20 лет назад, 17 марта 1991 года, прошел первый и единственный в истории СССР народный референдум. Гражданам союзных республик предложили высказаться по поводу сохранения союзного государства в "обновленном виде". И хотя шесть союзных республик от участия в референдуме отказались, остальное население в большинстве проголосовало за сохранение СССР. Тем не менее СССР спустя всего несколько месяцев перестал существовать. Сегодня эксперты "РГ" дают оценку этому событию.
Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:
- Референдум не потерпел неудачу, неудачу потерпел СССР. Главную проблему представляли не столько не участвовавшие в референдуме республики, сколько поведение тогдашнего советского руководства. Конечно, окончательно результаты референдума перечеркнул уход Михаила Горбачева с поста президента СССР. Строго говоря, на основании решения референдума он не имел права покидать свой пост в декабре. Ведь юридически решение референдума было выше, чем решение нескольких человек в Беловежской Пуще. Отказавшись от поста президента в мирной обстановке, он опроверг легитимность проведенного референдума. Не став бороться за эту легитимность, он в каком-то смысле поступил так же, как Николай II в отношении Российской империи.
Впрочем, после многих предыдущих решений советского руководства референдум уже не имел решающего значения, и мы выделяем его искусственно. Он уже не мог чудесным образом спасти Советский Союз, но являлся юридическим обоснованием определенной политики его защиты. Важно и то, что референдум был последним коллективным самовыражением народов Советского Союза, на что можно было опираться в тех или иных действиях. Но действия тогдашнего советского руководства были разрушительными.
Валерий Хомяков, гендиректор Совета по национальной стратегии:
- Это, безусловно, историческое событие, поскольку любой референдум в любой стране всегда историчен. Ведь это один из элементов прямой демократии - народ говорит "да" или "нет". Однако не все республики приняли участие в референдуме. Впрочем, он потерпел неудачу по другой причине. Для нас, тогдашних членов Демократической партии России, была неприемлема формулировка "о сохранении СССР на основе социалистических ценностей". Многие партийцы были категорически против этой формулировки - не против сохранения СССР, но против социалистических ценностей.
Сами подумайте, какой социализм? Им тогда и не пахло, это был сложный 1990 год. Тогдашние руководители СССР позволяли нам собирать огромные залы, мы ездили по различным предприятиям, отвечали на вопросы, почему у нас такая позиция. Народ встречал это по-разному, но в целом многие одобряли: какой социализм?! 90-й год - это табачные бунты, алкогольные очереди, пустые магазины. "Социализм у вас на полках лежит, там много социализма?" - спрашивали мы.
В большинстве люди проголосовали на референдуме "за", однако история показала, что цена этим результатам оказалась мизерной. Прошло буквально немного времени, когда стали отделяться Прибалтика, Украина и Белоруссия. Те же самые люди, которые говорили "да, мы за сохранение СССР на основе социалистических ценностей", послали все это далеко и проголосовали за независимость.
Ситуация с референдумом лишний раз подтверждает двойственную позицию, которую заняло советское руководство. Надо было идти четко до конца с формулировкой "Мы за сохранение СССР, но на основе демократических ценностей, на основе взаимного уважения народов, республик, входящих в его состав, и на основе модернизации всего экономического и политического уклада". И был бы иной результат.
Дмитрий Орлов, гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций:
- Граждане выразили свою волю однозначно на референдуме. Хотя сейчас говорят о том, что была нечеткая формулировка. Но тем не менее большинство граждан высказалось за сохранение СССР. Почему же тогда воля людей не была реализована? Я думаю, это связано с несколькими причинами. Во-первых, руководство СССР потеряло легитимность в связи с путчем и, собственно, с действиями властей союзных республик - прежде всего Бориса Ельцина, Станислава Шушкевича и Леонида Кравчука. Во-вторых, потеряв легитимность, советские руководители уже не могли удержать ситуацию в стране, а по большому счету и не хотели брать на себя ответственность. И, наконец, я думаю, что руководство СССР последних нескольких лет оказалось некомпетентным, оно было просто неспособно принимать адекватные решения.
Если бы союзная власть провела этот референдум более четко и действовала бы по его итогам более решительно, не допуская, например, развала союзного бюджета или действий союзных республик вне уровня их конституционных полномочий, то ситуация могла бы быть совершенно другой. Воля граждан была выражена, и любой минимально решительный руководитель мог ее реализовать.
Варианты развития ситуации были, однако сторонники того варианта, который был в итоге реализован, сторонники радикальных реформ, говорят о том, что альтернативой мог стать хаос по югославскому варианту, гражданская война и так далее. Я думаю, это лишь один из вариантов. СССР мог пойти по другому пути, а именно нормально, динамично развиваться, проводя приватизацию по иному варианту, стабилизацию валютного курса тоже по иному варианту, и в итоге мы бы получили значительно меньшее социальное расслоение и обнищание. Я согласен с оценкой Владимира Путина, что распад СССР был крупнейшей геополитической катастрофой XX века. Мартовский референдум давал шанс этой катастрофы избежать. Но его никто не использовал.
Борис Макаренко, первый заместитель гендиректора Центра политических технологий:
- У нас, особенно коммунистический патриотический лагерь, любят говорить, что народ высказался за сохранение СССР, а потом какие-то нехорошие люди Союз взяли и развалили, пойдя против воли народа. Но ведь именно в день проведения референдума Советский Cоюз кончился, потому что если брать нормальную практику оценки референдума по территориальной целостности, то он должен дать большинство голосов не вообще, а большинство голосов во всех территориальных образованиях. Шесть республик из пятнадцати референдум бойкотировали и однозначно высказались против Союза. Это безответственность союзной элиты, которая не сделала из этого референдума правильных выводов и провалила в августе тот проект, который мог бы создать новый уменьшенный союз.
В этом референдуме было все не слава богу, потому что и сама его формулировка - "Вы за или против обновленного Советского Cоюза?" - была нечеткой. Каждый понимал ее в меру своего разума или отсутствия такового. Подавляющее людей в большинстве республик слова "обновленный" в этом вопросе словно не замечали и голосовали за Союз. А за словом "обновленный" и скрывалась суть вопроса, поскольку уже тогда, к моменту проведения референдума, было ясно, что так Советский Союз продолжать жить не может. Коммунистическая идеология к тому времени была уже мертва.
Следствием референдума стал новый союзный договор, на который пытались выйти некоторые союзные республики в августе. Он был очень несовершенным, но он давал рамку. И тогда коллективное руководство силовых ведомств СССР подняло путч за день до подписания союзного договора, похоронив попытки создать Союз на иной основе. Вина за развал СССР лежит на верхушке партийной номенклатуры и силовых ведомств. Есть и альтернативная версия: если бы Михаил Горбачев в 1990 году решился пойти на всенародные выборы президента СССР, а не на избрание его съездом, то у союзного государства появилась бы иная легитимность.