Поделиться
Нелестное прозвище - "вторая древнейшая профессия" в мире (после проституции) - закрепилось за журналистикой в России. Закрепилось, между прочим, с легкой руки давно забытого американца Роберта Силвестера, опубликовавшего в 1950 году роман под таким названием. Речь в нем шла о нравах, царивших в период Великой депрессии в репортерской среде США, которую автор-газетчик знал изнутри.
Тем не менее в самой Америке это хлесткое определение не прижилось, и теперь здесь обычно считают "второй древнейшей" профессию либо шпионов (со ссылкой, между прочим, на Библию), либо политиков. Последних активно "продвигал" на эту роль бывший президент США Рональд Рейган, чье столетие отмечается в эти дни. На всем протяжении своей политической карьеры он с успехом повторял любимую шутку: "Политику называют второй древнейшей профессией, а я вот убедился, что она поразительно напоминает первую"...
Что касается прессы, ее в США уважительно именуют либо "четвертым сословием" (термин из британской парламентской практики), либо даже "четвертой ветвью власти" - после законодательной, исполнительной и судебной. Конечно, это пропагандистский штамп с большой долей льстивого преувеличения. Но при постоянном использовании такие штампы становятся догмами, подчиняющими себе даже тех, кто их придумал. В Америке в "особое призвание" журналистов в значительной мере верят и они сами, и власти, и общество.
Кстати, многие здесь именно из-за этого идут в профессию, считающуюся ныне чуть ли не "умирающей". Стартовые зарплаты в отрасли всегда были низкими, сейчас в ней к тому же идут массовые увольнения. "Звездами" заведомо становятся единицы, да и тем в эпоху Интернета все труднее даже просто выделяться на фоне массовых скоплений более мелких "звездочек", не говоря уже о том, чтобы претендовать на роль законодателей мод или моральных авторитетов. Но общий социальный престиж журналистики пока сохраняется.
По канону главная задача прессы в демократической стране - обеспечивать общественный контроль за деятельностью власти, служить механизмом обратной связи между "низами" и "верхами". Это в целом верно, в Америке эта задача решается и журналисты по праву гордятся этой своей ролью.
Но, как давно подметили критики, есть у "встроенных в систему власти" местных СМИ и еще более фундаментальная функция - поддерживать существующий порядок вещей, доказывать, что американский образ жизни, свой строй - не только самый эффективный и успешный, но и самый моральный и справедливый.
Вот эта функция в целом замалчивается и своим настоящим именем - пропаганда - практически никогда в США не называется. Видимо, потому, что в ней слышится отголосок некой исходной предвзятости, нечестности. Но на деле она, конечно, существует и именуется для внешнего употребления "публичной дипломатией", для внутреннего - "патриотическим консенсусом" или иными эвфемизмами.
Залог успешного решения прессой своих институциональных задач (да, наверное, и коммерческого спроса на честные новости) - общественное доверие. Именно поэтому СМИ США стараются пуще глаза беречь свою независимость. Так, они недавно вновь подтвердили, что не только прямая финансовая поддержка их властями, но даже и законодательное закрепление "прав собственности на новость" (например, по времени - скажем, на полчаса) - не для них. Хотя в налоговой и некоторых других формах господдержка СМИ в Америке всегда существовала и существует.
Между прочим, сохранять профессиональную репутацию прессе активно помогают и те самые власти, за которыми она неусыпно следит в качестве "сторожевого пса" общественных интересов. Им это часто не нравится, но они не позволяют себе даже намеком посягнуть на прерогативы СМИ.
Чиновники прекрасно понимают, что связываться с журналистом себе дороже: за ним все равно останется последнее слово - хотя бы в его текстах, а на них ляжет несмываемое пятно. Соответственно, они первыми громко ратуют за свободу прессы - даже в таких случаях, как недавний скандал с утечкой дипломатических документов по каналам организации "Викиликс". Ранее, как известно, в США случались и более серьезные разоблачения, включая "Уотергейт" и публикацию пентагоновских документов по войне во Вьетнаме.
Первая поправка к Конституции США прямо воспрещает Конгрессу принятие любых законов, "ограничивающих свободу слова или прессы". Американцы чрезвычайно горды этой конституционной нормой и склонны толковать ее расширительно. Это относится и к судам, включая Верховный суд США. Другое дело, что отдельного федерального закона, защищающего права журналистов, в Америке никогда не было и нет.
