Кто-то говорит - побоище, кто-то - погром, кто-то - массовые беспорядки. Но как ни назови, происшедшее на Манеже - событие из ряда вон. Такого масштабного стихийного выплеска негативной энергии в последнее десятилетие не наблюдалось.
Теперь многие пытаются разобраться: что это было? Бунт футбольных фанатов, возмущенных убийством своего товарища? Националистический шабаш? Провокация?
Большинство склоняется к универсальной версии, что на Манеже имела место вспышка агрессивной ксенофобии. Но в чем причины происшедшего (понятно ведь, что убийство Егора Свиридова было лишь поводом)? Насколько справедливы утверждения, что ненависть к мигрантам с Кавказа, из Центральной Азии возбуждают они же сами своим поведением? И что могут сделать власть и общество, чтобы подобные происшествия не приобрели повсеместный характер?
Первое и самое очевидное: не следует думать, что вскипанием этих страстей мы обязаны исключительно футбольным фанатам. Налицо лишь резкое обострение российской повседневности. Ибо радикализм - не просто в шеренгах хоругвеносцев, шествующих под лозунгами "Россия - для русских!", "Москва - для москвичей!", а в головах (судя по тому, что 60 процентов населения на подобные лозунги с энтузиазмом откликаются). Но если ксенофобия прогрессирует, если она публично и в самых крайних формах заявляет о себе, претендует на роль политической силы, власть должна как минимум оценить серьезность этой угрозы. И осознать, что у нее впервые появился такой оппонент. Уличный. Ультрарадикальный. И совершенно неуправляемый. Его притягательными лозунгами и неконтролируемой активностью формируется националистический электорат, способный на выборах организованно выражать свою волю.
Сейчас отовсюду посыплются предложения: "ограничить", "ужесточить", "усилить ответственность" и т.п. Такие предложения возникают всякий раз, когда что-то случается, а случается часто: ежегодно в России фиксируется более 100 преступлений на национальной почве. Но специалисты-криминологи не верят в действенность карательных мер. Карательный ресурс, по существу, исчерпан. Кроме того, в делах с как будто бы очевидной национальной подоплекой очень трудно доказать эту самую подоплеку. Как докажешь, имелась ли тут цель, а тем более мотив, если мотивация преступления порой не сознается даже самим преступником?
Да и зачем придумывать новые наказания разжигателям национальной, расовой, религиозной вражды, если даже существующая 282-я статья УК практически не применяется? Так что увеличение тюремных сроков здесь едва ли послужит профилактической мерой. Оно может иметь разве что информационный эффект, но не устрашающий.
Отметим и вот что. Большинство происшествий с участием нацменьшинств официально трактуются как бытовые. Верить такой трактовке значительная часть общества не расположена. Чем усерднее внушается отсутствие в каком-либо конфликте национальной подоплеки, тем крепче массовая уверенность в обратном. Но все-таки лучше поостеречься от скороспелых суждений. Мгновенная готовность исследовать национальный состав участников уличной потасовки ни к чему хорошему, как правило, не приводит. Это знают на собственном опыте приезжие с Кавказа или из Центральной Азии. Придите на любой местный рынок и спросите у азербайджанца или узбека, не испытывает ли он притеснений со стороны коренного населения, не боится ли погромов - и вы услышите: "Все хорошо, дорогой!" Ни один представитель национальных диаспор, а я на эту тему беседовал с ними не однажды, и не только в Москве, не выразил тревоги за себя и свою семью. Почему? Боятся накликать нападение на ларек, а то и нож под ребра. Так что осторожность и осмотрительность, чем бы они ни диктовались, в оценках событий хотя бы с малейшим национальным или религиозным привкусом не кажутся излишними.
И еще. Риторика националистов и людская молва создают ложное впечатление, будто дорогие дома, земельные участки в России скупают только мигранты из Средней Азии или с Кавказа. Хотя с этим успешно справляются и приезжие из Тюменской области, других богатых регионов России. Но в их адрес никто не кричит: "Понаехали тут!" Свои бытовые и социальные трудности российский обыватель привычно объясняет нашествием "инородцев". Так ему проще. И свою злость он срывает на тех, кто, приехав, положим, из Средней Азии, занял местный рынок (что, кстати, законом запрещено). Если на таджика наорать, он просто опустит голову и уйдет. Потому что он бесправный. А на милиционера орать нельзя - у него власть. Нельзя орать и на того, кто держит этот рынок. Кстати, это распространенное заблуждение, будто рынки держат в основном приезжие. Нет, за каждым таким приезжим установлен контроль. У богатого нацмена есть свой хозяин в Москве, который его "крышует".
Говорят, приезжие ведут себя не должным образом. И следует, мол, поставить их на место. Стремление "разобраться" с приезжими наблюдается то тут, то там. В одной из областей за нелегальных мигрантов взялись казачьи дружины. Установление порядка сапогом и нагайкой сопровождается возгласами: "То, что творится на рынках, больше терпеть нельзя! Это торговля наркотиками и оружием, это жесточайшая эксплуатация своих же соплеменников!" Да, наверное, так и есть. Но лишь на рынке - и нигде более - творятся подобные безобразия? А торговля наркотиками и оружием - это что, привилегия азиатов и кавказцев, заполонивших наши родные края? Вытеснить их отовсюду - и воцарится порядок?
Какие бы слова ни выкрикивали радикалы, националистической истерии как массового психоза в России нет. Ее раздувают. Вожди радикалов - для достижения своих политических целей. Народные витии - для выплескивания недовольства жизнью. Это недовольство трансформируется в лозунги, понятные маргинальной части населения. Отношения накаляются вовсе не между нациями. Они накаляются в обществе, где немало противоречий (например, разрыв между 10 процентами самых бедных и 10 процентами самых обеспеченных - 15-кратный). И проявляются то в форме агрессивной ксенофобии, то в виде религиозного экстремизма. Радикализация протестных настроений таким образом просто приобретает уродливую форму. Хотя в многонациональной России подружить грузина с русским, таджика с армянином - не проблема. Проблема - создать в стране общественный климат, при котором недовольство условиями жизни не выражалось бы в межэтнических столкновениях.
...На днях я оказался в застольной компании, состоявшей из именитых представителей артистического мира. Возник разговор о событиях на Манежной. Кто-то сказал: не надо списывать происшедшее на футбольных фанатов - националисты имеются не только в их среде. На что известный режиссер, литовец, ныне возглавляющий один из московских академических театров, заметил: "В России две нации - нация богатых и нация бедных".
Мне кажется, он наиболее точно выразил суть того, что случилось на Манежной.