Поделиться
Этого замечательного барда, поэта и композитора публика знает главным образом лишь по озорной песне "Тюбик".
Но Виктор Третьяков не просто автор и исполнитель собственных песен, кстати, самых разных - лирических, военных, философских, положенных на тонкие и выразительные мелодии. Это человек незаурядной судьбы, собственными руками, нередко вопреки обстоятельствам, выстроивший свою жизнь.
"Обработка металлов резанием" - это была не та профессия, с которой попадают на большую сцену. И, думаю, что при всем своем остром желании, я, выпускник рижского электромеханического техникума, и не попал бы на нее, если бы не Ян Френкель. Композитор тогда, в 1988-м, отдыхал в Юрмале и попросил устроить ему концерт в Риге, и так, чтобы одно отделение отыграли какие-нибудь молодые ребята. Я в ту пору уже ушел из своего "ящика", много писал, зарабатывал концертами в юрмальских санаториях. И вот Дворец культуры завода ВЭФ - большой дом с колоннами! - и живая легенда, Ян Абрамович Френкель выводит меня на сцену, представляет огромному залу…Потом в нескольких метрах от меня он играл и пел "Русское поле", я чувствовал идущую от него совершенно сумасшедшую энергетику и, раскрыв рот, смотрел на небожителя. А окончание этой истории - грустное. Через какое-то время раздался звонок из Юрмалы: "Вить, у нас "слетел" концерт, не мог бы ты срочно подменить?" Я приехал, отыграл и после концерта спросил - кого заменял. "А должен был приехать Френкель, но он умер…"
Десять человек пришло на самый мой первый концерт в рижском ДК "Октобрис". Но среди них была девушка, что рассказала обо мне журналисту с латвийского радио - с этого все и началось. Я записал там несколько песен, среди которых был донельзя актуальный тогда "Разговор с "афганцем" и так попал в Москву, записываться для "Полевой почты "Юности". С улицы Королева, 19, мы, конечно, не могли упустить возможность по подземному переходу пройти на Королева, 12 - в молодежную редакцию Центрального телевидения. И тут же увидели идущего по коридору Сергея Ломакина, ведущего "Взгляда"! Гитары подмышкой у нас с собой не было - зато был диктофон. Мы Ломакина чуть ли не к стенке прижали - вот, парень, про Афган поет. И тут же идет Юрий Бершидский, музыкальный редактор "Взгляда". Ломакин показывает на него, мы Юре ставим "Разговор…", он тащит нас к одному из режиссеров, "афганцу" Максиму Иванникову. Тот постоял, послушал и сказал: "Послезавтра пишемся - и в эфир".
С диском на "Мелодии" вышел, конечно, настоящий анекдот. Помню, идет худсовет, а я сижу в коридоре, коленки дрожат - неужели, думаю, я буду держать в руках собственную пластинку?! Предел мечтаний!
Под свой закат на Всесоюзной фирме грамзаписи искали новые формы подачи материала. В моем случае они, видимо, решили сымитировать концерт в формате "live". Мне велели, после каждой песни надо говорить "спасибо", общаться с "залом", а при сведении между песнями положат запись "бурных аплодисментов". Меня посадили в студию, я отыграл 14 песен подряд, после каждой говорил "спасибо, спасибо, а следующая песня называется …" и так далее. Когда я привез с апрелевского завода полагающуюся мне коробку авторских экземпляров и поставил пластинку на диск проигрывателя, то услышал следующее: после каждой песни я говорю кому-то "спасибо"… в гробовой тишине. Рев стадиона, конечно же, подложить забыли.
Думаю, что 20 лет назад я был самым "эфирным" из бардов, вряд ли кого чаще показывали по "ящику". Я смотрел, в каких программах что поют, и мои песни, в ту пору социальные, "перестроечные" сходу брали в "Служу Советскому Союзу", "До 16 и старше", "Шире круг", "Споемте, друзья".... Если не снимали меня самого, то песню часто брали "подложкой" под сюжет. Этим и жил. Телевидение было тогда бесплатным, демократичным, все делалось на коленке, с пылу с жару ...
Примерно так же все получилось и на Грушинском фестивале в 2000-м году. Поначалу я отнекивался, совершенно не представляя, как, сугубый горожанин, буду жить в палатке и сидеть у костра, но мне обещали там все блага, вплоть до талонов на питание и даже сразу, вопреки правилам, придали статус "почетного гостя". Приехав, я понял, что попал в свою аудиторию, к своему основному слушателю. И, помню, носился от одной концертной площадки к другой, давал концерт за концертом - надо было "ковать железо", напоминать о себе! Закончилось это тем, что, впервые попав на фестиваль, я, как почетный гость, выступил на главной сцене "Грушинки" - знаменитой "гитаре".
Середину 90-х вспоминаю с содроганием. Людям было не до концертов, и я выжил во многом благодаря "афганцам", которые - спасибо двум моим "афганским" песням! - посчитали меня своим, помогали и концертами, и даже просто давали иногда денег купить хлеба.