Первая поправка была принята в 1791 г. Но еще за четыре года до этого один из самых авторитетных "отцов-основателей" США, главный автор Декларации независимости и третий президент страны Томас Джефферсон писал, что, если бы ему было предоставлено решать, "иметь ли нам правительство без газет или газеты без правительства", то он без малейших колебаний "предпочел бы последнее". Позже он пояснял, что "свободная пресса - единственный залог общей безопасности", поскольку "общественному мнению невозможно противостоять, когда ему дозволено свободное выражение".
Помимо всего прочего признание общественной значимости журналистского труда означает, что власти весьма внимательно относятся и к любым посягательствам на физическую безопасность работников СМИ. Недавно был случай, когда сотрудница нью-йоркской телекомпании пожаловалась в полицию, что ее кто-то преследует. Полиция взяла ее под круглосуточную охрану силами целой бригады из нескольких человек, пока не выяснилось, что она все это выдумала, чтобы привлечь к себе внимание. Теперь ее саму судят.
Вообще, разумеется, никакие конституционные гарантии не означают для журналистов вседозволенности, не освобождают от необходимости соблюдать закон. При республиканской администрации Джорджа Буша-младшего власти начали систематически оспаривать так называемую "журналистскую привилегию" - право репортеров сохранять в тайне источники конфиденциальной информации. По стране в целом было возбуждено несколько десятков таких дел. В результате самого известного из них Джудит Миллер - репортер газеты "Нью-Йорк таймс" и лауреат самой престижной в профессиональных кругах США Пулитцеровской премии - принципиально отсидела три месяца за решеткой. Правда, позже эта история вышла боком ей самой и ее изданию, но об этом речь впереди.
Понятно, что при подобных подходах о существовании в США открытой цензуры не может быть и речи. Но негласные табу существуют, хотя их и немного. Например, в прошлом году легендарную Хелен Томас, работавшую в пресс-пуле Белого дома со времен Дуайта Эйзенхауэра, затравили и вынудили уйти в отставку за неосторожные антиизраильские высказывания. После чудовищных терактов 2011 г в США здесь под горячую руку увольняли журналистов, признававших личную смелость террористов-смертников. По сути закрыта для серьезного публичного обсуждения и такая важная тема, как "баснословная привилегия" США (выражение Валери Жискар д"Эстена) контролировать эмиссию фактической мировой резервной валюты.
Совсем недавно мне самому пришлось столкнуться с проявлением нетерпимости к критике после того, как я задал на брифинге в Белом доме вопрос о злоупотреблении свободами в США, регулярно приводящем к кровавым бойням наподобие трагедии в Аризоне, где психически неуравновешенный американец расстрелял несколько десятков человек, включая члена Конгресса. Любопытно, что ополчились на меня за эту "дерзость" не чиновники из пресс-службы Белого дома, а отдельные американские журналисты.
Кстати, и в прошлогодней истории с Томас заводилами были не власти, а "коллеги по цеху" - точнее по залу для пресс-брифингов, где она традиционно занимала центральное кресло в первом ряду. Задним числом выяснилось, что многих в пресс-пуле раздражали ее упорные и настойчивые вопросы, например, о том, ради чего США льют свою и чужую кровь в Ираке и Афганистане.
На мой же сторонний взгляд, это именно она честно и правильно исполняла профессиональный долг, тогда как остальные со своими вопросами "о конкретных вещах" предпочитали за деревьями не видеть леса. Как мне кажется, "патриотический консенсус", основанный на подобных "фигурах умолчания", сродни откровенному национальному эгоизму. По сути он ничем не отличается от круговой поруки.
Критикуя прессу США, когда для этого, на мой взгляд, есть основания, я в то же время отношусь к ней с большим уважением. Профессиональная "система координат", в рамках которой она действует, представляется мне в целом совершенно правильной. Это именно система, включающая не только права, но и обязанности журналиста. Предусматривает она, что принципиально важно, и достаточно жесткую ответственность работников СМИ - моральную, а порой и административную - за нарушение писаных и неписаных профессиональных правил и норм.
О правах уже говорилось. Действующий порядок позволяет американским СМИ публиковать - и тем самым освящать своим авторитетом - даже самую неудобную для властей информацию. Помимо "Викиликс" можно вспомнить скандал с Моникой Левински при Билле Клинтоне или разоблачение нескольких тайных программ спецслужб США в рамках глобальной кампании борьбы с терроризмом при Дж.Буше-младшем.
