, ни политикам, ни общественным организациям, по идее, призванным защищать "интересы народа". И хотя на словах наши сограждане вполне позитивно оценивают людей, наделенных такими качествами, как инициативность, неравнодушие или общественная активность, примкнуть к ним обычно не спешат. Большинство (80%) в качестве непреложной истины воспринимают то, что "в делах страны ничего не зависит от простых граждан". И, как результат, - установка на то, что перемены в российском обществе надо проводить "сверху", под контролем власти (мнение 65%). Ставку на инициативу граждан и здоровые силы самого общества делают лишь 35%.
Как показал опрос, за последние 3 года в каких-либо формах общественной жизни принимали участие около 30% россиян, тогда как подавляющее большинство (70%) подобной деятельности сторонилось. Причем эти показатели существенно снизились по сравнению с 2003 г.: тогда апатичными и аполитичными были лишь 56%. Готовы мы участвовать разве что в работе домкомов, кооперативов и местном самоуправлении. Более-менее охотно люди берутся за коллективное обустройство подъездов, домов, детских площадок - по данным 2010 г., этим занимались 16% опрошенных (а в 2003 г. - 25%). 8% охотно помогают погорельцам или жертвам стихийных бедствий, собирают вещи или деньги для нуждающихся. Лишь пятеро из ста ходят на митинги или подписывают петиции. Причем очень часто это одни и те же люди.
Одно, пусть и слабое утешение: мы такие в мире не одни. По степени "гражданской отчужденности" Россия стоит примерно вровень с Латвией, Украиной, Венгрией, Португалией, Польшей и Болгарией. Наследие социализма. Впрочем, возможно, и его со временем удастся преодолеть. Нам бы только страну модернизировать.
Итоги опроса комментирует директор Института социологии, член-корр. РАН Михаил Горшков.
Российская газета: Михаил Константинович, если говорить не о нанотехнологиях, а о социальной сфере, "пошел ли" процесс модернизации и есть ли у него шансы на ускорение?
Михаил Горшков: Как всегда с технологиями проще, с людьми - сложнее и дольше. Социальная модернизация в России, безусловно, идет, но очень медленно и противоречиво. Успешно начавшаяся более 100 лет назад быстрая урбанизация страны в последние 20 лет явно застопорилась. При этом модернизация без городской культуры невозможна - именно в этом предпосылки формирования и "продвинутых" личностей, и новой системы социальных структур… Проблема еще и в том, что сельская культура в последние десятилетия стремительно разлагалась: людей оторвали "от земли", но они и горожанами не стали.
К тому же в России огромен, порой просто чудовищен разрыв между бедными и богатыми, между жителями мегаполисов и деревень, между молодежью и стариками. В Москве средний уровень дохода на душу населения составляет около 18 тысяч рублей. А среди жителей села каждый пятый получает не больше половины "средней суммы по стране" - то есть около 4 тысяч. И мы, конечно, географически относимся к Европе, но пусть средний европеец попытается прожить на 100 евро в месяц, а потом отчитается, как ему это понравилось. Для развитой страны в ХХI веке ненормально, когда ни наличие одной основной работы, ни выплаты пенсий не могут обеспечить гражданам приемлемый уровень жизни, отчего больше половины из них обречены "как-то крутиться".
РГ: И тем не менее люди особо не ропщут?
Горшков: Примерно половина граждан назвали свое здоровье, досуг, работу и т.д. "удовлетворительными". Лишь каждый двадцатый говорил о плохих семейных отношениях, каждый десятый - что не может купить себе нормальную одежду. У наших сограждан довольно скромные запросы, они исходят из реалий, и понятие "жить как все" в России иное, чем в Европе. Тревожным выглядит другое: разница положительных и отрицательных оценок таких аспектов жизни, как возможности реализовать себя в профессии и получить образование и знания, невелика. Это свидетельствует о том, что если базовые потребности россиян (питание, одежда) относительно удовлетворены, то их шансы накопить и реализовать свой так называемый "человеческий капитал" пока явно не на должном уровне.
