20 ноября Майя Плисецкая отмечала юбилей. Но в эти дни ее не было в России. Мировые деятели культуры Пьер Карден, Ролан Пети, Алисия Алонсо, Патрик Дюпон и другие, представители политических и бизнес-кругов России и Европы смогли поздравить великую балерину 6 декабря в Париже, в театре des Champs-Elyse'es.
В России чествование Майи Плисецкой состоялось на сцене Московского академического Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. На этот гала-вечер специально прилетела Майя Михайловна. Одним из самых важных событий вечера стала презентация нового издания ее книги "Читая жизнь свою". В нем под одной обложкой объединены два бестселлера: "Я - Майя Плисецкая..." и "Тринадцать лет спустя". В книгу также вошел дополнительный авторский текст и редкие документы из личного архива Плисецкой.
С разрешения издательства "РГ" публикует отрывки из текста, который Майя Михайловна написала специально для новой книги.
"...Действительно жизнь у меня предлинная, наполненная. Нескучная. Сама себе часто говорю - живу уже в "чужое время"... Свою жизнь начала я через год с небольшим после смерти Ленина. Эра Сталина отняла у меня отца. А я танцевала для тирана несколько раз. Он таращил на меня свои желтые волчьи глаза из-за пиршеского стола на своем семидесятилетии в Кремле. "Лебединым озером" 27 февраля 1953 года спровадила я в гроб Иосифа Виссарионовича...
Ко дню смерти Сталина мне было двадцать семь лет и три с половиной месяца. Возраст для балерины уже не юный. Половина профессиональной жизни танцовщицы осталась позади. Как-то меня спросили: какое будущее у балерины N?
- А сколько ей лет? - задала я встречный вопрос журналисту.
- Около тридцати.
- Тогда у балерины N будущего нет. Есть только настоящее, -произнесла я с убежденностью..."
"...Видел мой танец в Большом еще один коммунистический тиран Мао Цзэдун. После "Лебединого озера" Мао прислал мне на сцену огромную корзину белых гвоздик. Почитали диктаторы и наши вожди нетленный шедевр Чайковского...
Но были классические балерины, которым Мао цветов не слал...
На одном из международных балетных конкурсов в Японии, куда меня пригласили председательствовать, я обратила внимание на китайскую коллегу Джао Жуген, бывшую в числе участников представительного жюри. Она заметно подхрамывала. Первое, что пришло в голову, - серьезная балетная травма. Я ей профессионально посочувствовала. Но в ответ услышала драматичную историю.
В первый год "культурной революции" ее вместе с другими ведущими танцорами и музыкантами послали в деревню на "перевоспитание". То были зимние месяцы.
Пекинские континентальные зимы так морозны, что гигантские каменные глыбы для украшения императорского дворца в стародавние времена доставляли с севера волоком. Для этого весь предстоящий путь в несколько сотен километров заливали водой, мигом превращавшейся в лед. Бульдозеров и подъемных кранов во времена династий Мин и Юань не было.
И артистическая бригада "перевоспитуемых" ежедневно давала концерт в очередной деревне и после него, собрав свои пожитки, пешком мерила версты в ночь в соседний поселок. И каждый путь пешком через морозную ветреную мглу до соседней деревни был долог. Там местные партийные власти и определяли артистам ночлег на полу. Так Джао Жуген изуродовала ноги и осталась хромоножкой на всю жизнь.
В 2008 году я встретилась с Джао в Пекине, где она теперь руководит китайским Национальным балетом..."
"...Наш следующий советский вождь Хрущев регулярно водил на балет заезжих монархов и премьеров. В силу тягомотной служебной необходимости "Лебединое озеро" в хрущевскую болтливую бестолковую эру стало красочной витриной, визитной карточкой расцветающего под неусыпным, прозорливым хрущевским руководством советского государства. А я в балетной пачке "Лебедя" - словно олицетворение миролюбивой направленности "новой" хрущевской политики. Не голубь, но лебедь мира.
Вновь неприподъемные корзины живых цветов на сцене. Эти официальные корзины выносили обычно два дюжих охранника. Одному - не совладать... Аплодисменты и киноулыбки из центральной правительственной ложи. Приветственные помахивания начальственными ручками...
Но в те годы - лучшие годы моих физических балетных кондиций - меня держали взаперти. Не выпускали шесть лет за границу. Гоняли по пятам кагэбэшную машину. Всерьез выслеживали "английскую шпионку Майю Плисецкую"...
"... Пришла эра Путина. Путину удалось совершить многое. Приостановить разгул бесстыжей вседозволенности, объединить разваливающееся государство, возродить авторитет страны. За счет президентских грантов ("дети капитана Гранта") выровнялись зарплаты главных музыкальных театров России с театрами Запада. Наши лучшие танцовщики стали подписывать контракты, работая теперь и там, и здесь. Наконец-то, наш балет пришел к нормальной деловой, общепринятой практике.
... Но "ниагарский" водопад вакханалии попсы, засилье однообразных нескладных, тягомотных, бесконечных сериалов лишь усиливаются.
Рейтинги передач Малахова и Вульфа свидетельствуют, что Культура, которая в конце концов лишь одна и является Лицом всякой нации, не в сфере пристального внимания правительства.
Это меня огорчает.
Свобода, интеллектуальная, эстетическая свобода, долгожданная свобода - замечательно! И от строгих приказов и запретов вкус не улучшается. Этот урок мы прошли. А что делать, когда вкус отказывает или если его просто нет?
Не знаю.
...Судьба моего рождения на российской земле привела к тому, что этапы ее я исчисляю сегодня эпохами "царствования" наших вождей.
Какая-нибудь коллега моя из Финляндии или Франции разве будет когда-нибудь соизмерять этапы своей биографии по именам президентов да премьер-министров?
Ее сочтут за умалишенную. Ведь кто бы ни уселся в эти начальственные кресла, путь развития искусства и страны остается постоянным и неизменным. А наш советско-российский корабль швыряло туда и обратно, обратно и туда. Оставаться на том корабле самой собою было неимоверно трудно.
Баталии - быть или не быть - за "Кармен-сюиту", "Анну Каренину", "Чайку", бежаровские "Болеро" и "Леду", которую мне так и не дали, кстати, показать своей родной московской публике, были нешуточные. Скажу больше: кровопролитные. Я с гордостью говорю себе сегодня, что вышла из этих схваток с властями предержащими победительницей. Победительницей, чего бы это ни стоило!"