Государство не в состоянии защитить российских детей, усыновленных иностранными родителями и вывезенными за границу.
До тех пор, пока не будет официальных соглашений по усыновлению между странами, никто не защитит детей от родителей-садистов и убийц. Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов в этой ситуации предлагает приостановить процедуру усыновления для иностранцев и даже внести изменения в семейное законодательство.
Российская газета: Павел Алексеевич, в России на всех уровнях от правозащитников до прокуроров говорят о защите детей, что это приоритет. Но все-таки, что еще должно произойти, чтобы власть, наконец, начала "чесаться" и от слов перешла к делу - то есть действительно начала защищать наших детей, в том числе тех, которых усыновили заграничные родители?
Павел Астахов: Власть начала не только чесаться, но и достаточно оперативно и энергично действовать. Проблема в том, что очень много времени упущено. За те 16 лет, что существует международное усыновление между Россией и США, у нас так и не появилось официального соглашения между странами.
Министерство образования и науки, которое является ключевым ведомством, которое отвечает за иностранное усыновление и усыновление вообще, не сделало до сих пор ничего для решения этого вопроса. В апреле я увидел Артема Савельева, возвращенного из Америки с запиской приемной родительницы.
Оказалось, что мальчик не пришелся ко двору.
Именно тогда я узнал, что у нас отсутствует договор по усыновлению, и именно поэтому я тут же вынес этот вопрос на уровень всенародного обсуждения. Чтобы привлечь внимание и президента, и всей широкой общественности. Ситуация, когда наших детей вывозят в США или любую другую страну без соответствующих договоров - недопустима. Я как юрист понимаю, что такие соглашения жизненно необходимы, потому что полностью мы отказать иностранным усыновителям сегодня не сможем - для этого надо менять Семейный кодекс. Говорить, что власть ничего не делает, было бы несправедливо. Мы сейчас наверстываем то, что было упущено за все прошедшие годы.
РГ: Хорошо, а почему у нас все-таки до сих пор нет этого соглашения?
Астахов: Этот вопрос не ко мне. Я его адресовал в минобрнауки, где есть целый департамент, который занимается вопросами иностранного усыновления. Для меня было страшным откровением, что детей у нас вывозили чуть ли не целыми самолетами, без всяких соглашений. Поэтому я этот вопрос поднимаю с первого дня моего заступления на должность уполномоченного. И говорю, что такие соглашения должны быть не только с США, но с Великобританией, Францией, Германией и остальными странами.
А пока таких соглашений нет - необходимо приостановить усыновление и возможно даже поставить перед Госдумой вопрос о внесении изменений в семейное законодательство. У нас мало своих детей. Мы их должны оставлять здесь и определять в подготовленные приемные российские семьи. Сопровождать и помогать этим семьям, а мы вместо этого отдаем их за рубеж без всякого юридического сопровождения. Поэтому вопрос к тем, кто отвечал за это. Я считаю, что общество может предъявлять к этим людям свои претензии.
РГ: А может претензии не только общество должно предъявлять, но и власть, и прокуратура?
Астахов: Прокуратура за короткий промежуток времени в конце прошлого года внесла два представления в адрес главы минобрнауки. Обе ситуации касаются вопросов социализации детей, семейного устройства детей, а также работы органов опеки и попечительства. Генеральная прокуратура реагирует, и я не знаю, что еще должно случиться, чтобы чиновники начали выполнять свои прямые обязанности. Тем более тогда, когда речь идет о детях.
РГ: Видимо, кто-то очень заинтересован, чтобы подобного соглашения у нас не было. И просто зарабатывает на этом деньги? Ведь все прекрасно знают, какой это прибыльный промысел - посредничество в усыновлении.
Астахов: Давайте говорить откровенно. Для американских агентств - это очень большой и серьезный бизнес. Официальная стоимость услуг по подбору и усыновлению ребенка из России от 50 до 70 тысяч долларов. То же агентство, которое помогало усыновить Артема Савельева, официально заработало за 2009 год - 4 миллиона 600 тысяч долларов. Естественно, что у всех этих фирм есть свои агенты в России, которые проникли и в органы опеки, и в остальные структуры, связанные с усыновлением детей. Я не готов обвинять кого-то конкретно. Но наибольшее сопротивление я испытал как раз, когда поднял вопрос с возвращением Артема. Причем это был уже третий подряд случай с возвращением наших детей. Про первые два вообще никто ничего не говорил, это тихо замяли, то же самое хотели сделать и с историей Артема Савельева.
17 российских детей погибли в Америке, известны десятки случаев жестокого обращения. Только началось уголовное преследование в отношении семьи Лещевских, где издевались над тремя нашими девочками. Сейчас возникло дело детей Бухаровых. Но про многие дела мы вообще ничего не знаем. Из-за отсутствия соглашений между двумя странами мы не можем контролировать судьбу наших детей.
РГ: А известно, сколько вообще наших усыновленных детей сейчас в Соединенных Штатах?
Астахов: Да известно - около 60 тысяч. Я убежден, что большинство этих детей живет счастливой нормальной жизнью. О них заботятся, их лечат, им помогают. Но, как сказал посол США в Москве Джон Байерли, даже одного случая с Артемом Савельевым достаточно, чтобы сказать, что такая ситуация недопустима.
РГ: Как вы считаете, а хватает ли прав самому Уполномоченному по правам ребенка?
Астахов: Основная задача Уполномоченного при президенте - быть оком государевым и вмешиваться в деятельность того органа, которой работает неэффективно или не выполняет свои обязанности.
Но при этом я не должен подменять работу этого ведомства. У нас всего на федеральном уровне 19 министерств и ведомств, которые занимаются защитой прав детей. Поэтому Уполномоченный не должен подменять их деятельность - их тогда бы нужно было сократить и создать один орган. Но следить за тем, чтобы были защищены права всех детей в стране - это моя святая обязанность.
РГ: Но чиновники это воспринимают?
Астахов: Воспринимают и идут навстречу. Те, кто сопротивляется - на своих должностях не остаются. За прошлый год более 50 чиновников разного уровня от руководителей детских учреждений до региональных министров были уволены по моему представлению. Более 130 человек получили административные и дисциплинарные взыскания. Заведено 68 уголовных дел в отношении чиновников. В общем, достаточно полномочий.