Поделиться
То, что нужны законы, "дружественные" культуре, сегодня очевидно многим. Какими должны быть эти законы? Как они работают в России и за рубежом? Об этом в интервью "РГ" говорит директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Российская газета: Михаил Борисович, Эрмитаж - на особом счету. И даже - в отдельной бюджетной строке. Но и он оказался в Новом году перед проблемой выбора между казенным и автономным учреждением, как и все остальные музеи. Что вы предпочли?
Михаил Пиотровский: В ходе споров родилась третья форма - промежуточная. Это бюджетное учреждение нового типа. Мы автоматически переходим в эту новую промежуточную форму, а дальше посмотрим...
Что касается закона об автономных и прочих учреждениях (83-й федеральный закон), то весь его смысл в том, чтобы уничтожить конкурентное преимущество государственных учреждений культуры. По нему что получается? С одной стороны, происходит ликвидация привилегий государственных учреждений культуры. А с другой - государство сбрасывает с плеч бремя содержания этих учреждения. Типа, давайте сами учитесь плавать. Но это приведет только к коммерциализации культуры.
Допустим, мы становимся автономным учреждением. Рассуждая логически с коммерческой точки зрения, мы должны ликвидировать все льготы, которые дает музей посетителям из социально незащищенных слоев общества. Мы дотируем эти льготы из своих фондов зарплаты из средств, которые могли бы пойти на реставрацию. Если мы не будем бюджетным учреждением, то первый шаг к выживанию - это ликвидация всяких льгот. Поскольку критерием успешности музея становится количество заработанных им денег. На самом деле деньги надо зарабатывать, но критерии успешности другие. У музея есть своя миссия в обществе.
РГ: Главная опасность этого закона - коммерциализация учреждений культуры?
Пиотровский: Не только. Также появляется потенциальная возможность банкротства и уничтожения этих музеев, потери части имущества. Или - возможность передачи их в другие руки, то есть приватизации. Никто не отнимет коллекции - пока, но вот уже здания, в которых живут учреждения культуры, в случае банкротства легко можно забрать. Так что там рисков очень много.
РГ: Создание целевого капитала Эрмитажа - своего рода страховка от превратностей рыночного развития?
Пиотровский: Можно и так сказать. Но скорее это точка роста. Закон об эндаументе - один из немногих законов в России, который дружествен культуре. Он дает возможность аккумулировать ресурсы, пожертвования, создать фонд, выбрать управляющую компанию для эффективной работы с вложением средств, получить доходы, которые пойдут на деятельность музеев. Государственное учреждение культуры получает возможность делать то же, что и негосударственные учреждения, которые создают свои фонды.
РГ: Решено уже, какой фонд будет создан для формирования целевого капитала и кого вы выберете в качестве управляющей компании?
Пиотровский: Что касается управляющей компании, то у нас уже образовалась очередь из желающих выступить в этой роли. В том числе и тех, кто никогда не занимались целевым капиталом. У нас есть пошаговый план, но на самом деле мы еще не собрали сам целевой капитал. В июне Владимир Потанин выступил с предложением создать целевой капитал Эрмитажа и сделал первый взнос в размере 5 млн долларов. Это примерно 10 процентов целевого капитала. Нам нужен большой фонд.
РГ: Считается, что размер целевого капитала должен превышать бюджет примерно в 7 раз. Бюджет Эрмитажа в 2010 был...
Пиотровский: ...два миллиарда рублей. Понятно, что строительные расходы меняются. В этом году у нас было большое финансирование - половина бюджета пошла на стройку фондохранилища, реставрацию восточного крыла Главного штаба, капитальный ремонт. Думаю, что размер целевого капитала Эрмитажа предполагает сумму в 50 млн долларов.
РГ: К вопросу о подводных камнях музейной жизни... Во время вручения грантов фонда Потанина сотрудникам Эрмитажа был показан фильм, где молодой юрист говорила об опыте государственного страхования музейных выставок, который она изучала в Англии. Этот опыт может пригодиться, если в России нет государственного страхования выставок?
Пиотровский: Я надеюсь, что пригодится. Система государственных гарантий - это очень важная вещь, мы сейчас за нее бьемся. Она существует в большинстве стран. Она очень хорошо разработана. И вовсе не так обременительна, как кажется.
РГ: В чем суть этой системы?
Пиотровский: Когда музей принимает выставку, то он должен оплатить страховку произведений, которые приезжают из другой страны. Во многих странах государство гарантирует выплату денег, если не дай Бог что-то случается. "Страховые" деньги откладываются на специальный счет и как бы "замораживаются". Если что, деньги коллекционеру или музею выплачивает государство. Эта система - гарант безопасности музейных вещей. К примеру, Эрмитаж принимал выставку Пикассо - только страховые выплаты составили миллион долларов. В феврале в рамках года Испании в России у нас будет выставка из Прадо - естественно, мы оплачиваем страховку на миллион долларов. Министерство финансов все понимает, они начали рассматривать этот вопрос, но разговор идет по кругу. Они рассуждают так: "Выставка - предприятие коммерческое? Коммерческое. Значит и страховка у вас должна быть коммерческая. Включайте ее в смету". Я спрашиваю: "А вы нам как учреждению дадите в смете деньги на страховку?". Отвечают: "Нет, не дадим". И можно идти на второй раунд.
РГ: Может быть, нужно брать деньги за вход на выставки, привезенные в Эрмитаж?
Пиотровский: Мы принципиально, как и Метрополитен-музей, не берем деньги за вход на выставки. Достаточно того, что человек заплатил за вход в музей. В Англии не берут плату за вход в музей, но продают билеты на выставки. Причем достаточно дорого. Мы считаем, что система, при которой люди платят за входной билет в музей и имеют возможность посетить также и все выставки в нем, лучше.