Поделиться
Пожалуй, еще никогда о космическом полете не рассказывали так: не просто очень искренне и не просто очень честно. Как заметил Герой России, космонавт Геннадий Падалка, это история, наполненная непридуманными эмоциями в очень точном техническом контексте. Автор книги "Дневник жены космонавта. ...3.2.1 - Поехали!" - Лена Де Винне, жена Франка Де Винне, бельгийского астронавта, первого представителя ЕКА, который стал командиром Международной космической станции. Лена ответила на вопросы корреспондента "РГ".
Штучная профессия
Российская газета: Лена, космонавт - это штучная профессия. Жена космонавта - это тоже профессия?
Лена Де Винне: Думаю, что такое восприятие, скорее, дань стереотипам. Мне кажется, лично я не изменилась с тех пор, как познакомилась с Франком. Ну, может, энергии и максимализма поубавилось. А система ценностей, твердость мнений - все по-прежнему. Как в старших классах московской школы.
РГ: Раскройте секрет: как и где можно познакомиться с будущим мужем-космонавтом?
Де Винне: Жизнь даже с самым хорошим космонавтом может быть очень сложной. Он будет редко находиться дома, его внимание будут пытаться привлечь к себе посторонние люди. Надо любить человека, а не его профессию.
РГ: Вы ведь и сами пятнадцать лет отдали космической отрасли. Как попали в международную программу?
Де Винне: Случайно. По личным причинам я оказалась в Голландии в начале 90-х годов. В Европейском космическом агентстве начиналась программа "Евромир". Нужен был инженер, который мог бы работать переводчиком. А я английский знала хорошо, окончила МЭИ.
"Баб к ракете не пускать!"
РГ: Раньше на Байконур жен космонавтов не пускали. А сейчас "семейные проводы" едва ли не традиция. Что вы испытывали, когда ракета на ваших глазах уносила за пределы планеты мужа?
Де Винне: Насчет традиции - не уверена. Насколько я знаю, это, скорее, решается каждый раз отдельно. Мне на полном серьезе, например, повторяли слова Королева: "Баб к ракете не пускать". Если же говорить о самом пуске, я услышала звук до того, как увидела вибрацию, огонь и величественное медленное вознесение в красивое ярко-голубое небо. Казалось, что по степи идет эхо сотрясения от пуска.
РГ: Я знаю, что для семей устраивают видеосеансы со станцией. Как часто вы "виделись" с мужем?
Де Винне: Раз в неделю по выходным.
РГ: А по телефону позвонить можно?
Де Винне: С МКС - можно. Туда - нельзя. Не могу передать, какой детский восторг выражали люди, когда я им предлагала присоединиться к моему разговору и сказать пару слов Франку в космосе.
РГ: Правда, что один из ваших разговоров был... о мусоре?
Де Винне: Правда. У меня в тот день завис Интернет и сломалась машина. То есть два чисто мужских вопроса вышли из-под контроля. Вот он в попытках мне морально помочь на расстоянии с ведением хозяйства и пообещал, что впредь будет мусор выносить без напоминаний. Для меня телефон на станции - источник спокойствия. Он создает приятно-полезную иллюзию, что ничего необычного, собственно, и не происходит.
РГ: Не смущает, что разговор слышат десятки посторонних?
Де Винне: Телефонный разговор никто не слышит. А вот еженедельные конференции в ЦУПе - другое дело. Задержка на линии - около четырех-пяти секунд. Так что от души поспорить не получится. Перебивать не имеет смысла, потому что все равно попадешь не туда.
Матанализ на фоне космоса
РГ: Вы считали дни до возвращения?
Де Винне: Под конец полета, честно говоря, считала. Помню, оставалось шесть недель (из шести месяцев). Именно эти дни казались невероятно одинокими. Знакомая, гуманитарий чистой воды, искренне сказала: "Ладно тебе, осталось всего десять процентов времени". На что я, не задумавшись, ответила: "Осталось двадцать пять процентов времени, а десять процентов от полугода это восемнадцать дней". Вот бы мне такую цепкость ума, когда я матанализ на третьем курсе института сдавала!
РГ: Как вам кажется, психологическая поддержка экипажам и их семьям, которая есть, эффективна?
Де Винне: Космонавты - высококлассные профессионалы, они шли к этому всю жизнь и работу выполняют мастерски. Единственное, что им во время полета не подконтрольно, это проблемы в семье. Хотите оказать психологическую поддержку космонавту? Сделайте все максимально возможное, чтобы семья себя чувствовала хорошо. Космонавту не придется за них переживать, и ему будет проще сконцентрироваться исключительно на работе.
РГ: С кем из жен российских космонавтов вы дружите?
Де Винне: Юля Романенко мне стала родной. Мы столько с ней вместе прожили за время подготовки и полета!.. Роман Романенко через пару лет опять должен полететь на полгода на МКС. А я уже размышляю, как мы с Франком могли бы поддержать Юлю в такой ситуации.
РГ: Существует ли какой-то клуб жен космонавтов и астронавтов?
Де Винне: Многие космонавты живут в Звездном городке. То есть общение складывается естественным образом. Неподалеку от Хьюстона, в одном из центров НАСА, живут астронавты из Америки, Канады, Японии и Европы. Там налажена система рассылки женам информации о событиях на борту станции, космических новостей, организации совместных обедов. В эту же рассылку входят полезные советы.