Говоря о настоящей демократии, к которой надо стремиться, свыше половины россиян считали, что делать это надо под знаменем равенства всех граждан перед законом и соблюдения конституционных прав человека. Второй по популярности тезис (43%) - независимость суда. А вот об "уравниловке" наши сограждане вовсе не мечтают. Они говорили о равенстве стартовых жизненных шансов, равной доступности образования, медицинского обслуживания и т.д. - разница очевидна.
Но при этом только половина респондентов в ходе опроса соглашалась с утверждением "для того чтобы добиться чего-то важного, следует действовать сообща, вместе с другими, у кого те же проблемы". Практически столько же говорили, что если рассчитывать, то лишь на собственные силы. По сути, массовые слои населения не готовы действовать. Большинство просто ждет, когда государство будет столь любезно, что по доброй воле учтет их пожелания. Если говорить о "гражданском участии", то в этом отношении "стакан наполовину пуст": общество скорее готово уклониться от него, чем "своими руками строить будущее".
Национальная особенность - то, что россияне стремятся не к карьере, власти или к бешеным деньгам - им очень важна "интересная" работа. И в этом для процессов модернизации благо. Нам бесполезно конкурировать с Китаем или азиатскими странами в области конвейерных производств. Мы другие. Наша сильная сторона - наукоемкие технологии, индивидуальное, а не серийное производство. Мы зачастую готовы поставить интерес к работе выше заработка. Правда, не стоит и обольщаться. Ценность "интересной" работы для россиян постепенно снижается, им надоедает работать "на дядю", и делать это они готовы только "ради денег". Причем все чаще так высказываются не только рабочие или неквалифицированные служащие, но и руководители, специалисты, предприниматели. А о нашем "правовом нигилизме" и привычке жить "по понятиям" в других странах говорят как о "национальной особенности" России. Для процессов модернизации все это, безусловно, тормоз.
РГ: И кто же с такого тормоза сможет страну снять?
Горшков: В России есть группы людей, которые могут стать "локомотивами модернизации". Разве что здесь люди думают одно, а объективная реальность несколько иная. Общественное мнение отводит эту роль "рабочим и крестьянам", за ними с большим отрывом следуют интеллигенция, молодежь, предприниматели и средний класс. Меньше доверия на этот счет - силовикам, военным, топ-менеджерам. Безусловным тормозом для модернизации люди считают государственных чиновников и работников правоохранительных структур. Таково мнение общества. Но наш анализ показал, что все не так просто. Люди, способные двинуть вперед процесс модернизации, "распылены" по разным социальным группам, им трудно консолидироваться. "Модернистский" тип сознания и системы ценностей демонстрируют две трети представителей среднего класса. Среди традиционалистов - социальные низы, почти полностью состоящие из пенсионеров и рабочих… Большинство же россиян относится к "промежуточной", колеблющейся группе.
Россия является в настоящее время страной, находящейся на индустриальном этапе развития. О переходе к позднеиндустриальному типу общества, не говоря уж о постиндустриальном (на что нацелена программа модернизации), можно говорить лишь применительно к городам с численностью населения от 250 тыс. человек. Пока что мы не мчимся и даже не идем к модернизации - скорее "дрейфуем", медленно сближаясь со странами Запада. Поймать в паруса ветер перемен удастся еще не скоро. Главное - чтобы он все-таки не утихал.
Справка "РГ"
Исследование проведено в марте-апреле 2010 г. и охватило 1750 респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов поселений и территориально-экономических районов РФ, представляющих основные социально-профессиональные группы населения.
Исследование и подготовка аналитического доклада выполнены рабочей группой ИС РАН в составе: член-корреспондент РАН М.К. Горшков (руководитель), Н.Е. Тихонова (руководитель), А.Л. Андреев, В.А. Аникин, Л.Г. Бызов, Н.В. Латова, Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, В.В. Петухов, Н.Н. Седова. Консультант - глава Представительства Фонда им. Ф. Эберта в РФ доктор Крумм. Редактор - Е.Н. Кофанова.
