С каким научным проектом есть шанс попасть в инноград Сколково? Отвечает ли российский инженер евростандарту? Получит ли Россия новых Королевых и Шуховых? На эти и другие вопросы читателей отвечали в ходе "горячей линии" в редакции "РГ" ректор МГТУ им. Баумана Анатолий Александров и председатель совета молодых ученых Бауманского университета Станислав Юрченко.
Российская газета: Анатолий Александрович, опубликован закон о внесении изменений в миграционный учет иностранных высокооплачиваемых специалистов. Теперь у них не будет проблем с регистрацией и получением права на работу. Среди них и преподаватели вузов. Для вас этот документ актуален?
Анатолий Александров: Безусловно. К нам приезжают иностранные профессора. Согласитесь, не очень правильно, когда уважаемый академик, приглашенный в Россию читать лекции в ведущих вузах, вынужден выстаивать огромные очереди на регистрацию. Это не случайные люди. И любые решения в отношении них нужно принимать заранее.
У нас, кстати, достаточно много встреч с коллегами из-за рубежа, которые не нуждаются в подобной помощи. Например, за последние полгода мы принимали четырех министров образования и науки. А буквально неделю назад к нам приехал по приглашению профессор Виктор Рыжий. Большой специалист в области оптики, лазерной и инфракрасной техники. Около 20 лет он работал в ведущих американских и японских университетах. А теперь приехал к нам, и, надеюсь, надолго. Мы создаем "под него" специальную лабораторию в центре фотоники и инфракрасной техники, его уже ждет коллектив
РГ: А нет чувства научной "ревности", когда работаете с коллегами из-за рубежа?
Александров: Наука интернациональна. Когда мы имеем возможность пользоваться достижениями западных коллег, вместе проводить исследования и делиться своими наработками - это очень здорово. В науке очень важно не быть "зашоренным". К тому же у наших молодых ученых появляется больше уверенности в своих силах, в себе, когда они видят, что их научный уровень сопоставим с высоким уровнем западных коллег. Совместная работа позволяет "влить новую кровь", не замыкаться.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
Даша, наукоград Реутово: Как вы думаете, почему некоторые российские ученые, которые живут и работают за границей, с недоверием относятся к успеху Сколково?
Александров: Сомнения есть не только у западных коллег, но и у наших соотечественников. И вот почему. Сам проект Сколково очень необычен. Задачи, которые он ставит - формирование уникальной образовательной, научно-исследовательской и предпринимательской среды, воспитание, создание новых традиций среди молодых исследователей, - таких задач раньше у нас никто не ставил. Когда люди впервые об этом слышат, сначала пожимают плечами, а потом пытаются разобраться, что же на самом деле там такое. Мы, кто участвует в этом проекте, безусловно, верим в его успех и очень активно работаем в этом направлении. Но то, что Сколково пользуется огромной популярностью среди молодежи, - факт.
Станислав Юрченко: Доказательством служит хотя бы то, что сайт Сколково постоянно перегружен, знакомые даже жаловались, что невозможно там оставить запрос. Уверен, что разработчики в ближайшее время увеличат "проходимость" сайта, потому что интерес высочайший. И это здорово.
РГ: Станислав, обычно в аспирантуре учатся по три года, а вам на подготовку и защиту диссертации хватило и трех месяцев. За такими талантливыми молодыми ребятами активно охотятся разные зарубежные компании и агентства. Многие из вашей группы уехали работать за границу?
Юрченко: Может, и были предложения, но точно знаю: многие мои товарищи уже очень хорошо реализовались в России. Я Бауманский закончил два года назад и могу сказать, что самореализоваться и состояться в России это образование точно позволяет. Просто нужно работать и любить свое дело. Меня тоже звали, когда был еще студентом старших курсов. Но я всегда спрашивал себя: зачем ехать и выполнять чью-то работу за кого-то? А свою работу я могу делать и здесь.
РГ: А какой конкурс сейчас в Сколково?
Александров: Знаете, я даже конкурс в наш вуз узнаю только после того, как прошла приемная кампания, - система подсчитывает это постфактум. А здесь все только начинается. Расскажу, как в принципе происходит отбор в Сколково. Есть пять направлений научной деятельности в иннограде, по ним создаются кластеры, которые ведут прием проектов. Четыре кластера уже работают - по информационной технике, ядерным технологиям, космосу и связи. Пятый создается. Требования очень серьезные. Должно быть серьезное теоретическое обоснование самой идеи, ее проработки и реальности воплощения. Напомню, что Сколково не предполагает производство: не принимаются производственные проекты. Сколково - это идеи, исследования.