Известно, что в последнем случае власти делали все возможное для предотвращения публикаций. Журналистов увещевали лично руководители национальной разведки и минфина США, ссылавшиеся на соображения национальной безопасности. Но те в конечном счете все же решили, что право народа знать, что делает правительство от его имени, выше этих соображений.
Те же профессиональные стандарты без всяких законодательных запретов практически исключают появление в солидных изданиях и эфире США "заказных" статей и репортажей. Благодаря им здесь немыслимы заранее "согласованные" с пресс-секретарями, т.е. по сути подставные вопросы на пресс-конференциях и в интервью президента и других высших должностных лиц страны. Из-за них же журналисты не принимают "подачек" наподобие бесплатных авиаперелетов с главой государства по стране и за рубеж (другое дело, что в условиях кризиса сепаратные пресс-чартеры стали пустеть, поскольку оплата их даже в складчину большинству изданий не по карману; в связи с этим были попытки лишить "неплатежеспособных" доступа к отчетам президентского пула; к чести этого самого пула, данная инициатива была отвергнута). И т.д., и т.п.
В последние годы из-за попыток властей ограничить "журналистскую привилегию" ведущие СМИ США развернули встречную кампанию борьбы против "анонимных источников". Одним из поводов послужила упомянутая выше нашумевшая история с Джудит Миллер. Сначала ее считали героиней, которая предпочла сесть в тюрьму, но не раскрывать свои источники. Позже выяснилось, что эти самые "источники" в высших эшелонах администрации Дж.Буша-младшего "скармливали" ей выгодную властям дезинформацию по поводу "программы ОМУ в Ираке", следов которой в действительности так и не удалось обнаружить, хотя это не помешало ей послужить поводом к войне и "смене режима" в Багдаде. Руководству "Нью-Йорк таймс" - а это флагман всей американской журналистики - пришлось публично каяться и публиковать перечень сомнительных материалов. "Звездная" Миллер с позором уволилась.
С тех пор некоторые местные издания пытались вообще отказаться от общения с "анонимами". Правда, на вашингтонской политической кухне это оказалось все же нереально, но теперь ссылки на "источники" обязательно сопровождаются пояснениями, почему именно те просили не раскрывать свои имена. Известно, что отдельные особо принципиальные СМИ отклоняли приглашения своих репортеров в Белый дом даже для неформального - "не для печати" - общения с президентом США. Характерно, конечно, что и приглашались пресс-службой на такие "посиделки" именно пишущие или вещающие в кадре журналисты, а не начальство.
В свете подобного этического ригоризма, наверное, понятно, что такие "мелочи", как предельно правдивое и точное изложение фактов, опора на достоверные источники (если и не раскрываемые в тексте, то хотя бы достаточно известные редакции), стремление освещать события с разных точек зрения, особая аккуратность с прямыми цитатами - все это по американским журналистским канонам просто само собой разумеется. Впрочем, почему "само собой"? Во многих редакциях имеются письменные и подробные профессиональные "катехизисы", охватывающие весь круг важных для журналиста вопросов - от этики до стиля. За соблюдением правил и норм следят штатные омбудсмены - как правило из числа предпенсионных "авторитетов".
Конечно, и в Америке бывают единичные случаи вопиющего нарушения этих самых правил и норм. Помнится, например, один молодой репортер просто выдумывал для своих социальных репортажей "уличные истории" вместе с героями. А некий колумнист попался на том, что платно подрабатывал чуть ли не в федеральном жилкомхозе, а попутно сочинял и печатал хвалебные "оды" о его программах. Но расплатой за такого рода грехи сразу становится увольнение если и не с "волчьим билетом", то во всяком случае с безнадежно испорченной репутацией.
В целом же у журналистов в Америке - собственная гордость. Они любят свою профессию и совершенно не собираются изменять ей из-за такой "малости", как отсутствие "бизнес-модели", способной обеспечить ей если не устойчивое процветание, то хотя бы сносное существование в эпоху Интернета.
Как-то при обсуждении этой темы местный знакомый - солидный экономический обозреватель - рассказал анекдот: "Работал мужик в цирке. Навоз убирал за животными. Работа тяжелая, грязная. Жена и говорит: "Сменил бы ты ее". А он в ответ, возмущенно: "Что?! Уйти из шоу-бизнеса?! Да ни в жисть!"