Поделиться
Вечер, посвященный 70-летию Алексея Бородина, прошел в Российском Молодежном театре.
Что такое юбилейный вечер - порой страшно представить. Алексею Бородину повезло - он вроде и не имел к нему никакого прямого отношения. Сначала его разыскивали по всему городу, намекая, что в канун юбилея он бежал в одну из европейских стран работать над новым спектаклем, потом стали искать по театру - да еще с полицией, потом притащили, запеленатого в ткань, точно статую. Потом все же он вышел (вернее, выехал) на сцену - вслед за своими сподвижниками-актерами и художником Станиславом Бенедиктовым, и дал публике насладиться долгими овациями в свою честь. Но насладиться юбилейным пафосом он ей так и не позволил. Он скромно сидел за столиком, глядя на кем-то другим поставленный спектакль о самом себе.
За маленькими китайскими ширмами актеры РАМТа элегантно громоздили все новые и новые картины из жизни Алеши, больше похожей на сказку. Истории о мальчике, рожденном в семье русского фабриканта в Шанхае и мечтавшем вместе с тремя сестрами о Москве.
Продав фабрику, в 1954 году отец вывез семью в СССР. На первой советской станции, на границе с Маньчжурией, которая называлась "Отпор", их постиг, наконец, сильнейший шок. Дети видели, как мама с папой о чем-то чуть возбужденно разговаривали. Но с тех пор, уже в Пушкине, под Москвой, где отец купил полдома на оставшиеся от немалого бизнеса деньги, они больше никогда не услышали ни одной жалобы или сожаления.
В интервью нашей газете Алексей Бородин когда-то сказал: "В этом была сильнейшая стойкость - все принимать как есть. И мы с девочками (младшие сестры Наташа, Таня и Маша. - "РГ"), кажется, тоже переняли это качество". Именно так могли бы сказать о себе и чеховские сестры.
Мальчик, окончив ГИТИС, надолго покинул Москву, о которой так страстно мечтал. Он решительно уехал в места недавних ссыльных, к которым он, видимо, чувствовал симпатию, рожденную неявным сходством их судеб (жизнь в Китае, хоть и была раем, но не оставляла чувства изгнанничества, а когда воссоединение с родиной произошло, в нем поселилась тоска по навек утраченному раю его детства). Потому мечта в его театре навсегда срослась с высокой и таинственной тоской. И потому он ставил "Беренику" Расина, и потому - "Отверженных" Гюго. И потому в его театре родился, казалось, невоплотимый проект "Берег Утопии" Тома Стоппарда. И потому заколыхались совсем не сказочные "Алые паруса", где от человека требуется решимость жить мечтой, когда ясно, что это только мечта.
"Цинизм не может уничтожить высокое, духовное напряжение жизни. Цинизм времени, в котором люди потеряли ориентиры: в хаосе разрушенного пейзажа они стали разбредаться по своим углам, теряя понятие дома", - говорит Алексей Владимирович Бородин. И наполняет свой театральный дом все новыми и новыми молодыми голосами. Не случайно их проект "Молодые режиссеры - детям" был отмечен "Золотой маской" этого года.
Юбилейный вечер, больше похожий на сказку из жизни мальчика Алеши, подходил к концу, когда один за другим на сцену стали выходить персонажи его фантазий - герои спектаклей разных лет. Они спорили с ним, убеждали, шутили, требовали. А юбиляр, столь похожий на мальчика Алешу из шанхайской сказки, только молча улыбался. Кажется, он смог восстановить утопию своего детства - в мире, лишенном уюта, построить свой прекрасный театральный дом.