РГ: Виртуальный наукоград?
Александров: Ни в коем случае. Там будут исследовательские лаборатории мирового класса. И мы видим: уже есть договоренность с несколькими крупными компаниями - они стали партнерами Сколково в создании таких лабораторий.
РГ: Сколько сколковских резидентов уже есть в Бауманке?
Александров: Сейчас три коллектива готовятся к "экзамену" в инвестиционном комитете. Но перед этим им еще предстоит пройти экспертизу.
РГ: Тайную?
Александров: Эксперты не "шифруются", но мы заранее не знаем, к кому из них попадет работа. Они выбираются случайно, по жребию. Экспертов 9-10 человек на каждый проект. Если работа набирает 9 положительных мнений, то ее пропускают на рассмотрение в инвестиционный комитет. Там уже "очно" надо доказать, что твой проект лучше других, что он актуален и реализуем. Только тогда можно получить финансирование. Но с условием обязательного софинансирования фирмами или предприятиями. Это тоже очень непростая штука, чтобы бизнес поверил. Он очень осторожно подходит к подобным вещам.
РГ: А кто в роли экспертов?
Александров: Отечественные и зарубежные очень крупные специалисты. Есть и академики, есть и молодые, но "продвинутые" ученые, лидеры бизнеса. Наши и западные.
РГ: А иностранец может подать заявку? На каком языке он тогда будет учиться?
Александров: В Сколково два рабочих языка - английский и русский. Именно в таком порядке: владение английским языком - абсолютное условие для участия в сколковском проекте. Надеемся, в Сколково будут работать интернациональные коллективы. Сегодняшняя наука работает на стыке специальностей и дисциплин. Например, Станислав Юрченко - технолог по профессии, занимался специальными технологиями космической техники. А диссертацию защитил по теоретической физике. Только когда человек работает в коллективе на стыке наук, появляются совершенно новые прорывные открытия.
РГ: Станислав, а с каким проектом вы придете в Сколково?
Юрченко: Разработка технологий создания эффективных хладоагентов для систем охлаждения атомной энергетики. Этот проект - результат совместных исследований с Институтом общей физики. Уже получены хорошие результаты по физике жидкости. Очень хочется получить "добро".
РГ: Большая команда работает над проектом?
Юрченко: Человек десять. Для научного коллектива - достаточно много.
РГ: Ваш проект оказался "злободневным" из-за аварии на атомной станции "Фукусима" в Японии. Как вы с профессиональной точки зрения смотрите на то, что там происходит?
Юрченко: Мы не знаем всех подробностей борьбы с проблемами на станции. Думаю, задействованы самые передовые решения, которые на сегодня возможны. Но физическая природа процесса такова, что в какой-то момент хладоагент закипает. Поэтому задача состоит в том, чтобы найти механизмы подавления этого процесса. Один из них - управление структурой жидкости. А это уже вопрос физики. Сегодня физике жидкости, кстати, не уделяют достаточного внимания. А зря.
Александров: В Японии работают специалисты высочайшего класса. Они делают все возможное. Проблема в другом. Ситуация в Японии показала всему миру, что в атомной отрасли нужно готовить специалистов не просто досконально знающих инструкции и действующих, как говорится, "строго по параграфу", а умеющих понимать существо дела, принимать сложные решения, иногда расходящиеся с инструкцией. Большая разница - подготовка просто хорошего исполнителя и специалиста, который в состоянии принять решение в критической ситуации.
Михаил Петров, Тула: Какие специальности сегодня пользуются спросом у работодателей?
Александров: Сейчас очень серьезный спрос на все инженерные профессии. Так сложилось, что за последние годы, несмотря на то, что мы не прекращали выпуск высококвалифицированных инженеров, на ведущих предприятиях этот слой немножко "размылся", квалифицированных инженерных сил не хватает. Поэтому любая серьезная инженерная профессия востребована. Если мы говорим о том, что страна встала на инновационный путь развития, то понятно, что без классного инженера этот путь невозможен. Так что в авангарде сегодня информатика, робототехника, нанотехнологии.
РГ: На недавнем заседании в Магнитогорске Дмитрий Медведев говорил о том, что две трети выпускников инженерных вузов "растворяется" неизвестно где. Куда они деваются, если по статистике ежегодно выпускается 200 тысяч специалистов?
