Банк России подвел на минувшей неделе предварительные итоги наших финансово-экономических контактов с внешним миром, опубликовав оценки платежного баланса страны за 2010 год и на его основе - данные о чистом вывозе частного капитала.
По итогам года этот показатель составил 38,3 млрд долл., резко увеличившись в последнем квартале сразу на 22,7 млрд. Правда, в декабре вывоз остался примерно на уровне ноября (8-9 млрд долл.).
Усиление оттока капитала было в определенной мере компенсировано ростом профицита счета текущих операций в результате значительного сокращения импорта и меньшим востребованием валюты в связи с окончанием сезона летних заграничных турпоездок. В результате, несмотря на значительный вывод капитала, ЦБ сдерживал курс рубля от серьезных колебаний с помощью сравнительно небольших интервенций (8,6 млрд долл. за квартал, в том числе 3,84 млрд - в октябре и 5,62 - в ноябре). В декабре Банк России уже покупал валюту на рынке, удерживая рубль от укрепления. Всего за год международные резервы России выросли на 36,8 млрд долл., если скорректировать их прирост на курсовые колебания валют, из которых формируются резервы ЦБ.
Отток капитала по итогам года заметно превысил прогнозы ЦБ - как сентябрьского, представленного на заседании правительства вместе с бюджетом на 2011 год (8,7 млрд долл.), так и последнего, ноябрьского (22 млрд) в Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики. Есть в этой связи основания для особой обеспокоенности, в частности, для утверждений о том, что капитал "бежит из страны", поскольку растет его "серый" вывоз, фиксируемый в статистике платежного баланса как невозвращенная экспортная выручка, фиктивные сделки по импорту и с ценными бумагами, а также позиция "чистые ошибки и пропуски".
Тем не менее, глядя на данные ЦБ, каких-то особых признаков усиления "серой" утечки капитала мы не видим. За четвертый квартал она примерно такая же, как за предыдущие три. Если сравнивать с предшествующими годами, тоже не наблюдалось какого-то всплеска роста вывоза капитала (иностранных активов) небанковского сектора, в т.ч. и "серого" вывоза за счет незаконных внешнеторговых операций и причисляемых сюда же (довольно условно, на деле это может быть и "серый" импорт) "ошибок и пропусков".
На самом деле "серый" вывоз капитала довольно четко зависит от размеров экспортной выручки. Часть экспортной выручки, составляющая основу нелегального вывоза капитала, не возвращается. Поэтому рост экспортных поступлений, в частности, приходящийся на конец года, автоматически сдвигает значительную часть оттока капитала по "серым" каналам на конец года.
Величина прироста оттока капитала в четвертом квартале по отношению к третьему, пришедшаяся на небанковский сектор (1,5 млрд долл.), лежит в пределах погрешности оценок. В целом уровень чистого вывоза капитала небанковскими организациями и населением оставался примерно стабильным в течение года (11-15 млрд долл. за квартал), исключая второй квартал, когда он снизился до 4,5 млрд долл. за счет большого "сброса" наличной валюты населением (по всей видимости, переживавшего тогда кризис евро) и увеличения притока прямых инвестиций в Россию (вероятно, по той же причине - с офшорных счетов в евро). В четвертом квартале население продолжало избавляться от наличной валюты, но объем чистых продаж снизился до минимального уровня в 0,8 млрд долл. за квартал.
Если отбросить продажу наличной валюты населением, то итоговый вывоз капитала реальным сектором, то есть баланс инвестиций, займов и "серого" вывоза, составил около 60 млрд долл. за год. Чтобы понять, почему в целом по реальному сектору мы видим сегодня столь стабильный, причем значительный отток капитала, надо вспомнить, с чем раньше, в предкризисные годы, был связан его приток. Это были прямые инвестиции в виде, главным образом, приходивших из офшоров, вывезенных туда ранее денег, выведенных из-под национального налогового контроля. И зарубежные займы, приходившие в значительной мере также из офшорных зон, но, кроме того, и в виде "настоящих" зарубежных кредитов.
В результате кризиса и вялого послекризисного восстановления экономики масштабы инвестиций сократились, и потребность в прежних размерах их финансирования отпала. Доходы же, и особенно частные сбережения в стране, остаются значительными, и им попросту некуда деваться, кроме как утекать за границу. Точнее, утекать - в прежних масштабах, а возвращаться в гораздо меньших.
Вывоз же капитала через осуществляемые с нарушением валютного режима и фиктивные внешнеторговые операции весь последний год был стабилен и составляет в среднем 45-55% всего валового прироста активов российских резидентов за границей. Но, по сути, он представляет собой не форму чистой утечки капитала (выведенные таким образом деньги в основном возвращаются в российскую экономику в "обеленном" виде прямых инвестиций и кредитов из офшоров), а схему уклонения от налогов.
