Поделиться
В 2010 году уральские производители подали в Роспатент почти 50 тысяч заявок на регистрацию товарных знаков - практически в четыре раза больше, чем на полезные модели. Значительная часть заявителей - предприятия. Эксперты отмечают: промышленники все чаще рассматривают регистрацию товарных знаков (ТЗ) как сильный инструмент конкурентной борьбы.
Чем отличаются промышленные товарные знаки от потребительских? Почему закон заставляет производителей одноименной продукции соревноваться между собой? Об этом рассказывает в интервью "РГ" эксперт в сфере защиты интеллектуальной собственности Людмила Голубева.
Российская газета: Людмила Петровна, в чем особенность регистрации товарных знаков в промышленности?
Людмила Голубева: Вся практика (напомню, закон действует с 1992 года) сводилась к тому, что нельзя было регистрировать обозначения, которые не имеют словесного характера, то есть их невозможно выговорить. Однако, как правило, товарам производственно-технического назначения именно такие названия и дают. Это традиция. Согласитесь, глупо и несерьезно называть фильтр-элемент, к примеру, "Мариной". Это вызовет недоумение у покупателя. Поэтому, скажем, электротехнические товары издавна называются ВТЕ, АПВК или АПТК, ВАЗП. Сегодня это реально существующие товарные знаки. Их регистрация стала возможной только потому, что в этих названиях есть одна гласная. Такая конструкция называется псевдо-словесной. В нее можно включать цифры, которые обозначают какие-то технические характеристики товара: диаметр, давление, дату выпуска или номер модели. Такие обозначения вполне могут быть зарегистрированы в качестве товарного знака, при условии, что они не включены в
ГОСТы, ОСТы или не относятся к видовым названиям. Например, конструкцию ВРУ в качестве товарного знака Роспатент не зарегистрирует, потому что вводное распределительное устройство - это конкретный вид товара.
Эти обозначения я бы рекомендовала регистрировать сразу же, как только продукция разработана.
Совсем другое дело - аббревиатуры. Как правило, в них "запакованы" какие-то описательные характеристики товара. Например, такие: ЦТРС - цемент тампонажный расширяющийся стабилизированный. Здесь четыре согласные, значит, нет никаких признаков псевдословесной конструкции. Тем не менее и такое обозначение вполне можно зарегистрировать как товарный знак, если обойти ряд "но". В частности, закон не позволяет подавать документы на регистрацию такого обозначения в момент "придумывания". Абсолютным основанием для отказа станет то, что аббревиатура не обладает словесным характером. Чтобы обойти это ограничение, производителю придется доказать, что обозначение приобрело такое свойство, как "дополнительная различительная способность". Ведь именно узнаваемость - главное свойство любого товарного знака.
РГ: Как производителю доказать, что его "три буквы" приобрели эту узнаваемость?
Голубева: Самое главное - представить в Роспатент доказательства того, что продукт под этим названием продается долгое время (два-три года) на достаточно большой территории страны (как правило, необходимо три-четыре субъекта Федерации). В качестве доказательства могут использоваться различные документы: договоры поставки, счета-фактуры с наименованием продукции, платежные документы, свидетельства участия в выставках, отзывы потребителей и так далее.
РГ: Какие инструменты защиты появляются у компании с момента регистрации товарного знака?
Голубева: Правообладатель получает право на любое предусмотренное законом действие с его товарным знаком. Например, он может дать конкуренту разрешение на его использование, что оформляется лицензионным договором. Это полюбовный вариант разрешения конфликта. Если договор заключить не удалось, можно подать исковое заявление в суд и требовать запрета на использование знака и выплаты компенсации. Если предприятие, в отношении которого уже вынесено судебное решение, не прекратит использовать чужой товарный знак, можно подать второе исковое заявление и удвоить, а затем и утроить сумму компенсации. Это может продолжаться до полного банкротства конкурента.
Вот простой пример из практики. В течение нескольких лет как минимум пять российских фирм выпускали безасбестовые прокладки для насосов под названием "МС". Заказывая сырье в одном месте и выпуская одинаковую продукцию под одним названием, каждое предприятие имело свой кусок хлеба с маслом. Именно под этим названием потребители - предприятия нефтегазовой отрасли - знали эти уплотнители и охотно покупали их вне зависимости от производителя. Но в 2008 году одна из этих фирм зарегистрировала товарный знак "МС" и тут же подала иски на всех конкурентов, требуя запретить его использование в любом виде. И суд удовлетворил требования в полном объеме, при этом каждая из компаний еще и заплатила компенсацию в миллион рублей.
Позже одно из "обиженных" предприятий придумало свое название того же самого товара. Но ему потребовалось два с лишним года, чтобы убедить покупателей в том, что уплотнители с новым названием ничем не отличаются от раскрученных "МС". В конце концов фирма встала на ноги, снова пошли заказы. Тогда они разместили на своем сайте коммерческое предложение, там привели технические характеристики своих уплотнителей и совершили крупную ошибку: в качестве уточнения указали, что раньше они маркировались как "МС". Компания-правообладатель тут же предъявила новый иск с требованием компенсации за незаконное использование ТЗ в Интернете - и снова выиграла.
То есть борьба за название может быть тяжелой и сопровождаться серьезными финансовыми потерями. И только потому, что производитель несвоевременно зарегистрировал товарный знак.
РГ: Есть ли возможность формально определить, кто из конкурентов имеет приоритет на регистрацию товарного знака?
Голубева: Это очень просто. С точки зрения Роспатента прав тот, кто первым подал заявку. Разбирательство, кто же на самом деле имеет больше прав на то или иное название, - функция суда. Если до него дойдет дело.
РГ: Но если конкуренты "перехватили" товарный знак и зарегистрировали его раньше, должна быть возможность отстоять справедливость через антимонопольную службу.
Голубева: Да. Но и тут есть условия. Во-первых, предприятия должны быть конкурентами, работать в одной области, производить одинаковую либо взаимозаменяемую продукцию и реализовывать ее на одной территории. Во-вторых, придется доказать, что другое предприятие действовало умышленно, чтобы приобрести необоснованное преимущество, и в результате получило реальную либо потенциальную выгоду. При наличии только этих двух условий можно говорить о недобросовестной конкуренции. К тому же надо иметь в виду, что здесь механизм направлен на защиту потребителя, а не производителя и правообладателя. То есть те санкции, которые ФАС применит в отношении конкурента (это будут штрафы), поступят в доход государства. Производителю ничего не причитается.
РГ: Закон также предусматривает возможность привлечь конкурента к административной или уголовной ответственности.
Голубева: Да, но практика показывает: чтобы установить факт административного правонарушения, требуется привлечь полицию или ОБЭП, а это непросто. Не секрет, что силовые ведомства работают по таким делам со скрипом. В результате в Свердловской области подобная практика невелика. Уголовных дел больше, но они, как правило, касаются потребительских товаров - вин, водки, питьевой воды. В отношении промышленных товарных знаков уголовной практики в регионе нет.
РГ: Норма дополнительной различительной способности появилась в законе недавно?
Голубева: Она была легализована еще в 2002 году. Однако до недавнего времени по ней только нарабатывалась практика, а по-настоящему работать она начинает только сейчас. Я считаю, что споры между производителями за товарные знаки в виде аббревиатур и псевдословесных конструкций в ближайшее время будут возникать все чаще.