Александров: Конечно, печально, что очень талантливые ребята, а у нас таких много, уходят работать не совсем по специальности. Главная причина в том, что промышленность, предприятия не всегда в состоянии создать для них нормальные условия. И дело не только в зарплате. Важны условия для карьерного роста. Мы готовим разработчиков новой техники, по сути - главных конструкторов. Это те люди, которые, получив диплом, уже в состоянии взять на себя ответственность за решение серьезной технической проблемы. И, конечно, им хочется решать амбициозные задачи. А им этого не дают. Самореализация очень важна. Но и, безусловно, сегодняшние инженеры хотят зарабатывать хорошие деньги.
Лариса, Уфа: Очень интересует, есть ли разработанная система трудоустройства студентов?
Александров: У министерства образования и науки такая система есть - центры содействия трудоустройству. В вузах есть подразделения, которые этим занимаются, есть межвузовские центры. Но для ведущих вузов такой проблемы просто не существует. У нас, например, в прошлом году не трудоустроились лишь 10 человек. И все они - девушки, которые находились в отпуске по беременности. Это замечательная причина неустройства на работу, я считаю. Все остальные из выпуска трудоустроены, а мы выпускаем 2,5 тысячи ребят ежегодно.
Не все предприятия, к сожалению, сегодня готовы создать условия для молодых специалистов. Этих ребят с руками отрывают представительства западных фирм, которых в России в избытке. Платят им хорошую зарплату, предлагают хорошие лаборатории для исследований.
РГ: Получается, опять "утечка"?
Александров: Не совсем - они ведь все-таки работают в России, платят налоги в нашей стране.
РГ: Вопрос из Санкт-Петербурга: не кажется ли вам, что Сколково - это попытка построить новый город, дублирующий столицу?
Александров: Давайте не будем сравнивать. Москва - это целое государство. Почему Сколково строится рядом со столицей - понятно. Инноград должен быть рядом с центром, т.к. нужна прямая доступность: авиационная, транспортная и любая другая, близость к людям, которые управляют законодательством, технологиями, промышленностью.
Снежана, Москва: Скажите, будут ли при Сколково какие-то подготовительные курсы?
Александров: Категорически нет, никогда. Попасть в Сколково можно только по очень серьезному конкурсу, который будет проводиться с участием ведущих университетов мира. Там не будет бакалавров. Это университет для подготовки специалистов высшей научной квалификации: магистров, аспирантов, соискателей. Только лучшие из них смогут стать резидентами Сколково. И подготовительных курсов для этого быть не может по определению.
РГ: Ну, а в вузах появится что-то дополнительное, чтобы "направить" студента в нужном направлении?
Александров: Каждый вуз имеет возможность дать дополнительные знания своему студенту. Практически везде есть возможность получить второе образование. Оно может совершенно отличаться от первого или дополнять его. Можно участвовать в олимпиадах, конкурсах - "цена" студента будет от этого только возрастать. "Реальное" Сколково появится еще года через три-четыре. Сейчас пока это стройка. Однако уже есть "виртуальное" Сколково. Уже идут и будут организоваться еще конкурсы, конференции, различные семинары, мероприятия, посвященные проекту. Надо просто следить за новостями и участвовать.
РГ: А что сейчас на стройплощадке в Сколково?
Александров: На последнем заседании совета Сколково была принята градостроительная концепция. Победил проект французской фирмы. Каким будет Сколково? Пять небольших "деревень", которые расположатся прямо в парке, окруженные канатной дорогой, скверами, детскими площадками. Посредине - куб, центральное здание университета, рядом - технопарк. Сейчас идут инженерно-подготовительные работы. К началу следующего года должно быть готово здание центрального куба. Туда переедет управление Сколково. А дальше этапами будет достраиваться все остальное.
РГ: Станислав, вы говорили, что в России есть все условия для реализации молодого ученого. А если честно, чего вам здесь не хватает?
Юрченко: Для молодых ученых самый злободневный вопрос - жилищный. Деньги и оборудование, конечно, важны. Но они не самое главное. Молодые ученые, на мой взгляд, это не та часть населения, которой нужны какие-то дотации и которую общество должно содержать. Мы способны разрабатывать новое, внедрять это в промышленность. Нам необходимы удочки, а рыбу мы сами поймаем.
РГ: Вы сами квартиру снимаете?
Юрченко: Сейчас живу в общежитии МГТУ.
