Отчего в природной степи нет деревьев, а есть только трава? Оттого, что все деревья сгорели. И, если верить в изменение климата, в его потепление и снижение количества осадков, выпадающих в полосе, которую принято считать средней, то пока у нас вся тайга не сгорит, мы в каждый теплый сезон будем тонуть в дыму, захлебываться им и с нетерпением ждать наступления серого, темного, промозглого ноября.
Ну, а если даже без климатической мистики?
Имеет ли эта мрачная перспектива отношение к нашему завтраку, обеду и ужину? Да, самое непосредственное. Причем к его стоимости. Вот этот травяной дым, которым наша страна начинает вонять уже в конце апреля, причем каждый год, - он уже давно приводит часть экспертов к мысли, что стремление сделать сельское хозяйство эффективной, динамично развивающейся и, не побоюсь этого слова, инновационной отраслью дорого обходится нам всем - государству, бюджету, налогоплательщикам. Потому что чем выше у нас эффективность сельского хозяйства, тем больше дыма. И огня.
Но - по порядку.
В этом году из бюджета на борьбу с природными пожарами выделено в разы больше денег, чем в предыдущем. Пожары, тем не менее, начались уже в апреле. В сибирских краях погорели даже некоторые заповедные урочища. Эксперты толкуют что-то про необыкновенную жару в тех краях, про экстремальные условия. Но слушать их противно, поскольку многие наблюдательные люди уже приходят к выводу: то, что десять лет назад казалось экстремальными погодными условиями, сегодня становится нормой. Японцев глушит цунами небывалой силы, у американцев в Алабаме, вон, торнадо, каких не случалось прежде. А у нас - пожары. Пора привыкнуть.
Можно ли им противостоять, просто наращивая ассигнования, забрасывая, так сказать, пламя нефтяными деньгами? Пока определенно получается не слишком успешно.
Отчего начинаются пожары? Лесники говорят, что в подавляющем большинстве случаев причиной пожара становится человек. Это мы сами, перевозя на дачу рассаду томатов, возвращаясь с рыбалки или отправляясь на танцы в соседнее село, выкидываем окурки из окна наших авто. Или просто бросаем их, путешествуя пешком. И не тушим костер. Не важно, как - но именно от нашего огонька всегда загорается сухая трава.
В официальной статистике то, что происходит дальше, называется гордым словом сельхозпал. Которое подразумевает некий высокий аграрный смысл происходящего. Но смысла на самом деле нет. С точки зрения агрономии огонь вредит органике почвы. От огня лучше растет только сорная трава, и то на исторически коротком отрезке времени. К тому же полыхает-то бурьян, заброшенная, не паханная и не кошенная земля. Так что никакого сельхоз тут нет, как раз наоборот. Просто пал, примитивный и тупой.
Любой нормальный деревенский житель понимает, что, если ты свел со двора корову, то через некоторое время у тебя станет тощим огород. А работать все равно придется много, так как никто не выщипет травищу вокруг твоего дома, - все придется косить самому. И еще и придумывать, куда деть скошенное. Иначе сгоришь!
Мне приходилось встречать деревни на просторах нашей необъятной, жители которых пашут и засевают кормовыми и зерновыми гектаров 50-70 вокруг поселения только лишь для того, чтобы от вселенского бурьяна их дома отделяла полоска обихоженной и поэтому негорючей земли. Сальдо у этого сельского хозяйства отрицательное. Но только до тех пор, пока не приходится в графу расходы занести собственное жилье, автомобиль и все накопленное за жизнь. А иногда, как показал нам прошлый год, - и саму жизнь. И вот если с этой точки зрения поглядеть на расходы на ведение сельского хозяйства, на пахоту, на косьбу и на прочее кручение телкам хвостов, то они - расходы - окажутся не такими уж значительными.
Экскурс в недавнюю историю. При большевиках бюджетные вложения в село были совсем неэффективными с точки зрения экономики простого счета - вычитания расходов из доходов с последующим распределением маржи между ограниченным кругом лиц после уплаты налогов или вместо оной. Сельское хозяйство было дряхлым, неконкурентоспособным, однако жизнь в деревне была. Случались и в то время лесные пожары, но было кому их тушить. Причем важную роль в борьбе с огнем играли не пожарные-профи, а жители деревень и солдаты.
Потом наступили иные времена. Деньги, после некоторого перерыва, из бюджета вновь пошли на сельское хозяйство, но уже по гораздо более рациональной схеме, доставаясь, хотя и с некоторыми естественными для нас исключениями, наиболее эффективным и индустриальным хозяйствам. Производства зерна, курятины, свинины стало расти. Так, во всяком случае, свидетельствуют Росстатовские отчеты. Хотя визуально запустение не только не уменьшилось, оно нарастает. Попробуйте сейчас прокатиться в период травяных пожаров ночью по какой-нибудь Тверской области, по Рижской трассе. На сколько хватает глаз, видны кольца огня, воняет дымом и серой. Это же самый настоящий ад кромешный. И тушить огонь там просто некому. Ни одному бюджету не под силу на пустой земле содержать пожарные бригады. Они могли бы быть в деревнях, но деревень-то нет.
То, что раньше выращивали двадцать колхозов на бедной Тверской почве, сегодня производит одно ООО на богатом кубанском черноземе. И с гораздо меньшим расходованием бюджетных средств.
Дает ли это в результате реальную экономию? Не знаю. Ну, вот сейчас начали уже наращивать ассигнования на борьбу с огнем. Только если прежде деньги тратились на поддержание жизни в деревнях, на социальный контроль над территорией страны, если говорить высоким штилем, то теперь на закупку всевозможных пшикалок, способных погасить пламя. При этом образуется пар, и пар этот улетает в облака.
Кажется, что придумать безлюдную технологию тушения травяных и лесных пожаров не удастся. И, значит, без мужика в ватнике (или без ватника, если жарко), живущего на земле и, еще лучше, этой землей владеющего, победить огонь в масштабах страны не удастся. Ну, если кому-то так не нравится ватник, пусть мужик будет в камуфляже. Да не один.
Апологеты эффективных вложений в сельское хозяйство говорят: а вон в Америке четыре процента населения кормят всю страну. А мы чем хуже? Мы тоже так должны.
Ну, что ж, ладно. В этом есть смысл. Но посмотрите в иллюминатор, пролетая над Соединенными Штатами - там же вся земля поделена на равные по площади участки, и на каждом - дом. За исключением Скалистых гор, Гранд каньона и пустыни в штате Невада. может, они никого не кормят. Но они живут на своей земле. И поэтому если она и горит, то огонь есть кому тушить.
В общем, идея такая: жизнь в большой стране, на большой территории, стоит определенных денег. Тратить их нужно на то, чтобы люди могли жить на земле. Попытка сэкономить деньги кончается травяными и лесными пожарами. Возможно, этим и объясняется феномен брошенных городов в Южной Америке и Юго-Восточной Азии. Их жители совершили ошибку: пытались бороться с наступающими пожарами, а не с причинами, их вызывающими. И вынуждены были уйти.
Если вы коптите щуку в домашней коптильне, не доводите ее сразу до готовности. Через пять минут после того, как из щелей коптильни повалит ольховый едкий дым, снимите ее с огня, дайте слегка остыть, чтобы опилки не вспыхнули, и слегка приоткройте. Пар выйдет, и после повторного копчения рыба получится не варено-копченой, а именно копченой - упругой и ароматной.
И, кстати, не забудьте тщательно погасить костер.