Для недопущения повторения Чернобыля ученым необходима вся правда об этой трагедии
Российские ученые, которые четверть века исследуют последствия Чернобыля, поделились своими выводами с "РГ". Им удалось понять многие процессы воздействия радиации на человека, однако остается немало загадок. Публикации наших радиологов уже пригодились японцам, но исследования нужны, прежде всего, нам самим, чтобы извлечь уроки из катастрофы, которая случилась 26 апреля 1986 года.
Сегодня из всех крупных институтов лишь Медицинский радиологический научный центр Минздравсоцразвития России, расположенный в Обнинске, продолжает вплотную заниматься изучением медицинских последствий этой крупнейшей в мире аварии на атомной электростанции.
Ошибки весны 1986-го
К сожалению, мы сделали много неверных шагов в 1986 году. "К Чернобылю страна не была готова, - признается академик РАМН, профессор, директор Обнинского центра Анатолий Цыб. - Учебники твердили, что риск аварии ничтожен. Я тоже был в этом уверен. Мы "прозевали" измерения радиоактивного йода и не успели в нужный период в наиболее загрязненных территориях провести профилактику населения, чтобы насытить щитовидную железу людей стабильным йодом. Поэтому радиоактивный йод пошел по цепочке: трава - корова - молоко - человек. Да и вообще масштабы радиоактивного загрязнения обширных территорий бывшего Советского Союза не были известны медикам в первые дни после аварии (как не известны они сейчас и японцам). Только благодаря гигантским усилиям Госкомгидромета и Государственной службы сельхозрадиологии картина постепенно стала проясняться. Что касается ликвидаторов аварии, у нас не было профилактических средств, предохраняющих от радиационного облучения. Какие-то препараты лежали на закрытых складах... Координация ведомств после аварии была слабой".
Сейчас роковые ошибки кажутся необъяснимыми. Йодную профилактику в Брянской области начали делать поздно. Имелись случаи самовольного применения препаратов йода, а ведь это может существенно навредить организму. В Калужской области силами МРНЦ, местных властей и медиков удалось сделать все вовремя, поэтому там и особых медицинских последствий сейчас нет.
Остались жить
Доктор биологических наук заведующий лабораторией медико-экологической дозиметрии и paдиaциoннoй бeзoпacнocти МРНЦ Валерий Степаненко - один из тех ученых, кто "на животе прополз" все радиационные районы Брянской и Калужской областей и произвел со своей командой десятки тысяч измерений. Он или его коллеги каждый месяц приезжают в чернобыльские районы Брянской области, чтобы продолжать измерения и пообщаться с жителями Заборья Красногорского района - самой радиоактивно загрязненной деревни России, где еще живут несколько десятков семей. Здесь плотность загрязнения почвы в некоторых местах превышает 40 кюри на квадратный километр - в сто раз выше доаварийного фонового уровня, обусловленного ядерными взрывами в атмосфере, прекращенными в 1963 году.
Степаненко излагает главный вывод 25-летних исследований последствий аварии на ЧАЭС:
- Основным последствием для населения загрязненных территорий является повышенная заболеваемость раком щитовидной железы у лиц, которые были детьми в 1986 году и которые сильнее других испытали радиационное воздействие в результате поступления радионуклидов йода-131 в организм сразу после аварии.
Анализом отдаленных медицинских последствий в МРНЦ занимается Национальный радиационно-эпидемиологический регистр, которым руководит заместитель директора центра профессор Виктор Иванов. Вот последние данные этого регистра: "Показатель заболеваемости раком щитовидной железы населения Брянской, Калужской, Тульской и Орловской областей в период с 1991 года по настоящее время в сравнении с периодом 1986-1991 годов вырос во всех возрастных группах мужского и женского населения. Для взрослого населения этот показатель вырос в 2-4 раза, а для детей и подростков - в 10 раз".
Очевидно, что не все раки щитовидной железы вызваны радиацией. Вот каков прогноз Регистра для Брянской области: "Среди детей (на момент чернобыльской аварии), проживающих в Брянской области, к 2020 году ожидается 1100 случаев рака щитовидной железы, 590 из которых вызвано радиацией".
"В Брянской области радиационное загрязнение не привело ни к лучевой болезни, ни к радиационно-индуцированным лейкозам, - утверждает Валерий Степаненко. - Я бы не сказал, что в Заборье трагическая ситуация, хотя на Украине жителей таких деревень отселили. За всю жизнь жители самой загрязненной деревни России могут накопить среднюю дозу облучения всего тела 100 мЗв, что, если исходить из теории, может, с некоторой вероятностью, вызвать онкологические заболевания. Но пока эти заболевания не наблюдаются".
В отношении остальных онкологических (кроме рака щитовидной железы) и неонкологических заболеваний исследователи говорят, что статистически значимые радиационные риски не обнаружены. Значит, требуются дальнейшие наблюдения и профилактика.