Александров: Кстати, общежития - тоже больной вопрос. Считаю, что для аспирантов и молодых ученых просто необходимо какое-то ведомственное жилье на нормальных условиях. Это не самая сложная задача для государства, мне кажется. Вот Станислав живет в аспирантском общежитии. Но если бы была возможность предоставить ему однокомнатную квартиру в ведомственном доме, пока он трудится здесь, потенциал бы возрос вдвое, я уверен. Ведь когда не думаешь о каких-то бытовых сложностях, работается в сто раз легче. А заработав имя, получив гранты, уверен, молодой ученый сможет решить свою жилищную проблему сам. Но в начале нужны вот эти "удочки".
Доктор наук, профессор: Скажите, когда кто-то предлагает идею для Сколково, как защищаются права этого человека на интеллектуальную собственность?
Александров: Сколково - особое государство, в его законодательстве есть пункт, связанный с патентованием интеллектуальной собственности. Этот вопрос действительно сложный. До последнего времени вузы в принципе не могли воспользоваться интеллектуальной собственностью, которой обладали. Эта собственность лежала на полке, так как была собственностью государства. Сейчас, к счастью, положение меняется. При вузах создаются малые предприятия, где авторы проектов могут их реализовывать, становясь правообладателями интеллектуальной собственности и отчисляя государству определенный процент. Разработчик, несомненно, должен быть правообладателем. И в Сколково это понимают.
Стелла, мама абитуриента, Тюмень: Сын очень хочет стать студентом вашего вуза. Какие у вас дополнительные экзамены, кроме ЕГЭ?
Александров: У нас их нет. По ЕГЭ должны быть математика, физика и русский язык. Без физики к нам поступать бесполезно.
Болдырев Владимир, инженер: Возможна ли для студентов Бауманки практика по специальности в коммерческих структурах?
Александров: Конечно. Только нужно специально этот вопрос оговорить. И за рубежом возможна. Допустим, в этом году у нас 120 молодых ученых прошли практику за границей. И все вернулись, продолжают учиться и работать.
РГ: Диплом Бауманского университета признается на Западе, или надо что-то доставать?
Александров: Наш диплом де-факто очень давно признается на Западе. Например, одна очень строгая немецкая автомобильная компания принимает к себе на работу инженеров с 3-летним испытательным сроком. И только выпускников Бауманки берет сразу. Если говорить формально, то, для того чтобы дипломы признавались взаимно, нужно соглашение между университетами. Такие соглашения у нас есть: с университетом Уэльса, с Берлинским университетом, сейчас создаем совместный вуз вместе с Мюнхенским университетом.
Елена Мичурина, преподаватель, Москва: Сейчас обсуждается новый закон об образовании. Не кажется ли вам, что если он будет принят вместе с новыми стандартами для школы, мы вообще останемся без нормальных студентов?
Александров: Не думаю. Проект закона проходит очень широкое обсуждение. Многое в этом законе действительно нам не нравится. И мы на разных площадках очень конструктивно на эту тему разговариваем. Новый закон возникает на основе трех, если не больше, разных документов об образовании. Создать единый "свод" трудно. Надеюсь, итоговый вариант будет достойным.
РГ: Скажите честно, вы довольны качеством абитуриентов?
Александров: Конечно, нет. К сожалению, уровень подготовки абитуриентов упал, и упал значительно. Это общая беда. И выходить из этой ситуации надо всем миром. У нас, например, есть два своих физико-математических лицея, где преподают наши профессора. Мы работаем с десятками школ Москвы. Есть Институт повышения квалификации, где мы в год готовим более 200 преподавателей физики и математики для школ: даем им новые методики, чтоб они шли в ногу со временем. Но здесь нам "мешает" еще и демографическая проблема. Людей стало меньше, конкурсы занижаются. ЕГЭ - хорошая система, демократичная, но, например, одаренных, талантливых ребят с помощью "единого" отобрать невозможно. Мы можем таких ребят потерять, а это недопустимо.
РГ: Анатолий Александрович, а можно ли вообще научить изобретать?
Александров: Ответить на этот вопрос легко и сложно одновременно. Безусловно, навыки воспитываются, знания можно получить и можно научиться эти знания получать самостоятельно. Можно научиться методикам и стать очень неплохим специалистом. Но здесь, как в музыке: музыкантов много, а гениальных - посчитать по пальцам. Точно также и изобретательство. С этим нужно родиться. Талант не воспитывается.