Низкий поклон Валентине Гагариной
РГ: Приходилось ли вам общаться с Валентиной Ивановной Гагариной?
Де Винне: Нет, не приходилось.
РГ: Валентина Ивановна после смерти мужа не дала ни одного интервью. Как говорят, красивая, умная, она по сути стала отшельницей. Вы ее понимаете?
Де Винне: В большой степени, мне кажется, да. Ведь когда происходит драматическое событие в твоей жизни, а ты имеешь какое-то отношение к "селебрити", интервью берут для "развлечения читателей". А человеку-то надо выживать и спасать семью. Судя по всему, Валентина Ивановна была непубличным человеком и в те годы, когда Юрий Алексеевич стал знаменит. После его смерти она просто осталась самой собой.
РГ: А если бы довелось встретиться, чтобы вы у нее спросили?
Де Винне: Ничего бы не спросила. Только бы сказала, как я восхищаюсь тем, что, несмотря на громоздкое бремя славы, которое всей своей тяжестью обвалилось на ее семью, она живет своей жизнью, вырастила детей. Низкий ей поклон.
Платье для стыковки
РГ: Российские космонавты имеют право взять с собой на орбиту что-то "самое-самое" - 1,5 килограмма. Что положили мужу?
Де Винне: Франка как-то перед полетом спросили: что из личных вещей он хотел бы взять? Он ответил: "Я человек военный, все, что надо для жизни и работы в космосе, на борту там уже есть. Из личного имущества нужна только жена, но она весит больше полутора килограммов". Почти все, что я могла отправить дополнительно, я заполнила деликатесами. Франк порадовал на борту друзей, предлагая им фуа-гра или копченую колбасу. А вот красная икра не пережила космический полет. Банка вздулась и ребята решили, не открывая, ее выбросить.
РГ: Как живут в Звездном городке астронавты?
Де Винне: Во времена программы "Мир-Шаттл" НАСА в Звездном городке построила коттеджи. Получился крошечный кусочек Хьюстона. Европейские астронавты живут в профилактории неподалеку. Есть один "общественный" коттедж, где часто вечерами собираются на коллективный ужин. Там же тренажерный зал и так называемый "бар Шепа". Его оборудовал собственными руками американец Билл Шеппард - командир первой экспедиции на МКС. Когда я в первый раз готовила на всех, была в полной панике. Ведь ужинать всегда собирался полный контингент западных астронавтов. Представляете мой ужас от мысли, что из-за меня они могли получить пищевое отравление?!
РГ: Правда ли, что вы даже особое платье подбирали на день стыковки "Союза" со станцией?
Де Винне: Это просто такой чисто женский способ отвлечься, когда сходишь с ума от страха, но ничего полезного сделать не можешь.
РГ: На космической станции время от времени что-то ломается. Техника есть техника. Но что в таких случаях испытывают близкие космонавтов?
Де Винне: Лично я - иногда панический страх. Впрочем, прославившаяся ситуация со сломавшимся туалетом была в чем-то комической. Франк был среди тех, кто участвовал в починке. За два дня работы по спасению туалета я получила невероятное количество ссылок и комментариев. Многие подходили ко мне с соболезнующими лицами. Мол, "я понимаю, как тяжело сейчас твоему мужу на борту - ведь он не может воспользоваться туалетом". На самом деле бывали более серьезные ситуации, но их объяснить не просто. Вот все и переживали за сломанный туалет! Кстати, к тому времени, когда история про сломанный космический туалет докатилась до новостей, основная работа по исправлению возможных последствий его отказа была успешно завершена.
Фальшивая перчатка
РГ: На космических аукционах то и дело всплывают вещи из личных запасов "небожителей", вплоть до нижнего белья. Вот вы могли бы что-то выставить на аукцион?
Де Винне: Существуют правила, которые запрещают торговать предметами, побывавшими в космосе. На интернет-аукционах многое является фальшивкой. Месяца три назад я видела линк в самом большой интернет-аукционе, на котором продавались "перчатки скафандра Франка Де Винне с его последнего полета". На самом деле эти перчатки лежат у меня дома: Роскосмос любезно разрешает оставить себе на память несколько небольших предметов личного пользования.
Я не поленилась, обратилась к продавцу с вопросом, как он в случае заключения сделки гарантирует подлинность лота - есть ли у него письменное подтверждение астронавта или российских космических структур. Продавец латинскими буквами, но вполне русскими словами ответил, куда мне отправляться вместе со своей любознательностью. Данная история - отличная иллюстрация того, что происходит на рынке "космической меморабилии". Кстати, многие аккаунты в социальных сетях тоже фальшивые. Я нескольким "Франкам Де Винне" в Фейсбуке писала просьбы перестать притворяться моим мужем. Они, конечно же, меня блокировали в ответ, так что я их теперь не вижу.
РГ: Семьи Юрия Гагарина и первых космонавтов получили вполне осязаемые материальные блага. А как относятся в Европе к своему первому командиру МКС?
Де Винне: Европейские астронавты работают в ЕКА на таких же условиях, что и инженеры, ученые, юристы. По сути это работа госслужащего европейской организации.
Справка "РГ"
Франк Де Винне дважды работал на орбите: вместе с Сергеем Залётиным и Юрием Лончаковым, а также с Романом Романенко и канадцем Бобом Терском. В октябре 2009 года получил командирские полномочия от возглавлявшего тогда экипаж МКС Геннадия Падалки.