Сегодня Ратко Младич впервые предстанет перед трибуналом по бывшей Югославии.
Ему предстоит произнести только одно слово. Но от него зависит судьба и "протяженность" всего судебного процесса.
Младич должен ответить "да" или "нет", на вопрос, признает ли он себя виновным в многочисленных военных преступлениях.
Реакция бывшего командующего боснийских сербов заранее известна. Генерал виновным себя не считает. По его словам, он не имел отношения к резне в Сребренице, где были убиты свыше восьми тысяч боснийских мусульман. Кто убивал Младич не знает. Бойню в Сребренице международное сообщество квалифицировало как геноцид. Трибунал намерен доказать: преступление было совершено с ведома генерала, а, возможно, по его непосредственному приказу.
Выдача Младича вызвала массовые протесты, как в самой Сербии, так и среди боснийских сербов, где по-прежнему многие считают экс-командующего национальным героем. История балканских войн 90-х годов всегда была неоднозначной. В ней не было ангелов - все участники конфликта совершали преступления, которые в то время трактовались как защита национальных интересов. Это были войны за выживание целых наций, где все стороны искренне считали, что победителей не судят. И правыми окажутся те, кто выжил. Если посмотреть статистику дел, рассмотренных Гаагским трибуналом, то кроме сербских военных под судом оказались представители и других балканских народов - хорватов, боснийских мусульман, косовских албанцев. Правда, таких дел в численном отношении существенно меньше.
Нужно ли было судить Младича? И где должен был проходить процесс? В Сербии? Нет сомнений, что генерала судить было нужно. Хотя бы для того, чтобы тот мог оправдаться от навешанных на него ярлыков. Но в случае, если бы такой процесс состоялся в Белграде, его не признало бы легитимным международное сообщество. Так что равноудаленная от всех сторон балканского конфликта Гаага с самого начала была неплохим вариантом. При условии, разумеется, что в работе суда не будет политической ангажированности. А этой проблемы трибуналу пока, к сожалению, полностью избежать не удалось.
Куда сложнее ответить на вопрос - нужно ли было вообще отдавать генерала под суд. На днях телеканал "Евроньюс" показал фрагмент выступления французского следователя. Тот выяснял по поручению трибунала обстоятельства только одного преступления, совершенного армией Младича. Речь шла о найденном захоронении, где находилось примерно 250 тел боснийских мусульман. Следователь рассказал о том, как они были убиты. Экскаватор вырыл траншею, затем задержанных - мужчин и женщин поставили вдоль нее, и землеройная машина сбрасывала пленников ковшом в яму. Тех, кто пытался бежать застрелили окружившие траншею солдаты. После чего еще живых людей закопали.
Это преступление произошло не во время Второй мировой войны, а буквально пару десятилетий назад. За совершенные во время Второй мировой зверства Нюрнбергский трибунал приговорил многих высокопоставленных нацистских бонз к смертной казни. Те также утверждали, что не имели прямого отношения к злодеяниям. Тем не менее сегодня никто в мире не оспаривает вынесенные в Нюрнберге вердикты.
В ходе осады Сараево армией Младича, которая длилась сорок три месяца, погибло 11 тысяч человек. Многие из них стали жертвами артобстрелов жилых кварталов. Родственники Младича называют осаду города законной военной операцией. Такого же мнения, видимо, придерживался и сам генерал. Но по этой логике 900-дневную осаду Ленинграда гитлеровской армией во время Великой Отечественной войны, в ходе которой от голода и артобстрелов погибли от 400 тысяч до миллиона человек, также следует считать законной?
Виновен или нет в геноциде генерал Младич или президент боснийской Сербской Республики Радован Караджич, предстоит установить трибуналу по бывшей Югославии. Если будет установлено, что эти люди как минимум знали о совершенных их солдатами убийствах мирных граждан, но ничего не предприняли для того, чтобы остановить бойню, это уже тянет на состав преступления. Ссылки на то, что Младич или Караджич защищали родину, вряд ли могут рассматриваться в качестве смягчающих обстоятельств, когда речь идет о спланированном уничтожении гражданского населения. У таких преступлений нет срока давности. В их оценке не должно быть ни двойных стандартов, ни снисхождения к "национальным героям", независимо от того на чьей стороне они воевали.