Театральная студия Хуана Карлоса Корацца представила в Москве спектакль"Вспоминая Йерму"
В рамках "перекрестного" года Россия-Испания в Москву во второй раз приехала театральная студия режиссера и педагога Хауна Карлоса Корацца. Первый их визит был в феврале, когда они привозили спектакль "Комедия и Сон". Сейчас же молодые испанские актеры привезли спектакль "Вспоминая Йерму" по мотивам произведений Федерико Гарсия Лорки.
Вместе с театром к нам прибыл и обладатель "Оскара" за роль в фильме братьев Коэнов "Старикам тут не место", приза "За лучшую мужскую роль" Каннского фестиваля 2010 года за картину "Beautiful", нескольких премий "Гойя" и "Золотых глобусов" - актер Хавьер Бардем.
Бардема в Москву привлекло не только высокое искусство - он приехал одновременно с супругой Пенелопой Крус, которая совместно с Джони Деппом и Джерри Брукхаймером представляла свою новую работу в фильме "Пираты Карибского моря: На странных берегах". Пара привезла в российскую столицу и своего трехмесячного малыша.
Перед показом спектаклей и мастер-классом для профессионалов Корацца и Бардем в центре имени Мейерхольда ответили на вопросы журналистов. Обозреватель "РГ", в частности, поинтересовалась:
- Испанцам традиционно удаются драматические и трагические роли. Есть что-то в национальном характере, что этому помогает?
Корацца: Трагическое - это сущность театра. В Испании есть много драматургов (и Лорка - только один из них) с очень острым чувством трагического. Лорка пишет практически так, как это делали родоначальники трагедий - древние греки. У испанцев бешеный темперамент, а темперамент - это основная характеристика актера. Думаю, что испанское вино, сам дух Испании, присутствие в нашей культуре постоянных размышлений о смерти, что ярко проявляется в корриде, зрелище, которое может быть и возвышенным и ужасающим, - все это создает ту атмосферу, в которой вырастают настоящие драматические актеры. Но и театр ведь - это жизнь на грани смерти, нет?
Бардем: (улыбается) Точно, у нас есть темперамент, мы обожаем трагедии, но и посмеяться тоже любим.
- Но Хавьер, в ваших глазах всегда есть оттенок грусти, который делает особенно захватывающими трагические образы.
Бардем: Правда? Да это просто свет мне в глаза часто бьет, вот и получается такая загадка. Глаза мне, слава Богу, достались от папы с мамой и нет здесь никакой тайны.
Корацца: Но это глаза того, кто видит.
- Хавьер, как вы относитесь к коммерческому кино? Только что ваша супруга Пенелопа Крус представляла в Москве новый фильм из серии "Пираты Карибского моря", вас бы эта история заинтересовала?
Бардем: Да, конечно. Есть прекрасные большие коммерческие проекты, которые смотрят миллионы, а есть независимые маленькие и очень плохие фильмы. И наоборот. Здесь нет четкого правила. Я видел последних "Пиратов". Фильм прекрасен и полностью соответствует своему жанру.
- Не планируете ли вы прервать кинокарьеру, чтобы посвятить больше времени театру?
Бардем: Как говорит Хуан Карлос, этим-то мы и занимаемся. Я испытываю огромное уважение по отношению к людям, которые решаются выходить на сцену, в каком бы возрасте они ни были. Я ими восхищаюсь, потому что сам обожаю театр с рождения. Моя семья была поглощена театром. Я бы очень хотел чаще выступать на сцене. Но вот смогу ли я набраться для этого храбрости? Здесь, в школе-студии, мы занимаемся проектами, в которых нас не столько интересует результат, сколько сам процесс творчества. У нас театр - лаборатория. Хуан Карлос приглашает нас к исследованиям и экспериментам в театре, кино, уличных представлениях. Важно пробовать себя и не притворяться. Актеры - это вообще очень ранимые существа, я благодарен Хауну Карлосу за то, что он учит нас с этим жить. Учит быть искренними и сохранять свою чувствительность.
- Господин Корацца, вы ставили Чехова, а кто еще из русских классиков у вас на примете?
Корацца: Чехов меня многому научил. Думаю, это великий театральный мастер. Когда читаешь его пьесы, учишься лучше играть. Это так хорошо написано, что сфальшивить здесь просто невозможно. Я влюблен в Чехова и готов хранить ему верность.
