Поделиться
Когда она ушла, про нее писали: "Умерла легенда отечественного кино". И это правда. Но Людмила Марковна Гурченко еще и театральная актриса. Именно в последние годы благодаря стараниям ее мужа и продюсера Сергея Сенина она играла довольно много.
Мне посчастливилось несколько месяцев репетировать с ней спектакль по пьесе В. Аслановой. Спектакль в результате не вышел. Это был единственный случай в моей жизни, когда, репетируя несколько месяцев, я вышел из работы.
История, про которую я никогда не рассказывал и, казалось, почти забыл, в эти траурные дни вспомнилась... Может быть, потому, что в жизни есть мелочи, а в памяти мелочей нет. Что вспоминается - то было крупно, а уж тем более счастье встречи в работе с такой великой актрисой.
...В театре "Модернъ" почти десять лет шел мой спектакль "Сон императрицы" с Илзе Лиепа в главной роли. Я пригласил на него Людмилу Марковну, и она на него пришла, что было само по себе невероятно. Наверное, спектакль ей приглянулся, потому что она пригласила сделать с ней что-нибудь и чтобы непременно участвовала Илзе. Илзе и нашла пьесу Аслановой.
Конечно, я чрезвычайно обрадовался возможности работать с такой великой актрисой, но не менее чрезвычайно был потрясен тем, что у нее нет своего режиссера. Если судьба Гурченко в кино - это драма, то ее судьба в театре - трагедия.
Она ушла в свое время из "Современника", где сыграла Роксану в "Сирано". Ее не приняли - что невероятно - в театр "Сатиры", для которого, казалось бы, она была создана. Она играла у Леонида Трушкина. В театре "Школа современной пьесы" замечательно, но очень недолго играла в легендарном спектакле Иосифа Райхельгауза "А чегой-то ты во фраке?" Больше в этом театре она не сыграла ничего, хотя и хотела. Не нашлось роли.
Уже на первых репетициях я понял, что Людмиле Марковне было очень интересно работать на сцене. Она относилась к театру с невероятной святостью и волнением. Даже само это слово "театр" Гурченко произносила с какой-то значительностью, вовсе не свойственной современному суетливому времени.
Когда мы начали репетировать, я имел счастье несколько раз побывать у Людмилы Марковны в гостях, в той самой квартире, где она скончалась. Желтая пресса почему-то очень любила писать всякие гадости и про Гурченко, и про ее мужа Сергея Сенина. Так вот что я вам скажу: в этом доме жила любовь. Как говорит героиня одного прекрасного фильма: "Когда любят, тогда видно". Я никогда не был близким другом этой семьи, но то, что я видел в этом доме, называется словом "любовь". И никак иначе не называется.
Репетировали мы в маленьком репетиционном зале Молодежного театра: Людмила Марковна, Илзе Лиепа, замечательный актер, ныне уже народный, Евгений Князев из театра Вахтангова, и знаменитый танцовщик Большого театра Марк Перетокин.
Как Людмила Марковна волновалась, узнав, что ей придется танцевать с премьером Большого театра! Потрясающий балетмейстер Николай Андросов работал с ней, как с мастером, не делая скидок ни на возраст, ни на что другое. И я до сих пор поражаюсь, как Гурченко могла так... ладно, эмоционально, красиво, но так профессионально, так мастерски танцевать, не жалея себя. На каждой репетиции - словно на спектакле, ни в чем не уступая профессиональному танцовщику.
Гурченко была человеком не просто талантливым, но очень умным. Она знала наверняка, что ходят разговоры о ее тяжелом характере. Но она почти мгновенно влюбила в себя всех нас. И не потому, что пыталась выглядеть лучше, чем она была, а потому, что работала на износ. Приходила на репетицию пахать. И пахала, не отвлекаясь на лишние разговоры. Признаться, я не так много видел звезд такого уровня, которые могли бы столь истово работать.
Людмила Марковна за все время опоздала на репетицию один раз и страшно по этому поводу переживала. Она всегда приходила абсолютно готовая, с выученным текстом и с ворохом актерских предложений.
Предлагала всегда робко, как бы стесняясь. Говорила, например: "Я вот тут вчера вечером подумала: а может быть, эту песню нам спеть с Илзой вдвоем?" И тут же показывала, как это можно сделать. Она действительно жила работой. Это не метафора, а факт.
В спектакле Гурченко должна была сыграть стареющую звезду, а Лиепа - ее служанку. Замечу, что Илзе сыграла в трех моих спектаклях, и я абсолютно убежден, что она - недооцененная драматическая актриса, и главная роль у нее, конечно, впереди.
Как они здорово репетировали! Какой там страх перед звездой! Это была сумасшедшая работа, когда каждый старался работать не на себя, а на спектакль. Они подсказывали друг другу, хохотали, снова что-то придумывали, показывали разные варианты.
Это было творчество в чистом, незамутненном, небывалом виде. Это было то, ради чего, как мне кажется, Гурченко и хотела заниматься театром: когда спектакль рождается здесь и сейчас и когда на каждой репетиции можно внести в него нечто новое.
Музыку к постановке писал Давид Федорович Тухманов, и я буду всегда благодарен Гурченко за знакомство с этим человеком, который с тех пор стал мне очень дорог. Я хотел, чтобы Тухманов написал песни и романсы на стихи великих русских поэтесс: Ахматовой, Цветаевой, Петровых, мечтал, чтобы сочинил Давид Федорович что-нибудь на стихи Владимира Соколова - великого и недооцененного лирика ХХ века.
Я носил стихи - Тухманов молчал. А потом, едва ли не за день, написал больше десяти абсолютно разных вокальных номеров. А потом я видел, как Гурченко поет их, что называется, "с листа". Она не могла петь как эстрадная звезда: сразу начинала играть. Каждая песня тут же, сразу превращалась в спектакль!
Репетиции шли поразительно интересно. Людмила Марковна не просто шутила, танцевала и пела, главное: она создавала человека, создавала характер. Для меня в режиссерской профессии это самое интересное: когда на твоих глазах, с твоим посильным участием вдруг возникает другой, новый, не созданный Богом человек. Возникает личность. Это под силу вовсе не всем, даже знаменитым киноактерам.
Гурченко это умела. Она была выдающимся театральным мастером.
А потом между ней и Илзой пробежала кошка. Моя, как режиссера, вина, что я не смог уловить этого момента. Мне было предложено заменить актрису. Я посчитал это несправедливым, и вместе с Илзой и Марком Перетокиным мы ушли из этой истории. Пьесу Аслановой поставил замечательный и, увы, тоже от нас ушедший режиссер - Роман Козак. Спектакля я не видел.
Интересно, что Гурченко и Козак придумают сейчас на небесах? Мне кажется, что без дела они не будут сидеть даже там.
Такие люди, как Людмила Марковна Гурченко, не могут пройти по твоей жизни по касательной. После работы с ней я ловил себя на том, что уже на других репетициях повторяю какие-то ее слова, ее выводы.
Она никогда не поучала. Но очень многому научила всех, кто ее знал. И даже тех, кто ее просто видел: в кино, в театре, на эстраде.
Как верно в свое время ей выбрали имя: Людмила - милая людям...