На год отстав от мира, Россия, наконец, увидела "Девять" - еще одну адаптацию бродвейского мюзикла, предпринятую Робом Маршаллом через семь лет после "Чикаго".
Но не будем о Бродвее. Интереснее, что это уже третья попытка приспособить язык мюзикла к творениям Федерико Феллини.
Строго говоря, Феллини в таком переводе не нуждается - он и так самый музыкальный из режиссеров. Даже свою кинопрозу он, как известно, снимал под оркестр - чтобы задать актерам и камере нужный ритм и настроение. Его гений подогревался гением композитора Нино Рота, вообразить их порознь почти невозможно.
Тем не менее в 1969 году другой гений - танцовщик и кинорежиссер Боб Фосс отважился "омузыкалить" "Ночи Кабирии" в мюзикле "Милая Чарити". А еще через десять лет, ободренный успехом, снял "Весь этот джаз" - там герой, знаменитый хореограф, повторил путь героя Марчелло Мастроянни в "Восьми с половиной", главного шедевра Феллини. Для Боба Фосса этот персонаж во многом был воплощением его alter ego, что придало фильму характер личной исповеди. Теперь его ученик Роб Маршалл предъявил нам буквальный, едва ли не покадровый перевод "Восьми с половиной" в музыкально-хореографическое шоу под амбициозным названием "Девять".
Имена героев те же, что у Феллини. Места действия, эпизодические персонажи - те же. Герой Дэниела Дэй-Льюиса ходит, съежившись и пританцовывая, как Марчелло Мастроянни, и так же артистично изображает в толпе "невидимку". И будет там декорация несостоявшегося "кино ни о чем" - циклопическая и бессмысленная. И встреча с Папой в банно-небесных испарениях, где голый всемирный духовник будет изрекать бессильные благоглупости. И явится вожделенная Сарагина. Чтобы не оставалось сомнений в обдуманности аллюзий, цветное действо в этих эпизодах переводится в черно-белое.
Но не покидает ощущение иллюстрации чего-то, что иллюстрированию не поддается в принципе. Эти шикарные, хоть и буквалистские "Девять" не имеют отношения к "Восьми с половиной" - как нарядный "Дон Кихот" на сцене Большого не имеет отношения к философскому роману Сервантеса. В фильме нет иссушающей героя тоски, нет поруганного им идеала и чувства вины, которое его гложет. Нет темы художника в мире, где иссякли живые идеи. Перед нами просто человек, который запутался в сексуальных связях, и ему немного жаль, когда от этого страдает жена. И еще ему немного страшно за фильм с обязывающим названием "Италия", который он пытается снять в вакууме, так и не вымучив ни строчки сценария.
Конечно, по нынешнем временам и эта малость для кино уже нечаянное богатство, а для многих клиентов мультиплекса - непосильная интеллектуальная нагрузка. В такой системе координат "Девять" можно было бы считать событием в музыкальном жанре. Мешает присутствие в киноистории картины "Весь этот джаз", где Боб Фосс срезонировал на открытия Феллини звучанием собственных, глубоко личных струн, и потому сделал самостоятельное кино. Маршалл же просто опустил феллиниевский авторский фильм до заурядного мейнстрима: тщательно выстриг весь сюр, зато, уцепившись за пикантности, каждую развернул в шикарную хореографическую картину, каждой придал статус эротического шлягера.
Постановочная роскошь "Девяти" по изобретательности и смысловой наполненности уступает картине Фосса, но все же впечатляет - среди множества музыкальных номеров есть свои жемчужины. Еще больше впечатляет кастинг. Маршалл собрал феноменальное созвездие актрис от Софии Лорен в роли умершей матери героя и Николь Кидман в роли его музы до Марион Котийяр - его обманутой жены, Пенелопы Крус - его любовницы, Кэйт Хадсон - настырной журналистки, и Джуди Денч - художницы по костюмам и наперсницы героя. Актрисы умны, талантливы, хороши собой, каждой дарован эффектный выходной номер, и смотреть на них - отдельное от фильма удовольствие. Марион Котийяр еще раз после роли Эдит Пиаф демонстрирует и музыкальность, и экспрессивность своего дарования, ее сцены полны драматизма. Как всегда, хороша, иронична и умна неотразимая Джуди Денч, в разбитной песенке в стиле Фоли-Бержер она тоже демонстрирует нежданные музыкальные таланты. Больше вопросов вызывает Дэниел Дэй-Льюис в роли Гвидо: он прилежно изображает смятенные состояния бабника Гвидо, но глубин там не просматривается и его финальное возвращение из небытия на съемочную площадку воспринимаешь равнодушно: покапризничал - и будя! Не спешит торжествовать и режиссер фильма: заканчивает картину там, где в мюзиклах обычно начинается музыкальный шедевр, ради коего все затеяно. С чем выстраданным пришел на съемочную площадку Гвидо, нам предоставят только догадываться.
Но вот вопрос: зачем и для кого понадобилось снимать тень старого вечного фильма? Те, кто "Восемь с половиной" видели и помнят, будут ежесекундно сравнивать, и тогда их раздавит перепад давлений. Те, кто о Феллини не слышал, метания героя воспримут как блажь и тоже уйдут разочарованными, ибо в нарушение всех канонов развлекательного кино не получат обещанных сластей в финале.
Не случайно дебютная картина Роба Маршалла "Чикаго" собрала внушительную коллекцию "Оскаров", а "Девять" имели четыре второстепенные номинации и во всех проиграли.