Сом по-чернобыльски
С годами цезий вступает в химические соединения и заглубляется в почву, становясь менее доступным для растений. Плутоний тоже связывается другими элементами, но он особенно опасен сразу после ядерных выбросов. Именно внутренним облучением "горячими" частицами брянские медики объясняют хромосомные изменения у некоторых пациентов (данные Брянского клинико-диагностического центра).
Профессор, доктор медицинских наук Евгений Паршков одним из первых в составе бригады врачей обследовал загрязненные радионуклидами районы Брянской области: "Когда начали выявлять раки щитовидки у детей, нам говорили, что этого не может быть. Подключились морфологи из других стран. Большую роль в верификации диагнозов на международном уровне сыграл профессор, доктор медицинских наук Евгений Лушников вместе со своим коллегой из Англии профессором сэром Д. Вильямсом. Фонд Сасакавы (Япония) помог приобрести аппаратуру УЗИ. Мы действительно выявили много раков щитовидки - последствия радиации были очевидны. В Брянской области зафиксировали за двадцать лет около 50 случаев таких заболеваний у детей в
возрасте до 14 лет. Почти все они родились в момент аварии или чуть позже, а у более поздних детей (скажем, 1987 года рождения, когда йод-131 уже распался) обнаружено четыре или пять случаев за 20 лет. В обычных условиях детские раки дают всего один-три случая на миллион". Немудрено, что обеспокоенные медики потянулись к скальпелю. Хирурги вырезали даже небольшие узелки у детей. В ряде случаев, говорит Паршков, вообще не нужно было делать операции: "Сегодня я не отселял бы людей даже из самых грязных районов. Потому что эти дозы не привели к серьезным нарушениям здоровья в плане онкологии".
Примечательно, что население уже возвратилось к прежнему образу жизни, хотя некоторые привычки не безопасны. Те, у кого есть коровы, до сих пор косят траву возле болот, где скопились радионуклиды. Молоко с цезием в ряде сильно загрязненных населенных пунктах Красногорского района не редкость. "В 30-километровой зоне АЭС, - рассказывает Паршков, - сейчас можно встретить огромных барсуков, в водоемах плавают двухметровые сомы, птицы туда летят. Стал бы я есть эту дичь? А почему бы и нет?" Степаненко подтверждает: "Вблизи атомной станции природа бушует. Кабаны бегают днем стаями, змей расплодилось тьма тьмущая, собаки уже волков боятся".
Тем не менее, говорят ученые, малые дозы, скорее всего, стимулируют процесс онкогенеза и сдвигают его в более ранний детский возраст, болезни проявляются не в 14-15 лет, а в 10. Есть дети, которые попали к онкологам уже в пятилетнем возрасте. И все же пик заболеваемости пройден, говорит Паршков: "Подъем наблюдался в первые годы после аварии, потом произошел резкий спад, а сейчас - вторая маленькая волна заболеваемости. Но "радиационной" онкологизации населения не наступило. Удивительно то, что общая заболеваемость брянских детей сейчас сократилась. Однако малые дозы радиации помимо соматических воздействуют на половые клетки, в которых могут произойти мутации". Единого мнения по этому поводу пока нет, но наблюдения над животными подтверждают некоторые опасения.
К аварии не готовы
Большинство чернобыльских исследований свелось к изучению щитовидной железы, а это ограничивает наши знания. Более того, сравнить выводы не с чем. Ученые просили дать им чистую территорию для контроля, но министерства на это не пошли, денег на дополнительные исследования не дали. Между тем случиться может всякое, говорит Валерий Степаненко: "Например, утечка радиации при транспортировке ядерных отходов и или вследствие актов терроризма. Или повторение Фукусимы. Японцы сейчас просят советов".
Ученые настаивают на продолжении чернобыльских исследований: "Мы не знаем, увеличилось ли число заболеваний у детей ликвидаторов - ни одного такого проекта нет, а вопрос важен. Над раком молочной железы мы работаем вместе со специалистами из США уже много лет, многому научились друг у друга. Нам предстоит понять, что будет с детьми, которые облучились внутриутробно. Встречаются ли у них врожденные дефекты? Надо продолжать изучение щитовидки. Ее мы научились лечить, не потеряли ни одного ребенка, но за этими людьми надо наблюдать. Мы еще не исследовали влияние малых доз на клетки, сейчас пытаемся выявить отдаленные последствия радиации на уровне повреждения генома. Для чиновников Чернобыль кажется законченным, но радиацию надо исследовать много лет. Эти сведения очень ценны", - убежден Анатолий Цыб.
Он утверждает, что Россия не готова в полной степени к новой радиационной опасности. Только в Обнинске сохранился экспериментальный центр, что позволяет разрабатывать весьма полезные препараты. С открытием учебно-методического центра обнинский центр сможет готовить радиологов, дозиметристов - их не хватает стране. "Мы не решим проблему онкологии просто путем строительства центров, надо создавать такие малогабаритные аппараты - протонные и нейтронные, которые можно ставить в онкодиспансерах".