Мне было бы интересно узнать и современную русскую драматургию, но у нас в Испании мало хороших переводов. Например, даже тексты Станиславского часто бывают так поданы, что невозможно ничего понять. Мы знаем мало российских актеров, к сожалению. Даже не могу вам назвать имена тех, кто мне нравится, только по лицам их помню. Десять лет назад я много смотрел спектаклей на сценах лучших театров Петербурга и Москвы. Режиссеры и актеры в России ставят драматургию с огромным уважением к авторам. Это приятно.
- В Испании наверняка гораздо больше актеров, чем вы можете принять в труппу. По каким критериям вы их отбираете?
Корацца: Знаете, я их мало чему учу на самом деле. Стараюсь мотивировать актеров, чтобы они сами продвигались вперед, чтобы их захлестнуло искусство. Это несколько сложнее, чем просто дать рецепт. Я помогаю им выработать определенные навыки, подходы, чтобы они свободно выражали себя. У нас скромная школа: и в смысле наших декораций, и в плане наших амбиций. Нет места для всех, но никто, кто действительно хочет попасть в труппу и имеет способности, не останется за дверью.
Бардем: Я начал учиться у Хуана Карлоса больше двадцати лет назад и до сих пор остаюсь его учеником. Трудно сказать, почему. Наверное, потому что он хороший человек. Мне кажется, что это главное - чувствительность и человечность, особенно, когда ты учишь молодежь искусству. Не только в Испании, но и в других странах сама профессия педагога театрального искусства скомпрометирована. Совсем немногие в этой профессии отдают себе отчет в том, что они работают на оголенных нервах, обнажают саму суть человека, а это очень хрупкая материя. Нужно быть ответственным. Мне повезло. Я встретил друга и учителя.
- Что вам ближе по сути: театр перевоплощения, как у Станиславского, или театр представления, как у Брехта?
Корацца: Знаете, они оба уже не могут здесь общаться с нами. Это - книги, но и Брехт, и Станиславский, учат нас эффекту присутствия. Неважно, какая система помогает вам, главное, чтобы она работала.
После этой фразы в зале погас свет.
Ну вот, теперь Станиславский и Брехт с нами, - весело заметил Хуан Карлос Корацца.
Вспоминая Лорку
Сразу после спектакля "Вспоминая Йерму" Хуан Карлос Корацца рассадил на сценической площадке своих учеников, сам присоединился к ним и пригласил зрителей к разговору о постановке. При том, что мастер-класс Корацца и Бардема должен был состояться на следующий день после того, как был представлен спектакль, эти "посиделки" тоже стали своего рода уроком. Мастер, чья школа считается на сегодняшний день лучшей в Испании, учил как надо относиться к театру и как правильно общаться со зрителем.
Хавьер Бардем в спектакле "Вспоминая Йерму" участия не принимает. И это даже неважно, потому что выступление молодых испанских артистов настолько наполнено энергией, что не нуждается в присутствии приглашенной звезды. Согласитесь: Лорка, когда его читают русские артисты, и Лорка в исполнении испанцев - сильно отличаются друг от друга. Страсть и темперамент присутствуют в обоих случаях, но они - разные.
Ритм спектакля, музыка, движения фламенко - кажется, что на сцене постоянно исполняется классический испанский танец. Персонажей у Лорки мало, но - блестящая находка мастера - одну и ту же роль, постоянно перетекая друг в друга, играют разные артисты. Они передают друг другу свои эмоции, слова, интонации, движения, как чашу с вином по кругу. И каждый последующий или становится близнецом предыдущего, словно читая его мысли, или вносит такую свою краску, что потом ее бывает трудно "перенять". Текст Лорки, как лестница, ведущая вверх - каждая новая сцена более сложная, чем предыдущая. И нужно уметь удержаться на высоте произведения, не расплескав ни капли от того, что его наполняло прежде.
Если и есть недостаток у этого спектакля, то это порой чрезмерная эмоциональность - молодые актеры пока еще не знают как удержать такой клубок страстей в своих руках. От того и проскальзывают надрывные нотки. И смотрится это даже немного по-русски.
Музыка стиха Лорки не нуждается в субтитрах. Эту постановку можно было бы смотреть и без перевода. Дороже всего в ней - испанские мотивы, внешность, язык, движения. Все это завораживает и вводит в странный танец мысли смотрящего. Но ценнее всего - молодость исполнителей и рука мастера.
Сусанна Альперина