Кто-то считает, что убийство Буданова было продуманной и расчетливой провокацией, имевшей целью столкнуть русских с кавказцами. Вряд ли. Мне кажется, то была кровная месть, а плакаты "Вечная память герою России", агрессивная скорбь националистов с их попытками вновь выйти на Манежную - это все приложилось само собой, никем злонамеренно не планировалось.
За убийство чеченской девушки Эльзы Кунгаевой Буданов отбыл в колонии восемь с половиной лет из отмеренных ему десяти. В январе 2009 года вышел по УДО. Но срок послетюремной свободы для него оказался короче проведенного за решеткой. Так что по сути наказание стало пожизненным.
Те, кто прощался с бывшим полковником, говорили над гробом, что имя Буданова войдет в историю России. Это так, несомненно. Надо лишь уточнить, что страница российской истории, в которую попал Буданов, совсем не та страница, какою гордятся современники и будут гордиться потомки. Буданов - трагический герой своего времени. В его судьбе отразились и мерзости чеченской войны, и гримасы отечественного правосудия, и корчи общества в тисках жестокой, доселе им невиданной реальности.
"Общественные прения" по делу Буданова начались в тот же день, как мир узнал о преступлении полковника. И с тех пор продолжаются. Даже после выхода Буданова на свободу угли споров и толковищ о его судьбе кое-где еще тлели, а теперь вот опять разгорелись.
Между прочим, суд несколько раз отказывал Буданову в условно-досрочном освобождении. Сначала (в январе 2007 года) - в связи с "отсутствием со стороны осужденного желания в какой-либо форме возместить потерпевшим вред, сгладить последствия понесенных потерпевшими страданий". Потом (в августе того же года) - с той же мотивировкой. Затем (в апреле 2008-го) в обоснование отказа добавилась "формальность раскаяния". В справедливости вердиктов, трижды выносимых судом, не было оснований сомневаться. Но судебные документы отражали не все причины отказа. Надо думать, у судей имелась и еще одна мотивировка, какую решительно невозможно огласить на процессе и тем более положить на бумагу. Дело в том, что история полковника Буданова и бесконечные метаморфозы по его делу напоминали сюжет чеховского "Хамелеона". С тех пор, как он был арестован, и до выхода на свободу его судьба зависела от изменчивых политических обстоятельств.
Первая экспертиза, проведенная Институтом им. Сербского, установила: в момент совершения преступления полковник был невменяем. Затем по требованию Главной военной и Генеральной прокуратуры Буданова отправили на повторное обследование. Нарастание в обществе недовольства чеченской войной, миротворческая риторика, проникавшая на трибуну Госдумы, - все намекало на то, что Буданова признают вменяемым и он свое получит. "Норд-Ост" опрокинул эти прогнозы. Обстоятельства опять изменилась. Обвинительный приговор плохо вписывался в них. В результате Буданов снова был признан невменяемым. Казалось, вот-вот последует приговор. Но тут пришло время проводить референдум в Чечне - и вердикт Ростовского суда о признании Буданова невменяемым был сочтен незаконным. Референдум состоялся - и процесс возобновился.
В те дни адвокат Буданова не уставал твердить, что психическое здоровье его подзащитного катастрофически ухудшается, а главный психиатр Южного федерального округа прямо говорил: Буданов близок к самоубийству. Это было похоже на правду. Буданов безумно устал. От бесконечного и беспросветного судебного разбирательства. От широкого, далеко не спокойного внимания к этому делу, получившего политический и общественный резонанс. От возбужденной публики у здания суда, одна часть которой размахивает плакатами: "Свободу - офицеру-патриоту!", а другая требует для подсудимого высшей меры. Три года находиться за решеткой, вынести четыре медико-психиатрические экспертизы, каждая из которых опровергала предыдущую, участвовать в судебном процессе, непрестанно подверженном политическим поветриям, - сойдешь тут с ума и замечтаешь о петле!
Уже отбывая срок, Буданов дважды ходатайствовал о помиловании. Первое прошение было подано в мае 2004-го. И тотчас же отозвано. Потому что, объяснял тогда Буданов, "не решен вопрос о моем гражданстве Российской Федерации и не определено мое будущее место жительства и работы". Но проблем с гражданством у Буданова не было (сам министр обороны подтвердил: бывший полковник является российским гражданином). Просто в Чечне готовились досрочные президентские выборы, и поэтому выход на свободу самого знаменитого в России военного преступника представлялся несвоевременным.
Второе прошение Буданов подал в сентябре того же года. И тоже отозвал. Потому что в оформлении документов, сопровождавших прошение, обнаружились какие-то процедурные несообразности. Так что одобрять или отклонять решение местной комиссии по помилованию, удовлетворившей ходатайство полковника, президенту не пришлось. Иначе он был бы поставлен в трудное положение. Отказать Буданову в помиловании? Армия бы этого не поняла. Не поняла бы и та часть общества, которая защищала не столько Буданова, сколько армию в его лице: "Что Буданов сделал такого, что не вписывается в каноны и логику войны, ломает ее рамки? В армии сотни будановых. Почему же именно он, дважды кавалер ордена Мужества, уважаемый и любимый командир, должен один нести ответ за всех? Он не более жесток и не менее милосерден. Он такой же, как все остальные. И вот его сделали козлом отпущения. Почему боевого полковника судили по законам мирного времени?! Если в Чечне шла война, то Буданова надо было судить по военным законам. И тогда он подлежал бы оправданию. Но раз этого не случилось, так хотя бы помилуйте!" Помиловать Буданова - значило бы спровоцировать волну негодования в Чечне. Рамзан Кадыров, будучи тогда первым вице-премьером чеченского правительства, предупреждал о возможных массовых беспорядках. Словом, судьба Буданова снова решалась с оглядкой на "текущий момент".
С учетом изменившихся реалий, предполагаю, принималось и судебное решение об условно-досрочном освобождении Буданова. В Чечне установился мир, появилась стабильность; республика поднимается из разрухи, ее президенту народ доверяет. Выход Буданова на свободу на какое-то время взбудоражил Чечню, но до массовых стихийных выступлений дело не дошло.
Похороны показали, что процесс по делу Буданова все еще продолжается. Не в суде - в обществе. Это процесс затяжного, мучительного избавления массового сознания от комплексов, связанных с недавним противостоянием в Чечне, униженным состоянием армии, потерей былых оснований для национальной гордости. Процесс, чем-то напоминающий фантомные боли.
Буданов был живым символом современной российской эпохи. Теперь он просто ее символ.