На сегодня масштабы такой оптимизации ограничиваются лишь посулами "прислать доктора для зачистки". Но поскольку страна у нас большая и докторов на всех не хватает, то данная схема представляет собой стабильно работающий механизм, мало подверженный каким-то конъюнктурным всплескам (какого-то особого размаха "серого" вывоза не бывает даже перед выборами). Как говорится, "все уже украдено до нас", и какой-то особой необходимости в форсировании этой схемы не возникает.
Правда, обратный приток денег, выведенных из-под российского налогового контроля, при неблагоприятных ожиданиях может обмелеть, и это вроде бы действительно наблюдалось в августе-сентябре, и, как вытекает из слов председателя ЦБ Сергея Игнатьева, еще и в начале октября. Но уже с середины прошлого года, как видно по ряду формируемых в ежедневном/еженедельном режимах показателей, отток капиталов в основном формировался банковским сектором.
Эта тенденция, в частности, проявилась в движении капитала по ссудам и займам: заняли за границей в пошлом году на 10 млрд долл. меньше, чем отдали из ранее занятого. В целом предприятия реального сектора предпочитали в минувшем году ориентироваться на отечественную банковскую систему, где задолженность предприятий банкам выросла в течение года на 10% при вполне приемлемых процентных ставках, реально близких к нулю с учетом ожидаемой инфляции.
Наращивать займы за границей в валюте в условиях реального укрепления рубля, очевидно, показалось невыгодно даже экспортерам, чьи валютные риски естественным образом застрахованы, поскольку получают они в той же валюте, в которой привлекают займы.
С другой стороны, в последнем квартале не было и массового погашения внешних займов предприятиями реального сектора, который часто приходится на конец года. В данном случае прогнозировать рост утечки капитала по этому каналу к концу года можно было, исходя из значительных объемов привлечения новых займов в третьем квартале. Возможно, дело просто и в активном привлечении новых займов, замещавших погашение прежних. Как бы то ни было, чистый баланс оттока капитала по зарубежным займам реального сектора в четвертом квартале не превысил 1 млрд долл.
Значит ли это, что российский капитал не хочет работать в России, а ищет точки приложения за границей? Это верно лишь отчасти - в отношении банковского сектора, где заметно упала в последние месяцы маржа по операциям, так что "не хочет" и тут довольно условно. Кроме того, вывод капитала банками представлял собой не столько утечку опасливых внутри страны российских денег, сколько закрытие спекулятивных позиций в рублях, открытых банками в расчете на укрепление рубля и более высокие ставки по рублевым активам (carry trade).
Прирост оттока в четвертом квартале по сравнению с предыдущим пришелся почти целиком на банковские операции (16,2 млрд долл. из 18,7 млрд всего прироста чистого вывоза). Но он стал следствием избыточности банковских ресурсов, привлекавшихся из-за рубежа во втором и третьем кварталах и использовавшихся для арбитражных сделок с рублевыми инструментами (ОБР и иными облигациями, а также для размещения в депозиты Банка России).
В частности, довольно интенсивный ввоз капитала банками наблюдался в марте-апреле, июне, августе-сентябре - всего за эти месяцы ими было привлечено из-за границы 26 млрд долл., при том что никакой особой потребности во внешних ресурсах для кредитования реального сектора банки не испытывали: сбережений в российской экономике и так более чем достаточно. Значительный рост валютных активов российских банков отражает также изменившиеся валютные предпочтения их клиентов.
Есть ли вероятность изменения тенденции? Могут ли эти ожидания "развернуться" и поток денег вновь потечет в Россию? Возможно, что это будет происходить уже в ближайшие месяцы, после завершения волны традиционного посленовогоднего оттока. Во всяком случае, пик ослабления рубля к бивалютной корзине был пройден еще в ноябре. В начале декабря рубль к корзине даже заметно укрепился, впрочем, возможно, это ЦБ решил с помощью валютных интервенций сделать "хлеб" спекулянтов менее легким, заодно добив их "словесными интервенциями" о предстоящем повышении ставок.
Экономически в ближайшие месяцы скорее складываются предпосылки для притока спекулятивного капитала, поскольку текущий баланс, а с ним и рубль будут усиливаться. Экспортная выручка растет в последние месяцы, в то же время импорт, похоже, уперся в некоторые пределы спроса: в 2010 году у населения России, как известно, "не выросло ничего" - ни реальные доходы, ни потребительские расходы. Причем если в отношении доходов и расходов бедных понятно - их "съела" инфляция, то отсутствие роста расходов более обеспеченных слоев населения определяет кредитный цикл. После бума и "долговой депрессии" потребительские кредиты не будут расти еще некоторое время, что и предопределяет умеренный рост импорта.
В ожидании роста ставок может оживиться спрос на кредит со стороны мелких компаний, не имеющих доступа к внешним кредитным рынкам, и более активное пользование зарубежным кредитом со стороны крупных корпоративных заемщиков. Все это также факторы, которые могут усилить приток капитала в Россию. Отсюда понятно, почему председатель ЦБ РФ решил напомнить в своем недавнем интервью, что на случай усиления притока спекулятивного капитала у него заготовлена "дубинка" в виде дополнительных отчислений в Фонд обязательных резервов.