Многие тогда не выдержали, уехали из страны. Мне сегодня случается выступать в Европе и Америке среди таких людей, эмигрантов 90-х. Надо сказать, концерты в нашей стране проходят гораздо интереснее, живее, наша публика активнее. А там очень чувствуется общая задавленность бытом, безденежье - все то, что и вытолкнуло людей в свое время из обжитого. В 2007-м я проехал с концертами всю Америку с Запада на Восток и, помню, ночевал в доме одного эмигранта. Когда мы вошли, в столовой сидела его мама, смотрела по телевизору какой-то российский сериал и ела пельмени. И у меня такая мысль сверкнула - а стоило ли уезжать в чужую страну, чтобы и тут наш сериал под пельмени потреблять?
Однажды мою песню предложили известному эстрадному певцу - тот ее похвалил, но не взял, посетовав, что там "очень уж много слов". Что же касается бардов, то для них в этих песнях, по-моему, слишком много аккордов. Некоторые вещи, например, "Весенний романс" начинаются с музыки, и я с этой музыкой живу, думаю, о чем она, и музыка всегда подсказывает тему. А те вещи, что начинались со стихов, как правило, менее музыкальны. Вот, скажем, "Физика": "Если хочешь быть правым - не бегай налево, если хочешь быть первым - не спи за рулем! А захочешь, чтоб рядом была королева, для начала попробуй сам стать королём". Мысль ясная и простая - и мелодия получилась такой же.
Я начинал, понятия не имея об авторской песне, не зная имен Визбора и Окуджавы и - честно! - до сих пор не задаюсь вопросом, какой у меня жанр. Я придумываю песни и все. В начале 90-х я в Останкино участвовал в финальном концерте "Песня года", совершенно попсовом, несколько раз бывал почетным участником "Грушинки", лауреат Национальной премии "Шансон года"…Меня мало интересует, куда можно отнести мои песни, мне важно, чтобы они были гармоничными, умными, "работающими", чтоб они подвигали слушателя на какую-то внутреннюю деятельность. А через какие ворота они до него дойдут - это безразлично.
"Тюбик" меня просят спеть практически на каждом концерте и все спрашивают - реальная ли это история. А такие реальные истории, скажу я вам, случаются в каждой семье. Поэтому и тема при всей ее обыденности, близка, как показывает мой опыт, не только жителям нашей страны. Планетарного масштаба оказалась тема! Когда заканчивается в семье любовь, мы надоедаем друг другу и начинаем обращать внимание на всякие мелочи, которые раньше не замечали. А со мной, как с человеком, которому здесь можно доверять, люди делятся самым сокровенным и поэтому я знаю, что многих, например, раздражает забрызганное пастой супруга зеркало или вот не менее серьезная проблема - туалетная бумага свисает с рулона у стены, а не с внешней стороны… В семейной жизни очень много тонкостей.
Авторская песня это, конечно, вещь негромкая, камерная. Но я не знаю ни одного артиста, который не захотел бы в Кремле сделать свой "сольник". Надо сказать, я всю жизнь придумываю какие-то невероятные вещи, а потом это материализуется. Захотел как то 40 лет отметить в Париже - так оно в итоге и получилось. А вот 50 лет задумал отметить в Кремле - да под симфонический оркестр! И вдруг р-раз - появились какие-то люди, которые свели меня с главным режиссером Кремлевского дворца, потом на меня вышли спонсоры, готовые в этом деле поучаствовать, выяснилось, что мои песни нравятся дирижеру "Оркестра XXI века" Павлу Овсянникову. Про Кобзона я даже не думал, а он взялся спеть в Кремле две моих вещи, Алена Апина позвонила сама и попросила дать ей спеть "Тюбик"…
Ко мне все это приходило, а я думал - боже мой, я же помню, как все эти песенки сочинял на кухне под гитарку... Поэтому я всем и говорю: главное - сформулировать то, что ты хочешь, и оно начинает само потихонечку работать. А потом и не потихонечку уже.
Из песни "Слуга"
Ангел крыльями струну зацепил,
Правда, смысл объяснить не успел,
А он вином, скорей лечился, чем пил,
И со сцен, скорей молился, чем пел.
В благовонии церковных кадил
Он не часто ритуал соблюдал,
Но в любимчиках у Бога ходил,
И поэтому так много страдал.
Он шептал молитвы до хрипоты,
Здесь посредники, считал, не при чём,
И, причём, бывал со смертью на "ты",
И подмигивал ей через плечо.
Он выдумывать большой был мастак,
И до ноты весь свой путь расписал.
И поэтому любил каждый такт,
И вступление, и даже финал..."
В.Третьяков
Диски Виктора Третьякова
1. Колокола, 1990 г.
2. Звездочка, 2002 г.
3. Беглец, 2003 г.
4. Эскиз, 2004
5. Белая птица, 2004 г.
6. Летняя ночь, 2005 г.
7. Один на один, 2009 г.